КРИЗИС СОЗНАНИЯ РУССКОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ (ПО М.О. ГЕРШЕНЗОНУ «ТВОРЧЕСКОЕ САМОСОЗНАНИЕ»)

Варова Кристина Анатольевна

студент 3 курса, каф. философии ОмГПУ, г. Омск

Е-mail: s.needs@yandex.ru

Денисов Сергей Федорович

научный руководитель, д-р филос. наук, профессор ОмГПУ, г. Омск

Статья М.О. Гершензона «Творческое самосознание» посвящена проблеме духовного становления человека. «Духовное» в человеке включает три составляющих: сознание (автор употребляет это слово в узком смысле, как способность к логическому мышлению), чувства, и волю. Сознание и воля противоположны друг другу: сознание (рассудок), действует по строгим правилам логики, а воля по своей природе стихийна. Духовный рост человека обеспечивается органическим единством всех трех способностей. В центре внимания автора статьи находится русская интеллигенция второй половины XIX-начала XXвеков, в которой автор усматривает нарушение единства чувственно-волевой и рассудочно-разумной сфер души, что делает невозможным естественное, органическое развитие личности.

В России очень большую силу имеет общественное мнение, а на протяжении трех четвертей XIX в. оно постулировало верховенство общественных вопросов и общественной пользы над индивидуальными. Этим М.О. Гершензон объясняет тот факт, что думать о своей личности, для русского интеллигента, стало признаком эгоизма, непристойностью. «Русский интеллигент — это, прежде всего, человек, с юных лет живущий вне себя, в буквальном смысле слова, т. е. признающий единственно достойным объектом своего интереса и участия нечто лежащее вне его личности – народ, общество, государство», — пишет М.О. Гершензон [1, с. 509]. Но жить в точном соответствии принципу служения могут только единицы. Общественное мнение признает его в качестве истины, а понимая трудность следования этому принципу, оправдывает неспособность большинства к его реализации. Это приводит к негативному результату в обществе: поскольку большинство не может делать в соответствии с высшим идеалом, а только хуже, то более полезным оказывается ничегонеделание. Таким образом, получает оправдание полное бездействие.

Русский человек находится всегда снаружи и именно из-за этого он становится больным субъективно: происходит раскол внутреннего мира человека на подлинное «я» и сознание (способность к рациональному мышлению).

М. Гершензон вводит два общих закона сознания:

1.  Характер деятельности нашего сознания (т. е. ее ритм, напряжение и окраска) всецело обусловливается врожденной психофизической организацией личности. Первый закон говорит о природной обусловленности характера сознания;

2.  Направлениеи емкость сознания на известном уровне в значительной мере автономны. Второй закон говорит о зависимости сознания от внешних влияний: от условий воспитания, от контактов. Т. е. индивидуальное сознание человека обладает автономностью.

Кроме того, каждое индивидуальное сознание, направленное на постижение мира, отделяется от личности и стремится к высшему обобщению всечеловеческого опыта, к истинно-сущему. Если сознанию открывается существование этой абсолютной (Божественной) истины, то ум уже не может от нее освободиться. Истина, открывшаяся сознанию человека, есть Бог в человеке, т. е. сознательное космическое самоопределение человека» [1, с. 511].

Человеку необходимо помнить, что истина может сделать человека святым только в том случае, если ты живешь по истине. Ведь знание истины и жизнь по ней — разные вещи. Знание истины — это функция сознания. Жизнь по истине — функция центральной воли.

Автономность сознания от воли — великое благо и великая опасность. Положительная сторона заключается в том, что человеческое сознание имеет свойство воспринимать Божественную истину; отрицательная сторона — существует опасность конфронтации логического сознания и чувственной личности. Когда индивидуальное сознание и личность (как единство рассудка, чувства и воли) разделены, наступают последствия:

1.  Сознание перестает руководить волею, бросает ее, так сказать, на произвол ее страстей;

2.  Сознание, не контролируемое на каждом шагу той непогрешимой целесообразностью, средоточием которой является в нас воля, начинает блуждать вкривь и вкось, теряет перспективу, ударяется в односторонности, впадает в величайшие ошибки.

Индивидуальное сознание как форма выражения Божественного сознания не подвержено иллюзиям, а вот субъективное (личное) сознание часто находится в ложном состоянии, в связи с исканиями, если отворачивается от субъекта (личности).

Каждый человек уникален по-своему, но в каждом человеке есть чувственно-волевое ядро, которое характеризуется слиянием обычной работы сознания с характером личного дела, самосознанием личности, только в таком условии работа сознания будет органической (правильной). Основная задача человека — это «стать человеком»: осознавать свою личность в мире и отношение к миру. Если сознание находится в активной фазе, то оно начинает осмысливать и искать единства в мире. Мир — это «единство собственной личности» [1, с. 514]. Так же сознание может охватывать некоторые стороны воли человека, истинно воспитывая саму волю.

Человеческое самосознание и самовоспитание существует не по человеческому желанию, а по Божественной идее, иными словами, это закон. Однако для русского интеллигента характерно развращение его духовной жизни историческими событиями, стереотипами общества и личностными иллюзиями.

Во второй половине XIX в. русская интеллигенция приобрела массовый характер. Она стала работать на внешние общественные ориентиры, когда необходимо было смотреть внутрь. В связи с такой нисходящей тенденцией, человек расколол собственное сознание и загнал его в угол, место жизни заняла иллюзия жизни личности. Свойства иллюзии жизни человека проявляются в том, что человек заполняет себя истинами, но истинами не только необходимыми для него, но и бессмысленными.

