К  ВОПРОСУ  О  ТРАКТОВКЕ  СЕКСУАЛЬНОГО  НАСИЛИЯ  В  РОССИЙСКОМ  УГОЛОВНОМ  ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВЕ  СЕРЕДИНЫ  XIX  –  НАЧАЛА  ХХ  ВВ.

Трибунских  Наталья  Ивановна

канд.  ист.  наук,  преподаватель 
Воронежского  государственного  промышленно-гуманитарного  колледжа, 
РФ,  г.  Воронеж

E-mail: 

ON  THE  QUESTION  OF  SEXUAL  VIOLENCE  EXPLANATION  IN  RUSSIAN  CRIMINAL  LEGISLATION  IN  THE  MIDDLE  OF  XIX  –  THE  BEGINNING  OF  XX  CENTURY

Natalya  Tribunsky

candidate  of  Historical  Sciences,  Lecturer 
of  Voronezh  State  Industrial  and  Humanitarian  College, 
Russia,  Voronezh

АННОТАЦИЯ

В  статье  проведено  историко-правовое  исследование  взглядов  российского  законодателя  второй  половины  XIX  –  начала  XX  века  на  регулирование  и  охрану  половых  отношений,  а  также  разработку  методов  противодействия  насильственным  преступлениям  сексуального  характера. 

ABSTRACT

In  the  article  the  historical  and  legal  research  of  Russian  legislator’s  views  of  the  second  half  of  XIX  –  the  beginning  of  XX  century  are  presented  on  the  regulation  and  protection  of  sexual  relations,  and  the  development  of  methods  to  counteract  violent  crimes  of  a  sexual  nature.

Ключевые  слова:  сексуальное  насилие;  изнасилование;  растление;  мужеложство;  похищение;  кровосмешение. 

Keywords:  sexual  violence;  rape;  defilement;  homosexualism;  kidnapping;  incest. 

В  исследовании  современной  гендерной  системы  и  источников  ее  формирования  важное  значение  придается  безусловно  актуальной  проблеме  сексуального  насилия.  Однако,  наряду  с  признанием  ее  злободневности,  российскими  исследователями  отмечается  недостаток  внимания  к  вопросу  профессиональных  историков  и  крайне  малое  количество  тематических  публикаций  [3].  Целью  данной  статьи  является  внесение  дополнительной  лепты  в  понимание  проблемы  посредством  анализа  эволюции  российского  уголовного  законодательства  о  половых  преступлениях,  в  частности  кодексов  середины  XIX  –  начала  XX  вв.,  впервые  объединивших  в  себе  до  того  разрозненные  уголовно-правовые  акты,  касавшиеся  посягательства  на  половую  свободу  личности  и  общественную  нравственность. 

