КОММУНИКАТИВНАЯ ОШИБКА КАК НАРУШЕНИЕ ФОРМУЛЬНОЙ МОДЕЛИ ПОВЕДЕНИЯ

Рассматривая коммуникативную ошибку как нарушение, возникающее у участников коммуникации и ухудшающее восприятие и понимание речи или отдельных высказываний друг друга, а также как неблагоприятный фактор, созданный одним из коммуникантов и ведущий к коммуникативной неудаче, лингвисты наиболее часто приводят в качестве примеров языковые ошибки. Тем не менее, как показывает практика, не всегда отсутствие понимания между отправителем и получателем речи обусловлено исключительно наличием системных, нормативных или ситуативных языковых ошибок. Зачастую негативным фактором в процессе коммуникации выступают ошибки поведенческие. В данной статье мы предлагаем рассмотреть коммуникативную ошибку в качестве нарушения формульных моделей поведения, в том числе свода правил, регулирующего наш образ действия в соответствии с социальными требованиями – этикета – на примере поведенческой культуры Великобритании.

Формульные модели поведения как составная часть жизни внешней и внутренней культуры общества, а также как фактор, формирующий коммуникативно-деятельностные ценности, знания, установки и поведенческие реакции [2, c. 166], находят отражение в работах по лингвокультурологии и когнитивной лингвистике таких исследователей, как В.И. Карасик, Г.Г. Слышкин, С.Г. Воркачев, В.З. Демьянков.

Известно, что этикет как основной свод моделей образа действия представляет собой исторически сложившуюся систему правил социального поведения, принятых в традиционных для данного этноса ситуациях общения. Учитывая настоящий факт, можно сделать вывод, что лишь соблюдая определённый порядок действий, а также придерживаясь существующего способа организации допустимого и недопустимого, индивид принимает сложившуюся систему ценностей, и соответственно, может признать себя членом данного общества.

На протяжении тысячелетий в мире формировались, обогащались и трансформировались различные параллельно существующие культуры, диалог и успешное взаимодействие которых и веками ранее, и на данный момент имеет глубокие практические корни. Носители различных культур постоянно включаются в социальные и экономические связи, что превращает межкультурную коммуникацию в ежедневное и естественное явление. Данный вопрос изучался в классических трудах В. Фон Гумбольдта, А.А. Потебни, А.Н. Веселовского, К. Леви-Стросса, Ю.М. Лотмана, основной акцент в которых делался на выявлении элементов культуры, участвующих во взаимодействии, определении формы и методов межкультурного диалога. Однако в современных исследованиях помимо самого процесса межкультурной коммуникации все более детально рассматриваются различные виды вербальных и невербальных помех и предлагаются пути их преодоления. Такие исследователи, как Л.С. Выготский, B.C. Библер, М.С. Каган, Л.Г. Ионин, Л.Н. Гумилева, О.А. Леонтович обращаются непосредственно к сложностям межкультурного взаимодействия. 

Действительно, порой даже весьма образованный зрелый представитель той или иной культуры не в полной мере владеет всеми тонкостями ожиданий социального поведения, коими являются этикетные нормы его родного общества. В такой ситуации хотя и нежелательным, но, тем не менее, абсолютно естественным и закономерным является нарушение установленной системы правил поведенческой культуры другой страны.

Этикет является наиважнейшей частью культуры любой страны, но говоря о Западной Европе, первой ассоциацией при упоминании этикета возникает Великобритания, поскольку именно эта страна известна своим стремлением к безупречности во всех сферах существования и функционирования человека в обществе. Известно, что влияние этикета на частную жизнь англоязычного индивида весьма велико, поскольку именно в Великобритании культивируется сложная, разветвленная система этикетных норм и установок, касающихся самых мелких деталей как личной, так и социальной жизни человека.

