ОПРЕДЕЛЕНИЕ (ИЗМЕНЕНИЕ) ПРАВОВОЙ ПОЗИЦИИ ВЕРХОВНОГО СУДА РФ, КАК ОСНОВАНИЕ ПЕРЕСМОТРА ВСТУПИВШЕГО В ЗАКОННУЮ СИЛУ СУДЕБНОГО АКТА

С 2012 года Гражданский процессуальный кодекс в качестве основания для пересмотра вступившего в законную силу судебного акта называет такое новое обстоятельство, как определение (изменение) в постановлении Президиума Верховного Суда РФ практики применения правовой нормы, примененной судом в конкретном деле, в связи с принятием судебного постановления, по которому подано заявление о пересмотре дела в порядке надзора, или в постановлении Президиума Верховного Суда РФ, вынесенном по результатам рассмотрения другого дела в порядке надзора, или в постановлении Пленума Верховного Суда РФ.

Как в доктрине, так и в судебной практике данное основание вызывает неоднозначное толкование и вопросы относительно его соответствия правовой природе и роли института пересмотра по новым обстоятельствам [2].

Включение в гражданское процессуальное законодательство данного основания, вероятно, преследовало целью снижение нагрузки высшей судебной инстанции, освобождение ее от пересмотра аналогичных дел, содержащих однотипную ошибку в толковании нормативных правовых актов.

Однако, следует учитывать, что в гражданско-правовых спорах, сторонами которого являются равноправные субъекты, пересмотр судебного постановления по рассматриваемому основанию неизбежно влечет изменение положения участников: ухудшение для одного, улучшение для другого. Изменения могут коснуться и материальных ценностей. Тогда как  принцип правовой определенности требует незыблемости ставшего обязательным и подлежащего исполнению судебного акта, а равно уважения к праву собственности, основанному на таком решении, как со стороны органов власти, так и со стороны частных субъектов.

Любое расхождение с правовой позицией высших судебных инстанций представляет собой судебную ошибку, исправление которой требует отмены судебных актов, в том числе вступивших в законную силу. Но по общему правилу, нарушение единообразия в толковании и применении норм права в отношении вступившего в законную силу судебного акта является основанием для возбуждения надзорного производства, а не такой экстраординарной процедуры, как пересмотр по новым обстоятельствам.

Данный подход подтверждается и правоприменительной практикой Европейского Суда по правам человека. Так, например, в постановлении по делу «Кондрашова против Российской Федерации», по делу «Бурдов против Российской Федерации», Европейский суд по правам человека отметил, что отмена вступившего в законную силу судебного акта, возможность обжалования которого в обычном порядке исчерпана, следует рассматривать как вмешательство в право лица на беспрепятственное пользование имуществом [6].

В постановлении от 18 ноября 2004 года по делу «Праведная против Российской Федерации» ЕСПЧ указал, что необходимость обеспечения единообразного применения закона не должен приводить к перерасчету сумм, присужденных судебным решением, и установил нарушение справедливого баланса охраняемых Конвенцией интересов [5].

В научной доктрине не сложилось однозначного мнения по данному вопросу.

А. Киселев не усматривает нарушений в случае пересмотра вступивших в законную силу судебных актов на основании правовых позиций Верховного суда РФ. Он полагает необходимым придание обратной силы любому постановлению Верховного суда РФ, которым утверждена практика применения нормы, имеющей конституционное значение [3].

Т.В. Сахнова считает недопустимым придание обратной силы изменившемуся толкованию нормы права, поскольку это подрывает гарантии права на судебную защиту, ее стабильность и определенность [4, c. 10-28]. Как следствие, она полагает невозможной отмену судебного акта, принятого в полном соответствии с существовавшим на момент его вынесения толкованием высшей судебной инстанцией, в связи с последующим изменением такого толкования.

Однако оба эти подхода представляются неверными, поскольку носят односторонний характер и не анализируют вопрос об обратной силе толкований Верховного суда РФ с учетом характера и субъектного состава спорных материальных правоотношений.

Как было отмечено ранее, пересмотр судебных актов по спору между равноправными субъектами может привести к ухудшению положения одного из них, нарушению его имущественных прав и принципа правовой определенности. Однако ситуация представляется иной в тех случаях, когда судебное постановление вынесено по спору, возникающему из публичных отношений. В случае, если пересмотр, направлен на устранение нарушений прав и законных интересов стороны, не обладающей властными полномочиями, нарушения принципа правовой определенности не наблюдается.