В  1845  г.  вышло  в  свет  «Уложение  о  наказаниях  уголовных  и  исправительных»  –  первый  кодифицированный  уголовный  кодекс  России,  который  был  подготовлен  сотрудниками  Второго  отделения  Собственной  Его  Императорского  Величества  канцелярии  и  утвержден  Николаем  I  [9].  Впоследствии  оно  дважды,  в  1866  и  1885  г.,  претерпевало  некоторые  изменения,  связанные  с  социальными,  экономическими  и  судебно-административными  преобразованиями  в  стране,  которые  проводились  в  ходе  Великих  реформ  Александра  II  в  60–70-х  XIX  в.  Обе  редакции,  тем  не  менее,  практически  не  затронули  статьи,  касавшиеся  регулирования  сексуальной  сферы:  из  списка  применяемых  санкций  были  исключены  телесные  наказания,  кроме  того,  в  некоторых  случаях  изменены  сроки  ареста  и  тюремного  заключения  [8].  Нормы  о  половых  преступлениях,  в  том  числе  насильственных,  были  разделены  по  нескольким  главам  в  зависимости  от  объекта  преступления  (или,  по  выражению  известного  российского  юриста  XIX  в.  В.Д.  Набокова,  нарушаемого  правового  блага  [5,  с.  7]),  определявшегося  законодателями.  В  частности,  к  таковым  относится  глава  IV  «О  преступлениях  против  общественной  нравственности  и  нарушениях  оных  постановлений»,  в  свою  очередь  входившая  в  раздел  VIII  «О  преступлениях  и  проступках  против  общественного  благоустройства  и  благочиния»,  а  также  отделения  «О  преступлениях  против  чести  и  целомудрия  женщин»,  которое  относилось  к  главе  VI  «Об  оскорблениях  чести»  и  разделу  X  «О  преступлениях  против  жизни,  здравия,  свободы  и  чести  частных  лиц».  Кроме  того,  в  первой  редакции  «Уложения  о  показаниях»  содержался  раздел  XI  «О  преступлениях  против  прав  семейственных»,  который  также  включал  в  себя  некоторые  половые  преступления.  Подобная  система  несла  в  себе  массу  недостатков,  как  то  отмечали  уже  современные  ей  правоведы  [5,  с.  6;  6,  с.  425–426].  Однако  со  временем  часть  пробелов  и  неточностей  была  скомпенсирована  обширной  кассационной  практикой  на  основании  решений  Правительствующего  Сената  по  рассмотрению  дел,  переданных  для  вынесения  окончательного  заключения  из  нижестоящих  судебных  инстанций.

В  1903  г.  на  смену  «Уложению  о  наказаниях»  пришло  «Уголовное  Уложение»,  которое  так  и  не  ступило  в  силу  в  полном  объеме.  В  новом  Уложении  большинство  половых  преступлений  было  объединено  в  главе  «О  непотребстве»,  пересмотрены  меры  и  сроки  назначавшихся  наказаний,  а  также  введены  новые  понятия  (например,  любострастное  действие,  любодеяние  и  др.),  о  которых  пойдет  речь  ниже. 

Для  проведения  сравнительного  анализа  и  выявления  изменений  в  уголовном  законодательстве  в  насильственных  половых  преступлениях  взяты  две  редакции  «Уложения  о  Наказаниях»  (1845  и  1885  г.),  а  также  окончательный  вариант  «Уголовного  Уложения»  1903  г.,  утвержденный  Николаем  II.

Значительная  часть  рассматриваемых  уголовно-правовых  норм,  как  уже  отмечалось,  была  посвящена  защите  чести  и  целомудрия  женщин;  несмотря  на  то,  что  в  Уголовном  Уложении  1904  г.  Данная  формулировка  исчезла,  смысл  ее  остался  практически  неизменным.  Главной  жертвой  сексуального  насилия  являлась  исключительно  женщина,  а  субъектом  преступления  признавался  исключительно  мужчина  (в  ряде  случаев  женщина  могла  выступать  в  качестве  сообщницы  и  пособницы,  но  не  более).  Целомудрие  при  этом  определялось  в  качестве  составляющей  части  женской  чести.  Толковый  словарь  В.И.  Даля,  к  примеру,  определял,  целомудрие  как  непорочность,  сохранение  себя  в  девственной  и  брачной  чистоте,  а  честь  –  как  внутреннее  нравственное  достоинство  человека,  доблесть,  честность,  благородство  души  и  чистую  совесть.  Таким  образом,  наряду  с  физиологическим  признаком  целомудрия  важную  роль  играла  духовная,  нравственная  чистота  защищаемой  законом  женщины  –  при  этом  не  только  и  не  столько  как  часть  достоинства  конкретной  личности  и  телесной  неприкосновенности,  сколько  как  составляющая  фамильной  чести,  ценность,  принадлежащая  в  первую  очередь  семье:  родителям,  близким,  родственникам  и  опекунам  или  же  супругу  [11].  Первостепенная  важность  интересов  семьи  проявлялась,  к  примеру,  в  правиле,  согласно  которому  все  уголовные  дела  об  изнасиловании,  растлении  (лишении  девственности),  похищении  и  обольщении  девиц  или  женщин,  кроме  случаев,  в  которых  преступление  приводило  к  смерти  жертвы,  начинались  только  по  личной  жалобе  подвергшейся  насилию,  либо  же  ее  родителей  (опекунов)  или  мужа.  Указанное  примечание  было  внесено  в  «Уложение  о  наказаниях»  в  первую  очередь  для  сохранения  семейной  тайны  [7,  с.  612].