Как отмечает О.Н. Короткова, этикет как условный ритуал представляет собой общепринятую систему определённых правил учтивости, которые регламентируют особенности взаимоотношений между представителями различных слоёв населения и социальных групп в соответствии с их общественным статусом [3, c. 251]. Во многочисленных работах, посвященных истории возникновения и становления английского этикета, отмечается, что несмотря на то, что правила поведения третьего сословия всегда отличались от правил аристократии, именно в XIX веке средний класс становится определяющим в обществе и, несмотря на отказ от аристократических церемоний, создает собственные, во многом не менее жесткие, представления о хороших манерах. Несмотря на то, что некоторые аспекты этикета той эпохи во многом потеряли актуальность, в частности акцентуация религиозного благочестия, доведенного до показного пиетизма (ежедневные семейные молитвы перед принятием пищи и перед сном, табуирование упоминания многих частей человеческого тела, упоминание о беременности, рождении ребенка, некоторых предметах туалета), самому основному стремлению XIX века – стремлению к  респектабельности – англичане остаются верны по сей день.

Как и более двухсот лет назад, богатство и знатность происхождения для англичанина хоть и остаются важными, но не являются определяющими положение в обществе факторами. Для того, что бы его добиться, необходимо соответствовать некоему поведенческому стереотипу: респектабельность в данном случае достигается за счет собственного трудолюбия и добропорядочного поведения, а также его наглядной иллюстрации.

Говоря об этикете как таковом, в работах различных исследователей данной проблемы встречается отражение норм поведения в качестве системы негативных и позитивных стратегий вежливости. Негативная вежливость состоит в том, чтобы свобода партнера ни в чем не была ограничена, позитивная же вежливость представляет собой выражение единства и солидарности с партнером. Данный взгляд на проблему раскрывается в работах П. Браун и С. Левинсона [5, с. 129], рассматривающих вежливость как сохранение «лица», то есть социального имиджа индивида. Традиционно англоязычное общение рассматривается как основанное на стратегии негативной вежливости. Весьма яркой иллюстрацией данного явления можно считать тот факт, что для истинного джентльмена непозволительным считается заплатить за даму, с коей он недостаточно долго знаком, поскольку это может поставить ее в положение обязанной своему спутнику. Соответственно, не имея представления о данном правиле, русский мужчина, стремясь произвести впечатление на представительницу данной культуры своей щедростью и вниманием, имеет все шансы поставить как себя, так и ее в неловкое положение. Подобную тенденцию применительно к английскому коммуникативному этностилю также отмечает Т.В. Ларина, прибегая к термину «коммуникативная неимпозитивность», который обозначает соблюдение дистанции и коммуникативной неприкосновенности, недопустимости прямого воздействия на адресата либо сведении его до минимума [1, c. 252].

Одной из самых распространенных коммуникативных ошибок, особенно в условиях диалога с культурой Великобритании, является любое нарушение дистанции между коммуникантами в условиях, где эта дистанция необходима или же желательна как минимум для одного из участников. В целом, можно отметить, что вопрос дистанцирования как физического, так и поведенческого, представляет особый интерес применительно к британскому этикету в целом.

