ОСУЩЕСТВЛЕНИЕ ПРАВОСУДИЯ В СТАДИИ ИСПОЛНЕНИЯ ПРИГОВОРА

Положения ч. 1 ст. 8 УПК РФ дословно воспроизводят требования ч. 1 ст. 118 Конституции РФ о том, что правосудие в Российской Федерации осуществляется только судом, конкретизируя действие этого принципа при осуществлении правосудия по уголовному делу.

Требования, содержащиеся в ч. 2 ст. 8 УПК РФ о том, что никто не может быть признан виновным в совершении преступления и подвергнут уголовному наказанию иначе как по приговору суда и в порядке, установленном уголовно-процессуальным законом, тесно связаны с положениями презумпции невиновности, предусмотренными ч. 1 ст. 49 Конституции РФ. Положения презумпции невиновности самостоятельно закреплены в УПК РФ в качестве принципа уголовного процесса (ст. 14 УПК РФ), поэтому норму ч. 2 ст. 8 УПК РФ, на наш взгляд, следует рассматривать как устанавливающую исключительные полномочия суда, применяя нормы материального уголовного права, признавать лицо виновным в совершении преступления и назначать ему наказание (ч. 1 ст. 29 УПК РФ).

ВУПК РФ понятие принципа осуществления правосудия только судом дополнено указанием на то, что подсудимый не может быть лишен права на рассмотрение его уголовного дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено УПК РФ (ч. 3 ст. 8 УПК РФ). Данная норма основана на конституционных положениях, содержащихся в ст. 47 Конституции РФ, и дословно воспроизведена в УПК РФ. Правило о компетенции суда рассматривать только подсудные ему дела закрепило такие международные стандарты отправления правосудия, как «право на свой суд».

Эти положения отражают не только основной признак самого правосудия (государственный орган, его осуществляющий), но, прежде всего характер конституционного строя России, в котором государственная власть разделена на законодательную, исполнительную и судебную. Разделение властей позволяет исключить возможность подмены одной власти другой, в том числе, осуществление судебной власти каким-либо несудебным органом. Рассматриваемая норма предупреждает также о недопустимости самосуда над людьми.

Однако в стадии исполнения приговора основной вопрос уголовного судопроизводства – о невиновности или виновности, уже разрешен, поскольку суд в приговоре уже дал правовую оценку действиям подсудимого. Следовательно, основываясь на формальном толковании нормы уголовно-процессуального закона, можно было бы сделать вывод о том, что деятельность суда в стадии исполнения приговора не является правосудием.

Данную позицию разделяет И.А. Давыдова, которая полагает, что судебно-контрольная деятельность в сфере исполнения наказаний не входит в разрешение уголовного дела по существу, она отделена от него по времени, отличается характером процессуально-правовых действий, предметом, субъектами, вовлекаемыми в процесс, принимаемые судом в ходе исполнения наказаний решения не связаны с разрешением дела по существу. При этом подчеркивает, что наличие таких признаков, как итоговое процессуальное решение, выражаемое в постановлении или определении, судебное заседание, наличие принципов процесса, широкий круг его участников и другие атрибуты, на ее взгляд, не могут свидетельствовать о том, что имеет место такая форма (функция) судебной власти, как правосудие [3, c. 35].

Таким образом, сторонники рассмотрения правосудия в узком смысле считают, что под правосудием следует понимать только такую деятельность суда, которая непосредственно связана с разрешением основного вопроса – о виновности (невиновности) и ответственности подсудимого, и полагают, что в стадии исполнения приговора правосудие не осуществляется. Ряд признаков правосудия на этой стадии судопроизводства присутствует: вопросы, связанные с исполнением приговора, рассматриваются в судебном заседании, однако, вопросы, входящие в предмет доказывания и подлежащие разрешению судом в приговоре по делу, уже не рассматриваются. Решения, принятые в этой стадии, не затрагивают существо приговора, поскольку «его законность и обоснованность не проверяются и под сомнение не ставятся, а лишь корректируется исполнение наказания» [2, c. 18].

Другая группа процессуалистов, разделяя точку зрения о более широком понимании правосудия, исходит из того, что процессуальная деятельность суда, в том числе, в досудебном производстве, аналогична процедуре разрешения дела судом и постановления приговора, а поэтому содержит все признаки правосудия, в частности, регламентированная УПК РФ деятельность суда, как в досудебных, так и судебных стадиях уголовного судопроизводства, в той, либо иной степени, связана с разрешением правового спора (конфликта) сторон (заинтересованных лиц), а по итогам судебного заседания судом принимается обязательное для исполнения судебное решение [6, с. 46–50; 10, с. 68–69].

На наш взгляд, приговор может подвергнуться изменениям и в стадии исполнения приговора, и неизменность приговора приобретает в силу этого относительный характер, в частности, возможна замена одного вида наказания другим в порядке исполнения приговора, вступившего в законную силу.

В п. 2 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2011 г. № 21 (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2012 г. № 3) [8, c. 2], обращено внимание судов, что рассмотрение и разрешение вопросов, связанных с исполнением приговора, осуществляется в форме правосудия в открытом судебном заседании, за исключением случаев, указанных в части 2 статьи 241 УПК РФ. В связи с этим суд разъясняет участникам судебного заседания их права, обязанности и ответственность и обеспечивает возможность осуществления этих прав (часть 1 статьи 11 УПК РФ).

