ОФИЦИАЛЬНЫЙ ДОКУМЕНТ КАК ПРЕДМЕТ СЛУЖЕБНОГО ПОДЛОГА

АННОТАЦИЯ

Повышенная общественная опасность служебного подлога заключается в том, что данное преступление посягает не только на нормальную деятельность государственного и муниципального аппаратов управления, но также на права и законные интересы граждан или организаций, охраняемые законом интересы общества или государства, жизнь и здоровье человека. В результате совершения служебного подлога может быть нарушено не только нормальное функционирование указанных институтов, но и облегчено совершение других, более опасных, преступлений, таких, как злоупотребление должностными полномочиями, различных форм хищений и др.

Исследования данной проблемы в судебной практике свидетельствуют о том, что норма, предусматривающая ответственность за служебный подлог, применяется не всегда правильно. Особенно остро данная проблема встает при выявлении признаков официального документа  как предмета преступления.

По результатам мониторинга правоприменения можно сделать вывод о том, что суды общей юрисдикции не выаботали единого подхода к данной проблеме.

Вышесказанным и обусловлена актуальность настоящей статьи.

Официальный документ как предмет служебного подлога

В связи с тем, что понятие официального документа законодателем не определено ни в уголовном кодексе, в частности в статье 292, ни в других правовых актах, на практике часто возникают вопросы толкования данного термина. Не редки случаи, когда выдвигаются утверждения о том, что такое «молчание» закона следует расценивать как неопределенность уголовно-правового запрета. Дабы опровергнуть это мнение, рассмотрим Определение Конституционного Суда об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина на нарушение его конституционных прав ч. 1 ст. 327 УК. [4]. В своей жалобе гражданин оспаривает конституционность указанной статьи, которая устанавливает ответственность за подделку удостоверения или иного официального документа, предоставляющего права или освобождающего от обязанностей. По мнению заявителя, ч. 1 ст. 327 УК, указывающая в качестве предмета преступления поддельные официальные документы, противоречит Конституции, поскольку содержащаяся в ней неопределенность влечет ее произвольное толкование в правоприменительной практике.  Разрешая спор, суд приходит к выводу о том, что этим самым «молчанием» законодатель наделил правоприменителя правом в каждом конкретном случае оценивать свойства документа и признавать его либо предоставляющим права (освобождающим от обязанностей), либо нет и в зависимости от этого привлекать или не привлекать к ответственности за использование документа как подложного.

Таким образом, точка зрения о том, что законодатель допустил пробел в правовом регулировании несостоятельна и необоснована. Исходя из того, что признание официального документа в каждом конкретном деле происходит по внутреннему убеждению суда, необходимо провести анализ судебной практики по данной проблеме.

Для начала нужно выяснить, как понимает предмет служебного подлога высший судебный орган Российской Федерации. В Постановлении Пленума Верховного Суда о судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях он разъясняет судам, что предметом преступления является такой документ, который удостоверяет факты, влекущие юридические последствия в виде предоставления или лишения прав, возложения или освобождения от обязанностей, изменения объема прав и обязанностей. [5]. Из этого следует, что официальный документ не сводится к форме, а связывается, в первую очередь, с его содержанием, с тем, что документ предоставляет права или освобождает от обязанностей, т.е. с установлением юридически значимых фактов, имеющих непосредственное отношение к обстоятельствам конкретного дела. Такая трактовка помогает более узко смотреть на предмет преступления, позволяет отграничить официальный документ от иных документов, не влекущих юридических последствий. Из вышесказанного следует, что автор, анализируя практику правоприменения по данной проблеме, исходит из аналогичного понимания официального документа.

 По данной категории дел прослеживается, в целом, единообразное применение норм закона о служебном подлоге. В частности, судебная коллегия по уголовным делам Брянского областного суда рассмотрела кассационную жалобу на приговор Унечского районного суда Брянской области, которым Л. осуждена по ч. 1 ст. 292 УК. [2].

В кассационной жалобе защитник заявляет о том, что листок временной нетрудоспособности не может быть признан официальным документом, т.к. он только предоставляет права, а не освобождает от обязанности.

Однако, судебная коллегия приходит к выводу о том, что выводы суда первой инстанции о доказанности вины Л. являются обоснованными, соответствуют исследованным в судебном заседании доказательствам, а доводы защитника о том, что листок временной нетрудоспособности не является официальным документом, не соответствуют УК РФ.