Гершензон М.О. подчеркивает, что, конечно, существовали люди, которые несли через себя собственное сознание и работали на внутреннее строение себя. Это, например, П.Я. Чаадаев, славянофилы, Ф.М. Достоевский. Но человек из массовой интеллигенции (революционер) не замечал и отвергал ценность личного самосознания, тем самым становился носителем бессмысленности и отсутствия воли. Именно этим обусловлена ненависть гениальных личностей к интеллигенции и размышления думающих людей об отсутствии личностного начала в России. Еще со школьных годов человек закостеневал и останавливал собственное развитие самосознания в единстве с чувственностью. Только тот человек, который субъективно преодолевал трудности и совершал внутри себя духовные победы, мог быть яркой и сильной личностью; личностью, которая ведет за собой массовое сознание. Интеллигенция, которая носила свойства массы, имела такие характерные черты, как «тупая косность своего радикализма и фанатическая нетерпимость» [1, с. 520].

Социальная революция проявила рассогласование сознания (логического мышления) и воли в личности интеллигента. Распад личности является болезненным состоянием человека, характеризующийся неврастенией, желчностью, угрюмостью, беспокойным лицом, искаженным какой-то тайной неудовлетворенностью [1, с. 524]. М.О. Гершензон говорит, что именно это состояние стало основным для массы, «свежий человек» захлебывается в нашей среде.

Таким образом, русский интеллигент (т. е. человек, который стремился отдать жизнь народу), был задавлен не только политической структурой, но и собственным внутренним состоянием. Революция могла лишь дать политическую свободу (свободу самоопределения и правовую обеспеченность), но не внутреннюю свободу и душевное здоровье. Политическая свобода для русского интеллигента — это всего лишь «теплица», в которой можно надеяться на выздоровление, но ни в коем образе не приобретение этого здоровья.

«Чувство личной болезненности было так остро, что помутило мысль. Интеллигентский разброд после революции был психологической реакцией личности, а не поворотом общественного сознания; гипноз общественности, под которым столько лет жила интеллигенция, вдруг исчез, и личность очутилась на свободе» [1, с. 525]. Вопрос кроется в том, нужна ли так сильно была эта свобода интеллигенции? По мнению М. Гершензона, удача и неудача революции носят единую природу, которая не давала интеллигенту ни жизни, ни свободы, ни здоровья, — направленность сознания исключительно вовне.

Ущербность интеллигенции не помещала ей встать во главе общества. На вооружение была взята политическая вера, а она снимала моральный долг с индивида. Но вера требует героя, победителя, освободителя! Подвиг под силу единицам, они жертвуют жизнями, а остаются действовать те, кто не дорос до подвига — приходит время интеллигентской толпы. Толпа становится создателем платонического исповедания — обмана, который может усмирять человека в церкви, в вере. Для спокойствия совести было достаточно признавать себя верующим и порой участвовать в церковных обрядах. Личность перестала брать на себя ответственность и нести внутренние смятения и переживания за свои поступки, вся ответственность перекладывалась исключительно на самодержавие. Такая вера стала наилучшей для массы, она несла в себе все то, что так требовалось человеку массы, а именно умственную и нравственную лень!

Сегодняшний день (Гершензон пишет в 1909-ом году) это время низвержения идеалов прошлого и отсутствия авторитетов в общественном сознании. Главной задачей человека становится: самостоятельно искать смысл своей жизни и поступков, нести на себе ответственность за все свои деяния и мысли так же самостоятельно. Но прошлое никогда не будет носить характер законченного, это страница жизни, которую человек будет переворачивать назад и заново рефлексировать. Когда общество будет извергаться болью, страданием и негодованием, оно вновь начнет верить в прошлое и поддаваться его вере. И каждый раз после общественного припадка будет его разрядка, его успокоение и смирение. Только лишь прошлые умы останутся неизменно верными старому режиму и его идеям. Молодое поколение еще очень долго не захочет возлагать свою ответственность на государя и неизвестно, когда вновь вспыхнет общественный идеал и какой формы он будет. Сейчас перед новым поколением стоят лишь разнообразность и разобщенность, которые дают возможность совершать собственный выбор, выбирать направление будущего. Теперь, когда человек свободен в своем выборе, он становится собственной личностью; личностью, которая несет свободно-сознательную ответственность за свои деяния. М.О. Гершензон глубоко убежден в том, что человеческая сущность приобретает очертания и становится той личностью, которая направлена внутрь себя и развивает себя внутри, а не бросается без оглядки в полымя общественной революции. Только новая личность сможет построить новый фундамент для общества, и сделает она это более плавно, чем расколотая личность прошлого. Для становления новой личности значим весь опыт прошлого, поэтому ничто не должно быть забыто, отрефлексированы как отрицательные, так и положительные стороны (служение идее, воспитание воли) интеллигенции. Важно помнить о кризисе интеллигенции, поскольку только память помогает человеку вести себя по правильному пути, не подавлять обществу личность и личности не пренебрегать обществом. Посыл М.О. Гершензона не теряет актуальности и сегодня, когда личность находится под непрестанным воздействием СМИ, стремящихся контролировать ценностную сферу личности.

Для формирования личности и для развития самосознания необходимо общество. В свою очередь, общество в своей основе имеет развитие личности. Личность, отмечает М.О. Гершензон, это бездна, полная антиномий. Прежде чем преобразовывать внешний мир, личность должна обращаться вовнутрь в попытке понять собственные антиномии. Эгоцентричность — атрибут личности. Сознание и чувственная природа личности находятся в непрерывной борьбе, именно их минутное уравновешение, когда сознание устремляется внутрь личности и реально перестраивает волю, дает гармонический рост всего человека. Критерием истины для человека является и должна быть собственная личность. Преобразование личности есть преобразование всемирной плоти и бесповоротный космический акт.

Список литературы:

1. Гершензон М.О. Творческое самосознание // Манифесты русского идеализма. М.: Астрель, 2009. — С. 509—529.