Отделение  «О  преступлениях  против  чести  и  целомудрия  женщин»  «Уложения  о  наказаниях»  в  обеих  редакциях  включало:  растление  (1523–1524  ст.),  изнасилование  (1525–1528  ст.),  похищение  с  целью  изнасилования  или  обольщения  (1529–1530  ст.),  обольщение  обещанием  вступить  в  брак  и  обольщение  опекуном  или  наставником  (1531–1532  ст.)  [7,  с.  606–613].  Практически  все  указанные  статьи  относятся  к  насильственным  преступлениям  на  сексуальной  почве.  К  ним  же  можно  отнести  принуждение  женщины  к  вступлению  в  половую  связь  с  посторонним  лицом  со  стороны  ее  супруга,  квалифицировавшееся  как  сводничество  (ст.  999)  [7,  с.  443].  «Уголовное  Уложение»  1903  г.  в  составе  главы  23  «О  непотребстве»  выделяло:  совершение  любострастного  действия  (любые  действия  сексуального  характера,  не  предполагающие  выступления  в  половую  связь  –  513–515  ст.),  любодеяние  –  в  данном  случае  изнасилование  (520–523  ст.),  насильственное  принуждение  к  занятию  проституцией  (526  ст.)  [8,  с.  102–104].  Для  лучшего  понимания  следует  рассмотреть  каждое  преступление  отдельно.

Растление.  В  «Уложении  о  наказаниях»  посягательство  на  целомудрие  (в  первую  очередь  лишение  девственности)  рассматривалось  отдельно,  как  «благо,  охраняемое  независимо  от  воли  его  носителя»  [4,  с.  7].  Поэтому  до  достижения  возраста,  определенного  законодательством  в  качестве  рубежа  умственной,  физической  половой  зрелости  (14  лет  в  целом  по  России,  13  лет  –  в  Закавказском  крае)  целомудрие  девушки  являлось  особым  объектом  внимания  уголовного  права.  Статья  1523,  касавшаяся  насильственного  растления  девушки  моложе  14  лет,  в  качестве  наказания  предусматривала  лишение  всех  прав  состояния  и  ссылку  на  каторжные  работы  на  срок  от  10  до  12  лет  [7,  c.  606].  В  статье  1524  за  лишение  девственности  в  том  же  возрасте  с  согласия  девушки  назначала  несколько  меньший  срок:  от  4  до  10  лет,  в  зависимости  от  отягчающих  или  облегчающих  наказание  обстоятельств.  Среди  облегчающих  обстоятельств  назывались  возраст  и  степень  образованности  обвиняемого,  из  отягчающих  –  любого  рода  власть  над  жертвой,  к  примеру,  роль  опекуна  или  наставника  –  в  последнем  случае,  время  пребывания  осужденного  на  каторге  увеличивалось  до  10–12  лет  [7,  c.  607].  Притом,  несмотря  на  то,  что  закон  не  предусматривал  вероятности  отсутствия  девственности  у  девушки  моложе  14  лет,  решение  Сената  №  6  от  1897  года  установило  промежуточное  разграничение  между  возрастом  до  10  лет  и  от  10  до  14  лет  [5,  c.  12].  В  первом  случае  при  рассмотрении  уголовного  дела  в  суде  о  злоупотреблении  невинностью  и  растлении  не  ставился  вовсе,  важным  являлось  лишь  наличие  или  отсутствие  согласия  потерпевшей  на  половой  акт.  Во  втором  случае  вопрос  о  злоупотреблении  невинностью  не  ставился  только  при  доказанном  насилии  над  жертвой,  а  если  половой  акт  с  девушкой  был  добровольным,  ответ  на  вопрос  о  злоупотреблении  невинностью  и  неведением  решал,  будет  ли  дело  подведено  под  действие  статьи  1524  или  статьи  994  о  противозаконном  сожительстве  неженатого  с  незамужней,  освобождающей  от  уголовного  преследования  [5,  c.  13].  В  случаях,  когда  речь  шла  о  насильственном  лишении  девственности  жертвы  старше  14  лет,  вина  определялась  статьями  1525–1527  (изнасилование)  в  высшей  степени,  указанной  конкретной  статьей  [5,  c.  13].  Кроме  того,  кассационная  практика  Сената,  пусть  с  натяжкой,  но  учитывала  также  не  предусмотренные  в  «Уложении  о  наказаниях»  случаи  лишения  девственности  пальцем  или  каким-либо  предметом,  квалифицировав  их  как  нанесенье  увечья  средней  тяжести  (решение  №  1018  по  делу  Григорьева,  1869  г.)  [7,  c.  606].  Проблема  с  посягательством  на  целомудрие  без  физических  повреждений  так  и  не  была  решена. 

