ОБЪЕКТИВНОЕ ВМЕНЕНИЕ КАК РЕАЛЬНОСТЬ СОВРЕМЕННОГО УГОЛОВНОГО ПРАВА РОССИИ

Легальное понятие объективного вменения («фактического вменения») закреплено в ч. 2 ст. 5 УК РФ. Под этим явлением понимается уголовная ответственность за невиновное причинение вреда [3, с. 20]. Законодательная лаконичность формулировок порождает множество проблем в теории и в правоприменительной практике, начиная от определения понятия, установления правовой природы явления и заканчивая кругом его проявлений в современном праве и их допустимостью. В настоящем исследовании дана попытка описания и разрешения указанных проблем.

На основании анализа научной литературы по теме наиболее полным определением названного понятия представляется определение, данное Л.И. Шаталовой. Она считает, что под объективным вменением следует понимать разновидность правоприменительной деятельности, в рамках которой субъекту, совершившему социально значимое деяние, вменяется не только то и не столько то, что охватывалось его сознанием, сколько то, что должно было или могло, по мнению правоприменителя, охватываться сознанием этого лица [4, с. 10].

Исторический анализ развития теории вменения в российском праве подтверждает, что такое понимание объективного вменения было присуще уголовному законодательству и в прошлом. Исследование исторического нормативного материала, позволило выделить три периода в развитии теории вменения в отечественном праве:

1. Период объективного вменения
2. Период объективно-субъективного вменения
3. Современный период

При этом современный период можно трактовать трояко: как период чисто субъективного вменения, как период субъективно-объективного вменения (с явным преобладанием субъективных элементов), и как период субъективного вменения с необходимыми вкраплениями объективности, которую можно объяснить целесообразностью, как началом уголовного закона, или же неизбежной необходимостью примирения многообразной действительности и строго формализованного уголовного закона. Ответ на вопрос, о том, какая из концепций является более правильной будет дан ниже.

Для дальнейшего уяснения вопроса важно отметить, что отношения к ответственности за невиновное причинение вреда как к проблеме или как к недостатку правовой системы не наблюдается ни в первом, ни во втором периоде.  Однако исторический анализ оставляет большой вопрос: «А реальность ли это настоящего»?

Ответить на него позволит обзор основных доктринальных точек зрения на природу и отраслевую принадлежность объективного вменения. Самой проблемной дихотомией является, пожалуй, определение принадлежности явления к отрасли материального права (уголовного) или же уголовно-процессуального права. Как можно заметить из приведенного выше определения Л.И. Шаталовой, оно относится к области правоприменительной деятельности. Подобную процессуальную природу явления усматривает в объективном вменении и В.А Якушин [5, с. 21].

Однако автор настоящей статьи с таким подходом не согласен, т.к. в правоприменительной деятельности никаких проблем с ответственностью лиц, совершивших преступление в состоянии алкогольного опьянения, или с ответственностью лица в отсутствии осознания противоправности деяния не возникало бы, если бы этими проблемами не был пронизан материальный закон, или если бы он не содержал запрета на такие явления, как в ч.2. ст. 5 УК РФ.

Говоря о роли фактического вменения уже в уголовном праве, неизбежно приходится возвращаться к вопросу о понимании его природы. В наиболее обобщенном виде можно сказать, что доктрина разделяется на два лагеря: часть исследователей считает, что объективное вменение ‑ это свидетельство низкого уровня правовой культуры, несовершенства юридической техники и законодательного процесса, и, безусловно, проблема, с которой необходимо бороться.

Другая же, менее категорично настроенная часть ученых, понимает под объективным вменением инструмент уголовной политики, проводник целесообразности в уголовном праве, основанном на принципе законности, или же средство примирения глубоко формализованного уголовного закона и неизбежно многообразной, развивающейся действительности [4, с. 12]. Основываясь на анализе круга проявлений объективного вменения, автор склонен придерживаться взгляда синтезированного, объединяющего приведенные точки зрения.

Подтвердить или опровергнуть правоту такого вывода можно, только внимательно изучив все «следы» объективного вменения в современном Уголовном кодексе РФ. Автором дана следующая систематизация проявлений:

1) типичные формы проявлении объективного вменения:

• особенности конструирования законодателем интеллектуального момента вины в части осознания общественной опасности деяния (например, в неосторожной форме вины в виде небрежности, или отсутствие закрепления необходимости осознания противоправности преступного деяния);
• объективное вменение при игнорировании индивидуальных психофизиологических особенностей; использование усредненных моделей и ситуаций (фикции «среднего человека») при конструировании Общей части УК РФ (например, ст. 20 УК РФ);
• объективное вменение по средствам использования оценочных категорий (в частности, их зависимость от субъективных оценок потерпевшего (категория «значительного ущерба»));

2) нетипичные формы проявления объективного вменения (например, особенности ответственности за оконченное покушение или особенности ответственности матери, за убийство новорожденного ребенка).

Основываясь на таком взгляде на круг проявлений объективного вменения, можно с уверенностью сказать, что большинство из них, как справедливо отмечает первая группа ученых – свидетельство низкого уровня правовой культуры и юридической техники. К таковым с уверенностью можно отнести объективное вменение посредством оценочных категорий, игнорирование индивидуальных психофизиологических особенностей личности, фикцию «среднего человека». Их необходимо признавать проблемами и предпринимать меры по борьбе с ними, проводя сообразно разъяснениям КС РФ последовательную и прозрачную реализацию принципа вины [2].

Кроме того, были выявлены и такие проявления объективного вменения, которые не несут отрицательной нагрузки и являются необходимыми проводниками целесообразности. Это, прежде всего, отсутствие закрепления необходимости осознания лицом противоправности совершаемого им деяния, а также существование такого вида вины как небрежность.

Таким образом, современный период развития теории вменения, автор считает целесообразным охарактеризовать как субъективный, с элементами объективности.

Однако реабилитация в рамках настоящего исследования некоторых проявлений фактического вменения противоречит существующему на него запрету в УК РФ. Первым шагом в снятии данного противоречия автор считает необходимость закрепления в уголовном законе не принципа вины, а принципа субъективного вменения, который по своему содержанию является явно более широким и, с точки зрения формальной логики, контрадикторным понятию «объективного вменения», что действительно позволяет говорить о недопустимости последнего.

Список литературы:

1. Бавсун М. В. Целесообразность в уголовном праве: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук. – Омск, 2002. – 22 с.
2. По делу о проверке конституционности положения пункта 2 статьи 1070 Гражданского Кодекса Российской Федерации в связи с жалобами граждан И.В. Богданова, А.Б. Зернова, С.И. Кальянова и Н.В. Труханова: Постановление Конституционного Суда Российской Федерации от 25.01.2001 № 1-П // Российская газета. – 2001. – 10 февраля - № 29.
3. Уголовный кодекс Российской Федерации: Ввод. в действие с 1 янв. 1997 г. (по состоянию на 22 ноября 2016 г.). – М.: Эксмо, 2016. - 320 с.
4. Шаталова Л.И. Правовые, психологические и этические аспекты субъективного вменения в уголовном праве РФ: Автореф. дис. ... канд. юрид. наук – Самара, 2002. – 21 с.
5. Якушин В.А. Субъективное вменение и его значение в уголовном праве / В.Я. Якушин. - Тольятти: ТолПИ, 1998. – 296 с.