МЭНЭ  ТААС  В  КУЛЬТУРЕ  НАРОДА  САХА

Кельцинова  Туяра  Ивановна

студент  4  курса,  кафедра  преподавания  истории  и  обществознания  СВФУ,  РФ,  г.  Якутск

E-mail:  kelcinova@bk.ru

Атласова  Саргылана  Серафимовна

научный  руководитель,  канд.  ист.  наук,  доцент  СВФУ,  РФ,  г.  Якутск

В  изучении  материальной  и  духовной  культуры  народов  мира  огромное  значение  имеют  вопросы,  связанные  с  представлениями  человека  о  жизни  и  смерти.

Человек  —  единственное  живое  существо,  хоронящее  своих  умерших  и  практика  захоронений  прослеживается  вплоть  до  очень  глубокой  древности,  предположительно  на  50  тысяч  лет  до  нашей  эры.  Древние  погребения  заключают  в  себе  большой  объем  информации,  особенно  по  истории  и  культуре  бесписьменных  народов.

Изучение  поминально-погребальной  обрядности  и  связанные  с  ним  религиозно-мифологические  воззрения  привлекали  внимание  многих  ученых,  занимающихся  исследованиями  по  истории  и  культуре  народа  саха.  Начиная  с  XVIII  века,  с  трудов  Страленберга,  Избрандта  Идеса,  Фишера,  накопился  достаточно  большой  материал  по  этому  аспекту  духовной  и  материальной  культуры.  Большой  вклад  в  освещении  данного  вопроса  внесли  археологические  исследования  Стрелова  Е.Д.,  Ксенофонтова  Г.В.,  Константинова  И.В.,  Васильева  Ф.Ф.,  Гоголева  А.И.  и  т.  д.  В  данное  время  археологическим  изучением  якутских  погребений  занимается  Саха  —  французская  экспедиция.  Огромную  работу  по  сбору,  анализу  и  систематизации  всех  материалов  провела  доктор  исторических  наук  Розалия  Иннокентьевна  Бравина.  В  своих  монографиях  «Погребальный  обряд  якутов  (XVII—XIX  вв.)»  и  «Погребально-поминальная  обрядность  якутов:  памятники  и  традиции  (XV—XIX  вв.)»  она  дает  наиболее  полную  картину  об  этом  сложном  и  многовариантном  обряде  народа  саха. 

В  связи  с  этим  целью  нашей  работы  является  исследование  термина  и  понятия  «мэнэ  таас»  как  мемориального  комплекса  старинных  якутов.

Исходя  из  темы  исследования  нами  поставлены  следующие  задачи:

1.  Выяснить  значение  термина  «мэнэ  таас»

2.  Выявить  и  рассмотреть  истоки  водружения  каменных  памятников  и  провести  параллели  с  каменными  погребальными  изваяниями  древних  народов  Центральной  Азии

3.  Рассмотреть  изменения  в  материальной  культуре  якутов  под  влиянием  русской  культуры  и  христианства 

4.  Выявить  местонахождение  и  дать  классификацию  памятников  «мэнэ  таас»  на  территории  IV  Мальжагарского  наслега

Хангаласский  улус  по  праву  считается  колыбелью  якутского  народа,  его  материальной  и  духовной  культуры.  Здесь  же  происходили  и  события  имеющие  грандиозные  последствия  в  истории  всего  народа.  Сосуществование  якутского  и  русского  народов,  взаимопроникновение  и  взаимовлияние  их  культур  еще  долго  будет  уникальной  чертой  нашего  улуса.  Именно  это  во  многом  и  предопределило  выбор  тематики  нашего  исследования.

В  изучении  термина  «мэнэ  таас»  нужно  в  первую  очередь  дать  общую  характеристику  надмогильных  сооружений  якутов.  Погребальное  сооружение  является  относительно  устойчивым  этнокультурным  признаком  и  элементом  всего  погребального  комплекса.  Изучив  источники  и  проанализировав  обширный  археологический  и  этнографический  материал,  Бравина  Р.И.  выявила  5  типов  монументальных  деревянных  сооружений.

Традиционными  элементами  надмогильного  комплекса  якутов  также  являлись  коновязи-сэргэ  и  перекладины-куочай  на  дереве  или  на  столбах. 