Смыслообразующим элементом введения любого правового института выступает его ценность для отдельно взятого человека. Именно человек, его права и свободы являются мерой и критерием необходимости охраны тех или иных институтов. Поэтому принцип правовой определенности призван сохранить положительный для частноправовых субъектов эффект вступившего в законную силу судебного акта, а его обеспечение не является самоцелью.

Решение данной проблемы дано Верховным судом РФ в постановлении Пленума, в котором указано на недопустимость пересмотра судебных актов в связи с позицией высших судов относительно толкования норм права, результатом которого станет ухудшение положения слабого участника публичного правоотношения [7]. Подобное разъяснение по аналогии со статьей 54 Конституции РФ призвано не допустить обратной силы толкования, устанавливающего или отягчающего ответственность.

Однако данное постановление не только устранило определенные дискуссии, но и породило новые вопросы. Верховный суд РФ не ограничился запретом на пересмотр актов, которые могут повлечь ухудшение положения слабого участника отношения. Он также подчеркнул, что пересмотр возможен только в тех случаях, когда такая возможность непосредственно оговорена в тексте постановления Президиума или Пленума Верховного суда РФ.

В результате на практике мы наблюдаем расхождение буквального текста пункта 5 части 4 статьи 392 Гражданского процессуального кодекса РФ, и разъяснений высшей судебной инстанции. Заявители, полностью исполнившие требования закона, получают определение об отказе в удовлетворении заявления о пересмотре судебного акта по новым обстоятельствам.

Так, например, в апелляционном определении Московского городского суда от 22 января 2014 г. по делу №33-161 [1] заявителю было отказано в удовлетворении заявления о пересмотре по новым обстоятельствам (пункт 5 части 4 статьи 392 Гражданского процессуального кодекса РФ) со ссылкой на подпункт «д» пункта 11 постановления Пленума ВС РФ от 11 декабря 2012 года № 31, ввиду отсутствия указания в постановлении Пленума ВС РФ от 27 июня 2013 года.

Такой подход представляется неверным. Отказ в удовлетворении заявления для граждан, исполнивших требования статьи 392 Гражданского процессуального кодекса РФ (в ее буквальном толковании), нарушает принцип правовой определенности.

Представляется, что на сегодняшний день формулировки пункта 5 части 4 статьи 392 Гражданского процессуального кодекса РФ остаются несовершенными, создающими угрозу нарушения принципа правовой определенности, а значит требуют законодательного изменения.

Список литературы:

1. Апелляционное определение Московского городского суда от 22 января 2014 г. по делу №33-161. Доступ из справочно-правовой системы «Гарант-Максимум».
2. Гражданский процессуальный кодекс Российской Федерации от 14 ноября 2002 г. № 138-ФЗ (в ред. от 3 августа 2018 г.) // СЗ РФ. 2002. №46. Ст. 4532; Российская газета. 2018. №171.
3. Киселев А. Волшебные слова: о вновь открывшихся и новых обстоятельствах. 2014. Доступ из справочно-правовой системы «Гарант-Максимум».
4. Сахнова Т.В. Пересмотр по вновь открывшимся или новым обстоятельствам судебных постановлений, вступивших в законную силу: о сущности и законодательных противоречиях // Вестник гражданского процесса. 2014. № 1.
5. Постановления ЕСПЧ от 20 ноября 1995 г. по делу «Pressos Compania Naviera S.A. and others v. Belgium», от 13 октября 2005 г. по делу «Васильев против Российской Федерации» (жалоба №66543/01). Доступ из справочно-правовой системы «Гарант-Максимум».
6. Постановления ЕСПЧ от 6 октября 2005 г. по делу «Андросов против Российской Федерации» (жалоба №63973/00);  от 24 июля 2003 г. по делу «Рябых против Российской Федерации» (№52854/99), от 29 августа 2002 г. по делу «Апполонов против Российской Федерации» (№67578/01), от 25 октября 2005 г. по делу «Кутепов и Аникеенко против Российской Федерации» (жалоба №68029/01). Доступ из справочно-правовой системы «Гарант-Максимум».
7. Постановление Пленума Верховного Суда РФ от 11 декабря 2012 г. №31 «О применении норм Гражданского процессуального кодекса Российской Федерации при рассмотрении судами заявлений, представлений о пересмотре по вновь открывшимся или новым обстоятельствам вступивших в законную силу судебных постановлений» // Российская газета. 2012. №295.