В  Уголовном  Уложении  1903  года  виновный  в  любодеянии  (т.  е.  половом  сношении)  с  ребенком,  не  достигшим  14  лет,  наказывался  по  статье  522  каторжными  работами  сроком  до  10  лет  [8,  c.  104].  Вопрос  о  целомудрии  жертвы  указанного  возраста  также  не  ставился.  В  случае  лишения  невинности  девушки  в  возрасте  от  14  до  16  лет,  даже  с  ее  согласия,  осужденный  приговаривался  к  заключению  в  исправительный  дом  на  срок  не  менее  3  лет.  Если  же  обвиняемому  вменялась  вина  в  любострастном  действии  в  отношении  ребенка  до  14  лет  или  несовершеннолетней  от  14  до  16  лет  без  ее  согласия  или  при  наличии  согласия,  но  с  злоупотреблением  ее  невинностью,  наказание  определялось  заключением  в  исправительный  дом  на  срок  не  более  3  лет  или  тюремным  заключением  [8,  c.  103–104].  Таким  образом,  произошло  увеличение  срока,  в  течение  которого  девушка  не  могла  самостоятельно  распоряжаться  собственным  телом  и  не  имела  права  на  половую  свободу:  с  14  до  16  лет. 

Изнасилование.  Согласно  примечаниям,  данным  Н.С.  Таганцевым  к  последней  редакции  «Уложения  о  наказаниях»  (1885  г.),  обязательными  признаками  объективной  стороны  преступления,  посягающего  на  половую  свободу  жертвы  (о  насильственных  посягательствах  на  половую  неприкосновенность  уже  было  сказано  выше),  являлись: 

1. половое  сношение,  то  есть  гетеросексуальное  (путем  введения  полового  члена  во  влагалище)  совокупление  мужчины  и  женщины.  Все  другие  формы  полового  акта  и  его  имитации  изнасилованием  не  признавались  и  могли  рассматриваться  по  другим  статьям  Уложения.  В  частности,  насильственная  анальная  пенетрация  в  отношении  женщины  подводилась  законодательством  под  понятие  мужеложства  и  наказывалась  по  статьям  995  и  996  «о  противоестественных  пороках»  (решение  Сената  №  642  по  делу  Микиртумова,  1869  г.).  В  остальных  случаях  законодатель  четко  не  говорил  о  том,  как  следует  определять  ту  или  иную  форму  сексуального  насилия  «неестественным  способом»;
2. использование  обвиняемым  насилия  для  подавления  или  игнорирования  воли  потерпевшей,  будь  то  физическое  воздействие  или  угроза  нанести  вред  здоровью  или  жизни  жертвы;
3. внешне  выраженное  сопротивление  жертвы,  свидетельствующее  о  ее  несогласии  на  половое  сношение.  При  этом  сопротивление  не  должно  было  быть  непрерывным  -  жертва  могла  лишиться  сознания  в  результате  борьбы  или  из-за  шока,  либо  же  по  другой  причине,  безразлично  какой.  Случаи,  когда  жертва  не  могла  сопротивляться  из-за  изначально  беспомощного  или  изнуренного  состояния,  не  была  способна  правильно  оценить  ситуацию  из-за  умственного  или  психического  отклонения,  пребывала  в  полном  беспамятстве  из-за  опьянения  или  в  состоянии  сна  (естественного  или  искусственного)  также  попадали  под  понятие  изнасилования;
4. отсутствие  супружеских  уз  между  обвиняемым  и  жертвой,  таким  образом,  сексуальное  насилие  в  браке  как  таковое  законодательством  не  рассматривалось  вовсе  [7,  с.  609].