Первые  четыре  типа  вместе  с  коновязями-сэргэ  и  жертвенными  перекладинами-куочай  являются  характерными  для  якутских  погребений  XV  —  середины  XIX  веков.  Эти  же  четыре  типа  наряду  с  сэргэ  и  куочаем  имеют  прямые  аналогии  с  надгробными  сооружениями  древних  кочевых  народов  степной  Азии.  Прослеживается  преемственность  не  только  в  сооружениях,  но  и  в  устройстве  внутримогильных  камер  грунтовых  погребений.

Практика  использования  камней  в  якутских  погребениях  XV  —  середины  XIX  веков  отмечена  исследователями  лишь  в  трех  случаях.  Камни-гальки  были  обнаружены  в  захоронениях  на  Тыгыновом  кургане  у  озера  Сайсары  и  в  местности  Ат  Дабаан.  Погребение,  обнаруженное  в  селе  Качикат,  было  сверху  выложено  плитками  известняка.  Все  эти  погребения  находятся  на  территории  проживания  хангаласцев,  отнесены  к  дохристианскому  периоду,  при  этом  выпадают  из  общей  картины.

Традиции  установки  каменных  изваяний  в  якутской  погребально-поминальной  обрядности  появляются  с  середины  XIX  века  с  момента  широкого  распространения  русской  культуры  и  массовой  христианизации.  Но  мы  всё  же  склонны  связывать  истоки  этой  традиции  с  древнетюркским  миром. 

Древние  скифы  имели  обычай  ставить  валуны  с  выбитыми  на  них  изображениями  скачущих  оленей,  сценами  охоты  и  т.  д.  Эти  так  называемые  «оленные  камни»  широко  распространены  в  причерноморских  степях,  на  Алтае,  в  монгольских  степях.

Древние  тюрки  устанавливали  ряды  каменных  столбиков  рядом  с  поминальными  сооружениями.  По  свидетельству  китайских  хроник,  описывающих  погребальный  обряд  тюрков  —  тугю,  эти  столбики  —  балбалы  ставились  по  числу  врагов,  убитых  самим  погребенным.

От  древнетюркской  эпохи  сохранились  также  каменные  стелы  с  выбитыми  надписями,  посвященные  каганам  Бильгэ,  Кюль-Тегину  и  Тоньюкуку.  Они  также  входили  в  комплекс  могильных  сооружений  этих  правителей.

  Какова  же  этимология  слова  «мэнэ».  В  словаре  Э.К.  Пекарского  «мэнэ»  приводится  как  «непреходящий,  вечный;  большой,  обширный,  пространный;  «мэнэ  танара»  —  неизмеримое  небо  (мэнэ  халлаан);  небо  местопребывание  богов;  «өлбөт  мэнэ  уута»  —  вечная  вода,  оживляющая  вода».  Для  полноты  картины  почетный  академик  привел  параллели  из  древнетюркского,  монгольского  и  бурятского  языков.

Якутский  лексикограф  Г.Ф.  Сивцев  внес  в  это  определение  существенное  дополнение,  сообщив,  что  «мэнэ»  также  употребляется  в  значении  «надгробный  памятник,  могила».  Профессор  Антонов  Н.К.  провел  параллель  с  древнетюркскими  словами  мэнгу,  бэнгу  (эр  мэнгу  —  памятник  герою;  бэнгу  —  вечный  памятник).  В  половецком  языке  XIII  века  существовали  слова  менги,  мегу,  мегулук.  По  мнению  Антонова  Н.К.  от  этих  слов  и  произошло  русское  слово  «могила»,  что,  на  наш  взгляд,  вполне  справедливо,  так  как  половцы  были  ближайшими  соседями  Киевской  Руси.

В  якутских  преданиях  упоминается  имя  Мэнэ  Бэргэн,  сын  Болотой  Орхона,  внук  легендарного  Эллэя.  Известный  топонимист  М.С.  Иванов  —  Багдарыын  Сулбэ  выяснил,  что  «мэнэ»  является  антропонимом  и  становится  топонимом  уже  в  значении  «могила,  памятник».

Для  более  полного  и  широкого  освещения  термина  «мэнэ  таас»,  мы  рассмотрели  каменные  надмогильные  памятники,  находящиеся  на  территории  нашего  наслега.