С выводами суда кассационной инстанции следует согласиться. Если толковать понятие официального документа в свете постановления Верховного Суда, то листок временной нетрудоспособности, безусловно, следует признавать предметом преступления, предусмотренного ст. 292 УК РФ. Очевидно, что такой листок удостоверяет факт болезни, который влечет юридические последствия в виде освобождения от обязанности осуществлять трудовые функции.

Следует отметить, что применение норм о служебном подлоге не всегда носит единообразный характер. Иногда один и тот же официальный документ один суд признает предметом служебного подлога, а другой суд – нет. Так, судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда Республики Башкортостан рассмотрела кассационное представление государственного обвинителя на приговор Белорецкого городского суда, которым А. оправдан по предъявленному обвинению в совершении преступления. [3]. А. было предъявлено обвинение в том, что он, уничтожив первоначальную пересчетную ведомость, составил заведомо ложную ведомость пересчета и обмера пней, затем внес несоответствующие действительности заведомо ложные сведения в протокол о лесонарушении.

Не согласившись с данным приговором, в кассационной жалобе государственный обвинитель утверждает о незаконности приговора, говоря о том, что доводы суда о том, что протокол о лесонарушении не является официальным документом, являются несостоятельными, поскольку предметом преступления является официальный документ – письменный или иной документ, исходящий от государственных органов, органов местного самоуправления, государственных и муниципальных учреждений, управленческих структур Вооруженных Сил РФ, других войск и воинских формирований РФ, предоставляющий определенные права, возлагающий обязанности или освобождающий от них либо удостоверяющий юридически значимые факты или события. То есть официальный документ – это документ, который порождает определенные юридические последствия. Официальный документ должен иметь необходимые реквизиты (номер, дату, печать и другие реквизиты в зависимости от характера самого документа) и быть подписанным уполномоченным на это должностным лицом.

Обсудив доводы кассационного представления, возражения, судебная коллегия находит приговор в отношении А. подлежащим отмене, мотивируя это тем, что протокол, составленный А., имеет все необходимые реквизиты, в том числе номер, дату составления, лицо, составившее протокол, подпись, печать, размер причиненного ущерба, вид лесонарушения, лицо, совершившее лесонарушение и т.д. Данный протокол удостоверяет юридическое значимое событие – факт незаконной рубки лесных насаждений и порождает юридические последствия для З. в виде привлечения к уголовной ответственности. При наличии таких данных, вывод суда нижестоящей инстанции об отсутствии в действиях А. состава преступления, предусмотренного ч. 1 ст.292 УК  – незаконен.

Рассмотрим еще один показательный пример, доказывающий неоднородность правоприменительной практики в указанной области. Судебная коллегия по уголовным делам Верховного суда Чувашской Республики рассмотрела в судебном заседании кассационное представление государственного обвинителя на приговор Шумерлинского районного суда Чувашской Республики, которым Н. признана невиновной по обвинению по ст.292 ч.1 УК РФ. [1].

Установлено, что Н. издала ложный приказ о приеме на работу Ф. При этом Н., определенно знала, что Ф. не будет выполнять трудовые функции, она составила табеля учета рабочего времени учащихся, упомянув в них о работе Ф. В связи с этим на основании указанных подлжных документов Центром занятости населения в пользу Ф. были начислены деньги.

В обоснование оправдательного приговора суд признал, что табель учета рабочего времени не является официальным документом, поскольку не удостоверяет определенные факты и события, не имеет юридического значения, не соответствует по форме и реквизитам, в частности, не содержит штампа, входящего и исходящего номера, табель является учетным документом, подтверждающим время работы того или иного работника.

Суд же вышестоящей инстанции не согласился с такими аргументами, мотивируя несогласие следующим: по смыслу закона официальным документом признается письменный акт, удостоверяющий событие или факт, имеющие юридическое значение и влекущие соответствующие юридические последствия. Следовательно, по рассмотренному делу составленный Н. табель учета рабочего времени удостоверил факт работы учеников, в том числе и Ф., в школе и предоставил последнему право на получение материальной поддержки.