Те  же  основные  признаки  позднее  стали  основой  соответствующих  статей  законодательства  в  Уголовном  Уложении  1903  года.

Касательно  конкретных  санкций  за  преступление  «Уложение  о  наказаниях»  устанавливало  за  изнасилование  девицы  или  женщины  старше  14  лет  лишение  всех  прав  состояния  и  ссылку  на  каторгу  сроком  от  4  до  8  лет.  Квалифицирующими  признаками,  усугубляющими  вину  осужденного,  являлись:  замужество  жертвы,  предварительное  ее  похищение  против  воли,  побои  или  истязания,  намеренное  приведение  в  состояние  беспамятства  или  искусственного  сна  самим  обвиняемым  или  по  его  распоряжению,  любого  рода  власть  преступника  над  жертвой  (изнасилование  опекуном,  учителем,  врачом,  надзирателем  тюрьмы  и  т.  д.),  угроза  жизни  потерпевшей,  а  также  сперва  подневольное  (в  редакции  1845  г.)  положение  обвиняемого,  а  затем  нахождение  его  в  услужении  у  потерпевшей,  ее  родителей  или  опекунов,  или  же  мужа.  Последний  пункт  являлся  отголоском  крепостного  права,  полностью  не  уничтоженного  даже  к  1885  году.  В  случае,  если  последствием  изнасилования  оказывалась  смерть  потерпевшей,  срок  пребывания  осужденного  на  каторге  увеличивалась  от  10  до  12  лет  [7,  с.  609–610].

Уголовное  Уложение  1903  года,  назначало  за  изнасилование  с  применением  физического  насилия  или  угроза,  а  также  в  случае  приведения  жертвы  в  бессознательное  состояние  срок  пребывания  на  каторге  до  10  лет;  в  аналогичном  случае,  усугубленном  кровосмешением,  –  до  12  лет  [8,  с.  104].  Любодеяние  с  душевнобольной,  жертвой,  уже  находившейся  в  бессознательном  состоянии  или  лишенной  возможности  оказать  сопротивление  насильнику  наказывалось  заключением  в  исправительном  доме  на  срок  не  менее  3  лет,  а  при  сопутствующем  инцесте  –  каторгой  до  8  лет.  Наконец,  любодеяние  с  несовершеннолетней  (14–16  лет)  без  злоупотребления  ее  невинностью,  но  с  использованием  беспомощного  положения  каралось  тюремным  заключением,  при  наличии  родственной  связи  между  обвиняемым  и  потерпевшей  или  власти  обвиняемого  над  потерпевшей  –  каторгой  до  8  лет  [8,  с.  103–104].