Местонахождение  этих  памятников: 

·     местность  Ат  Дабаан

·     местность  Кытыл  кутуруга

·     устье  речки  Уодэй

·     местность  Быhагас

·     устье  речки  Улахан  Тарын

·     местность  Бачык

·     местность  Ой  Мураан

Хронологические  рамки  установки  памятников  «мэнэ  таас»  также  легко  определить  —  это  вторая  половина  XIX  века  —  20-е  гг.  XX  века.

Все  рассмотренные  нами  памятники  «мэнэ  таас»  можно  объединить  в  три  основных  типа:

1.  I  тип.  Представляют  собой  четырехугольные  продолговатые  плиты,  установленные  в  горизонтальном  положении.

2.  II  тип.  Четырехгранные  каменные  столбики  с  вычурными  формами.  Некоторые  из  них  имеют  навершия  в  форме  шара.

3.  III  тип.  Вертикальные  плиты  на  массивном  постаменте.

Все  эти  памятники  кроме  выбитых  надписей  украшены  стилизованными  изображениями  ангелов  с  крыльями,  христианской  символикой  (кресты,  якорь  —  символ  спасения).  Часть  из  них  имела  деревянные  оградки,  большинство  которых  истлело  и  находится  в  разрушенном  состоянии.

Отдельно  от  этих  типов  выделяется  один  памятник  в  местности  Бачык,  по  форме  напоминающий  стилизованное  сэргэ.  Он  вызывает  наибольший  интерес,  так  как  мы  усматриваем  в  нем  отголосок  якутской  дохристианской  традиции  установки  коновязи  сэргэ  рядом  с  могилой.

В  целом,  рассматривая  памятники  «мэнэ  таас»  можно  с  осторожностью  сказать,  что  у  якутов  в  XIX  веке  появляется  новый  для  них  вид  изобразительного  искусства  —  скульптура.

По  рассказам  стариков,  в  старину  в  нашем  наслеге,  на  острове  Харыйалаах,  жил  мастер,  который  занимался  изготовлением  каменных  памятников.  Делал  он  их  на  заказ,  камень  —  сырье  привозил  зимой  на  быках  с  устья  речки,  находящейся  от  современного  Едяя  в  15  километрах. 

Действительно,  на  острове  Харыйалаах  есть  местность,  где  была  усадьба  этого  человека.  Впоследствии  она  получила  название  Таас  Оhох,  до  недавнего  времени  там  стояла  печь,  выложенная  из  камня.  Там  и  сейчас  можно  увидеть  большие  валуны,  разбросанные  осколки  и  заготовки.  Речка,  на  которой  добывался  камень  —  песчаник,  из  которого  и  изготовляли  «мэнэ  таас»,  носит  название  Киhи  Таас. 

По  всей  видимости,  этот  мастер  жил  на  рубеже  XIX—XX  веков.  К  сожаленью,  имя  этого  человека  неизвестно.  Где  мог  обучиться  ремеслу,  был  ли  он  единственным  мастером  или  это  семейное  ремесло,  все  эти  вопросы  требуют  дополнительного  изучения  и  ждут  своего  исследователя.

Список  литературы:

1.Антонов  Н.К.  Материалы  по  исторической  лексике  якутского  языка.  Якутск,  1971.

2.Антонов  Н.К.  Былыргы  тюрк  тыла  (VI—VIII  уйэлэр)  Якутскай,  1970.

3.Бравина  Р.И.  Погребальный  обряд  якутов  (XVII—XVIII  вв.)  Якутск,  1996.

4.Бравина  Р.И.  Попов  В.В.  Погребально-поминальная  обрядность  якутов:  памятники  и  традиции  (XV—XIX  вв.)  Новосибирск,  2008.

5.Гоголев  А.И.  Историческая  этнография  якутов:  учебное  пособие.  Якутск:  Якут.ун-т.,  1980.

6.Иванов  М.С.  Топонимика  Якутии.  Якутск:  Бичик,  2004.

7.Константинов  И.В.  Материальная  культура  якутов  XVIII  века.  Якутск,  1971.

8.Самыгин  С.И.,  Нечипуренко  В.Н.,  Полонская  И.Н.  Религиоведение:  социология  и  психология  религии.  Ростов-н/Д.:  1996.

9.История  мировой  культуры.  Новейший  справочник  школьника.  М:  Слово,  2007.

10.Саха  тылыгар  комо  тылдьыт:  эргэрбит,  кэлим  тыллар,омонимнар.  Дьокуускай,  2004.

11.Энциклопедия  для  детей.  Религии  мира.  М:  Аванта+,  1996.