Физическая дистанция между коммуникантами, согласно классификации Э. Холла, подразделяется на четыре уровня близости: интимная (до 0,5 м) – данная зона используется при общении между близкими людьми, она часто эмоционально заряжена – коммуниканты могут выражать любовь, сексуальную заинтересованность, утешение или защиту; персональная  дистанция (от 0,5 до 1,2 м) возможна между друзьями или приятелями, участвующими в неформальном общении; социальная дистанция (от 1,2 до 3,5 м) характерна как для знакомых, так и для  незнакомых людей, участвующих в деловой беседе; публичная дистанция (от 3,5 м и далее) обусловлена односторонним общением говорящего с аудиторий (к примеру, лектора на занятии). Отклонение от ситуативно- и социально обусловленных норм, установленных в обществе относительно расстояния между собеседниками может привести к взаимному недопониманию. К примеру, нарушая интимную или персональную дистанцию и разговаривая с другом на слишком значительном расстоянии, говорящий рискует создать впечатление отчужденности или неприязни к собеседнику, в то время как напротив,  сокращая социальную дистанцию, коммуникант может сформировать о себе впечатление как о вульгарном, невоспитанном человеке и даже получить обвинение в сексуальном харрасменте, особенно если нарушившим дистанцию был начальник, общавшийся с подчиненным противоположного пола. Учитывая национальную культуру русского народа, необходимо уделять этой проблеме особое внимание, поскольку русские располагаются к собеседнику ближе, чем англичане. Распространенной коммуникативной ошибкой со стороны говорящего  в условиях публичной дистанции является отсутствие учета обстоятельств протекания одностороннего общения – находясь на значительном отдалении, согласно английскому этикету, отправитель речи обязан побеспокоиться о том, чтобы повысить голос, не переходя при этом на крик, а также обратить особое внимание на четкость своего произношения и стилизацию жестов.

К вопросу дистанции напрямую относится проблема хептики или поведения по части физического контакта, как определяет ее В.К. Харченко [4, с. 156]. Известен опыт, проведенный несколько лет назад и заключавшийся в наблюдении за поведением собеседников, общавшихся за одним столиком в ресторане. По результатам опыта, в течение вечера пуэрториканцы в среднем касались друг друга 180 раз в час, французы – 110, англичане – ни разу.

Поскольку этикет фактически состоит из формульных моделей поведения (приветствия, прощания, просьбы, комплимента и т.д.), то нарушая правила этикета, мы ломаем ту или иную модель. В данном случае возникает вопрос интерпретации того или иного сбоя в формуле общения. Чаще всего в такой ситуации мы имеем дело с двумя вариантами – либо с попыткой изменения социальных взаимоотношений (но в данном случае сбой требует особого рассмотрения в связи с возможной намеренностью действия, а следовательно, отсутствием ошибки как таковой), либо с принадлежностью отправителя речи к другой поведенческой культуре. Второй вариант, разумеется, представляется наиболее частотным, поскольку продиктован самой реальностью и ее условиями. Миллионы людей до сих пор совершают классическую ошибку, реагируя на стандарт­ную универсальную форму приветствия «How do you do?» как на вопрос о положении дел, или же не акцентируют свое внимание на правиле так называемых «долгих прощаний», подразумевающем многократное выражение благодарности гостем принимающей стороне, выражение нежелания покидать гостеприимный дом, а также множество других специфических нюансов. Также распространенным нарушением является подобная ситуация:

- This is Mary, my wife.

- Hello. It’s rather cool here, I’ll close the window.

Как видно из данного диалога, собеседник не представился, а отвлекся на посторонний вопрос, что является недопустимым  в поведенческой культуре Великобритании.

Подводя итоги, отметим, что коммуникативная ошибка может рассматриваться не только в качестве ошибки языковой, но и в качестве нарушения формульных моделей поведения, что чаще всего служит признаком принадлежности говорящего к иной поведенческой культуре, а также может как приводить к коммуникативной неудаче, так и не являться достаточной причиной для её возникновения.

Список литературы:

1. Ларина Т.В. Английский стиль фатической коммуникации // Жанры речи. Саратов, Колледж, 2005. Вып. 4. – С. 251-262.
2. Карасик В.И. Языковой круг: личность, концепты, дискурс: монография / В.И.Карасик; ВГПУ. – Волгоград: Перемена, 2002. – 477 с.
3. Короткова О.Н. Современный этикет общения [Электронный ресурс] – Режим доступа: // http://www.philol.msu.ru/~rki/Etiquette/4toetiket.html
4. Харченко В.К. О языке, достойном человека: Учеб. пособие – М.: Флинта: Наука, 2010. – 160 с.  
5. Brown P., Levinson S. Politeness: Some universals in language usage – Cambridge University Press, 1987. – 345 с.