Похищение  с  целью  изнасилования,  обольщения  или  вступления  в  брак  отдельно  предусматривалось  лишь  «Уложением  о  наказаниях»,  причем  насильственное  похищение  замужней  женщины  определялось  как  преступление  против  семейственных  прав,  а  не  половой  свободы  женщины,  ее  личной  чести  и  достоинства.  В  зависимости  от  обстоятельств  этот  вид  полового  преступления  карался  как  покушение  на  изнасилование,  или  –  в  случае  добровольного  отказа  обвиняемого  от  задуманного  или  сравнительно  легких  последствий  для  жертвы  –  тюремным  заключением  или  арестом,  срок  которого  в  редакции  1885  г.  был  уменьшен  с  3–6  месяцев  до  2–4  месяцев  соответственно,  а  в  случае  ареста  оставался  прежним  от  3  недель  до  3  месяцев  [7,  с.  611].  Похищение  с  целью  обольщения  или  же  нанесения  вреда  репутации  женщины  каралось  в  зависимости  от  семейного  положения  жертвы:  заключением  в  смотрительном  доме  от  6  месяцев  до  1  года,  в  случае  похищения  вдовы  или  незамужней  девицы  (редакция  1845  г.)  [9,  с.  782]  или  от  4  до  8  месяцев  (редакция  1885  г.)  [7,  с.  611],  либо,  в  случае  похищения  замужней  женщины,  сроком  от  2–3  лет  в  редакции  1845  г.  [9,  с.  782]  до  1  года  4  месяцев  –  2  лет  в  редакции  1885  года,  с  лишением  некоторых  прав  состояния  [7,  с.  612].

Среди  интересных  видов  половых  преступлений  следует  назвать  сводничество  –  посредничество  между  мужчиной  и  женщиной  для  содействия  вступлению  их  в  половую  связь  (потворство  непотребству),  которое  могло  быть  как  насильственным,  так  и  ненасильственным.  В  «Уложении  о  наказаниях»  1885  г.  содержались  указания  на  принуждение  женщины  к  совокуплению  с  посторонним  лицом,  например,  со  стороны  мужа  или  родственников:  показание  в  таких  случаях  предполагало  лишение  всех  особенных  прав  и  преимуществ  состояния  и  ссылку  в  Сибирь  на  устанавливаемый  судом  срок.  Уголовное  Уложение  1903  г.  в  главе  «О  непотребстве»  предусматривало  преследование 

1. склонения  жертвы  к  торговле  своим  телом  под  угрозой  применения  насилия,  посредством  обмана  или  злоупотребления  властью  над  женщиной  или  ее  беспомощного  состояния;
2. склонения  вышеперечисленными  способами  женщины  к  выезду  из  России  с  целью  обращения  ее  на  промысел  непотребством,  вступлением  в  плотскую  связь  за  вознаграждение  ею  всяким,  кто  того  пожелает.

Особняком  в  обоих  уголовных  кодексах  находились  нормы  противодействия  сексуальному  насилию  над  представителями  мужского  пола  –  мужеложству  (вопрос  о  насилии  женщины  над  мужчиной  даже  не  рассматривался).  Мужеложство  –  как  насильственное,  так  и  добровольное  –  выступало  как  противоестественный  порок,  наносящий  вред  общественной  морали  и  нравственности,  но  не  преступление  против  чести  и  здоровья  человека.  В  уголовных  кодексах  рассматриваемого  периода  наблюдалась  резкая  диспропорция  норм,  касавшихся  защиты  половой  свободы  и  половой  неприкосновенности  мужчин  и  женщин  в  пользу  последних.  Поэтому  «Уложение  о  наказаниях»  содержало  только  две  статьи  по  данному  вопросу,  одна  из  которых  (ст.  996)  касалась  сексуального  насилия  над  мужчиной,  а  также  анального  полового  акта  с  малолетним  ребенком  или  слабоумным  человеком:  осужденный  лишался  всех  прав  состояния  и  отправлялся  на  каторжные  работы  на  срок  от  10  до  12  лет  [7,  с.  443].  В  Уголовном  Уложении  1903  г.  насильственное  или  злоупотребляющее  невинностью  при  наличии  согласия  потерпевшего  мужеложство  с  несовершеннолетним  (14–16  лет),  половой  акт  с  человеком,  психически  неспособным  оценить  ситуацию,  а  также  с  лишенным  возможности  оказать  сопротивление  каралось  заключением  в  исправительном  доме  на  срок  не  менее  3  лет.  Если  же  акт  мужеложства  был  учинен  над  ребенком  до  14  лет,  лицом,  находящимся  под  властью  обвиняемого,  с  применением  угрозы  и  насилия,  а  также  намеренным  приведением  жертвы  в  бессознательное  состояние,  осужденный,  помимо  лишения  прав  состояния,  отправлялся  на  каторгу  на  срок  не  более  8  лет  [8,  с.  102–103].