Между тем, выявлены такие судебные решения, с доводами которых нельзя согласиться. Так, приговором Красноселькупского районного суда Ямало-Ненецкого Автономного Округа А. была осуждена по ч. 1 ст. 292 УК. [7]. Она обвиняется в том, что совершила служебный подлог акта о наложении ареста на имущество и акта изъятия арестованного имущества при совершении исполнительных действий в отношении должника.

Однако, при разрешении вопроса о том, являются ли указанные акты официальными документами, следует учитывать то, что официальный документ, в любом случае, должен удостоверять юридические факты, предоставлять определённые права, освобождать от обязанностей либо устанавливать ответственность.

Вместе с тем, акты о наложении ареста и изъятии арестованного имущества являются лишь следствием реализации вынесенного постановления в порядке исполнительного производства о наложении ареста имущества должника, что и было сделано А.

При таких обстоятельствах, содержащиеся в актах о наложении ареста и изъятия арестованного имущества сведения, сами по себе не влекут каких-либо юридических последствий, а значит, суд неверно вынес обвинительный приговор.

Таким образом, в данной работе была исследована существующая в правоприменительной практике проблема квалификации служебного подлога в связи с выявлением признаков, присущих предмету указанного преступления - официальному документу.

Были рассмотрены акты высших судебных органов РФ: Определение Конституционного Суда РФ и Постановление Пленума Верховного Суда РФ. Первый  пришел к выводу о том, что законодатель наделил правоприменителя правом в каждом конкретном случае оценивать свойства документа и признавать его либо предоставляющим права (освобождающим от обязанностей), либо нет и в зависимости от этого привлекать или не привлекать к ответственности за использование документа как подложного. Вместе с тем, Верховный Суд выявил основные признаки, присущие официальному документу: 1) удостоверение фактов, влекущих юридические последствия в виде предоставления или лишения прав 2) возложение или освобождение от обязанностей 3) изменение объема прав и обязанностей.

Также были исследованы акты судов общей юрисдикции. Выявлено, что судебная практика не всегда однородна в применении норм о служебном подлоге. Иногда один и тот же официальный документ один суд признает предметом служебного подлога, а другой суд – нет. В связи с этим нужно отметить, что, несмотря на существующие позиции высших судебных инстанций, в которых содержатся решения главных вопросов, суды нередко сталкиваются с проблемами в квалификации официального документа как предмета служебного подлога, а значит указанная проблематика нуждается в дальнейшем ее исследовании. Вместе с тем, такие официальные документы как листки временной нетрудоспособности, медицинские книжки, экзаменационные ведомости, зачетные книжки, справки о заработной плате, протоколы комиссий по осуществлению закупок, свидетельства о регистрации автомобиля суды признают предметом подлога единообразно.

Список литературы:

1. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного суда Чувашской Республики от 16 сентября 2010 г. [Электронный ресурс]. – URL: http://sudact.ru/regular/doc/Bhg9vySuzobI/ (Дата обращения 16.05.2016)

2. Кассационное определение Брянского областного суда от 18.09.2012  [Электронный ресурс]. – URL: https://rospravosudie.com/court-bryanskij-oblastnoj-sud-bryanskaya-oblast-s/act-106557251/ (Дата обращения 12.05.2016)

3. Кассационное определение Судебной коллегии по уголовным делам Верховного Суда Республики Башкортостан от 8 ноября 2011 г. [Электронный ресурс].  – URL: https://rospravosudie.com/court-verxovnyj-sud-respubliki-bashkortostan-respublika-bashkortostan-s/act-103636606/  (Дата обращения 16.05.2016)

4. Определение Конституционного Суда РФ от 19 мая 2009 г. N 575-О-О "Об отказе в принятии к рассмотрению жалобы гражданина Морозовского Владимира Евгеньевича на нарушение его конституционных прав частью первой статьи 327 Уголовного кодекса Российской Федерации" [Электронный ресурс]. – доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». –  URL: http://base.consultant.ru/ (Дата обращения 16.05.2016)

5. Постановление Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 9 июля 2013 г. N 24 О судебной практике по делам о взяточничестве и об иных коррупционных преступлениях. [Электронный ресурс]. – доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». –  URL: http://base.consultant.ru/ (Дата обращения 16.05.2016)

6. Приговор Красноселькупского районного суда Ямало-Ненецкого АО от 11 января 2012 года [Электронный ресурс]. – доступ из справ.-правовой системы «КонсультантПлюс». – URL: http://base.consultant.ru/ (Дата обращения 16.05.2016)