С учетом изложенной позиции Верховного Суда РФ, В.В. Конин к правосудию относит любую деятельность суда на любой стадии уголовного процесса, подчеркивая, что и в стадии исполнения приговора обязательно соблюдается ритуал, установленный УПК РФ, для рассмотрения тех или иных производств, оглашается вынесенное судом решение, неразрывно связанное  с реализацией основных конституционных принципов уголовного судопроизводства, таких, как законность, состязательность, равноправие сторон, с обязательной реализацией права на защиту, разъяснением права на обжалование состоявшегося судебного решения [4, c. 57].

В.В. Николюк в этой связи справедливо полагает, что «объективно произошла трансформация этого вида судебной деятельности в одну из форм уголовного правосудия. Традиционное классическое понимание правосудия как той части деятельности суда, которая направлена лишь на рассмотрение и разрешение вопросов виновности и наказания, уже не отражает действительного, реального содержания роли и значения судебной власти в уголовном судопроизводстве» [7, c. 57].

Среди множества высказываний о дефиниции правосудия, следует обратить внимание на мнение В.М. Лебедева о том, что: «в целом для правовых сообществ современного мира характерно отсутствие формализованного подхода к определению правосудия. Преобладает стремление к закреплению его отдельных параметров. В частности, законодательство практически всех государств указывает, что правосудие может осуществляться только судом в соответствии с установленной подсудностью в сроки и с соблюдением законодательно закрепленных правил; что судебные дела должны рассматриваться независимыми и беспристрастными судьями; что суд должен стремиться к установлению истины и соблюдать общие принципы справедливости, защиты прав и свобод личности, равенства всех перед законом, гласности и состязательности судопроизводства; что судебные решения должны основываться на нормах конституции, законов и судебных прецедентов» [9, c. 43].

Таким образом, деятельность суда в стадии исполнения приговора следует признать как осуществление судом правосудия и на данной стадии уголовного судопроизводства. Так, А.Ф. Амануллина, обоснованно рассматривая деятельность суда в стадии исполнения приговора, как правосудие, следующим образом мотивирует свою позицию: «... поскольку по итогам всестороннего, полного и объективного изучения и разрешения по существу того или иного вопроса судьей (судом) выносится итоговый процессуальный документ в виде постановления или определения, отвечающих требованиям законности, обоснованности и мотивированности, то здесь с полным правом можно вести речь об отправлении правосудия» [1, c. 39].

Резюмируя изложенное, следует констатировать, что в настоящее время с появлением у суда не только функции разрешения уголовного дела, но и иных функций, расширяются границы понимания сущности и содержания правосудия. При всем множестве различных взглядов на понятие правосудия, единую позицию ученые занимают по вопросу о том, что под правосудием следует понимать деятельность судов, образующих судебную систему, направленную на обеспечение защиты прав и свобод граждан и организаций путем рассмотрения и разрешения гражданских, административных, уголовных и арбитражных дел в определенной процессуальной форме. В результате осуществления правосудия как формы судебной власти принимаются акты правосудия, обеспеченные государственным принуждением в силу их всеобщей обязательности. В силу чего, в стадии исполнения приговора судом также осуществляется правосудие.

Список литературы:

1. Амануллина А.Ф. Проблемы судебного контроля при исполнении приговора и иных процессуальных решений // Уголовное судопроизводство. – 2008.  – № 2. – С. 39–40.
2. Берова Д.М. Совпадает ли правосудие с разрешением уголовного дела судом? // Юридические науки и правоохранительная практика. – 2014. – № 4. (30). – С. 15–19.
3. Давыдова И.А. Соотношение судебного контроля и иных функций судебной власти // Уголовно-исполнительная система: право, экономика, управление.  –2007. – № 6. – С. 33–35.
4. Конин В.В. Стадия исполнения приговора: относится ли она к правосудию? // Российская юстиция. – 2014. – № 8. – С. 55–57.
5. Левченко О.В., Камардина А.А. Реализация принципов уголовного судопроизводства судом в стадии исполнения приговора. – М.: Юрлитинформ, 2013. – 192 с.
6. Лупинская П.А. Решения в уголовном судопроизводстве: теория, законодательство, практика / 2-е изд., перераб. и доп. – М.: Норма: Инфра-М, 2010. – 240 с.
7. Николюк В.В. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 20 декабря 2011 г. № 21 «О практике применения судами законодательства об исполнении приговора» // Уголовное право. – 2012. – № 3. – С. 93–100.
8. О практике применения судами законодательства об исполнении приговора: Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 20 декабря 2011 г. № 21 (в ред. Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 февраля 2012 г. № 3) // Бюллетень Верховного Суда РФ. – 2012. – № 2. – С. 2–6.
9. Правосудие в современном мире: Монография / под ред. В.М. Лебедева, Т.Я. Хабриевой.  – М., Норма, Инфра-М, 2012. – 704 с.
10. Уголовный процесс: учебник для бакалавров / отв. ред. Л.А. Воскобитова. –М.: Проспект, 2015. – 616 с.