Таким  образом,  российское  законодательство  о  насильственных  сексуальных  преступлениях  в  рассматриваемый  период  сделало  значительный  шаг  вперед  и,  если  «Уложение  о  наказаниях  уголовных  и  исправительных»  рассматривало  большинство  половых  преступлений  как  угрозу  общественному  порядку  или  семейным  отношениям,  то  Уголовное  Уложение  1903  г.  –  как  посягательство  на  интересы  и  здоровье  конкретной  личности  [2,  c.  174].  По  выражению  Лоры  Энгельштейн,  в  Уголовном  Уложении  1903  г.  была  предпринята  попытка  «перенацелить  закон  с  вопросов,  связанных  с  семейной  иерархией  и  внутрисемейными  отношениями,  на  проблемы,  касающиеся  поведения  индивидуума»  [10,  с.  45].  Понимание  содержания  сексуальных  нарушений  начало  выделяться  из  прежде  расплывчатых  рамок  общего  понятия  распущенности  и  безнравственности,  определенных  значительным  влиянием  на  сферу  сексуальных  и  супружеских  связей  церкви. 

Список  литературы. 

1. Безгин  В.Б.  Преступления  на  сексуальной  почве  в  российской  провинции  второй  половины  XIX  –  начала  XX  века  //  NB:  Вопросы  права  и  политики.  –  2013.  –  №  5.  –  С.  201–246.
2. Кондрашова  Т.В.  Развитие  взглядов  российского  законодателя  на  регулирование  и  охрану  половых  отношений.  К  100-летию  Уголовного  Уложения  1903  г.  /  Вестник  Нижегородского  ун-та  им.  Н.И.  Лобачевского.  –  2003.  –  Вып.  1(6).  –  С.  166–174.
3. Муравьева  М.  Методологические  проблемы  современной  историографии  сексуального  насилия  на  Западе  и  в  России  //  Гендерные  исследования  –  2005.  —  №  13.  –  С.  171–190.
4. Набоков  В.Д.  Плотские  преступления  по  проекту  уголовного  уложения.  Из  журнала  «Вестник  Права»  (ноябрь-декабрь  1902  г.).  –  СПб.:  Сенатская  типография,  1902.  –  63  с.
5. Набоков  В.Д.  Сборник  статей  по  уголовному  праву.  –  СПб.:  Типография  товарищества  «Общественная  польза»,  1904.  –  316  с.
6. Попов  А.  Суд  и  наказания  за  преступления  против  веры  и  нравственности  по  русскому  праву.  –  Казань:  Типо-литография  Императорского  Университета,  1904.  –  516  с.
7. Таганцев  Н.С.  Уложение  о  наказаниях  уголовных  и  исправительных  1885.  –  СПб.,  1892.  –  800  с.
8. Уголовное  Уложение  1903.  –  СПб.:  Сенатская  типография,  1903.  –  144  с.
9. Уложение  о  наказаниях  уголовных  и  исправительных.  –  СПб.:  Типография  Второго  отделения  Собственной  Его  Императорского  Величества  канцелярии,  1845.  –  922  с.
10. Энгельштейн  Л.  Ключи  счастья.  Секс  и  поиски  путей  обновления  России  на  рубеже  XIX–XX  веков.  –  М.:  Терра,  1996.  –  572  с.
11. Muravyeva  Marianna  G.  Between  Law  and  Morality:  Violence  against  Women  in  Nineteenth-Century  Russia  /  Women  in  Nineteenth-Century  Russia:  Lives  and  Culture.  –  Cambridge  :  Open  Books  Publishers,  2011.  –  P.  209–238.  [Электронный  ресурс]  –  Режим  доступа.  –  URL:  http://books.openedition.org/obp/1256  (дата  обращения:  1.11.2015  г.).