ТИП ПОВЕСТВОВАНИЯ В РАССКАЗЕ В. В. НАБОКОВА «КРУГ»

Труфанова Ирина Владимировна

доктор филол. наук, профессор кафедры филол. образования МИОО, г. Москва

E-mail: illokucia1@rambler.ru

Несмотря на предпринимаемые попытки типологии и сбор большого эмпирического материала, общепринятая классификация типов повествования отсутствует как в отечественной, так и в зарубежной филологии. Зарубежные теории грешат схематизмом, недостаточным учётом конкретного материала, отечественные классификации являются эмпирическими. Мы предлагаем в основу классификации типов повествования положить учёт не только лица, от которого ведётся повествование, не только учёт точки зрения (фокализации), с которой изображаются события, пейзажи, портреты, но также сочетание в построении произведения принципов построения прозы и стиха, диалога и монолога, устной и письменной речи. Для В. В. Набокова характерна ориентация на письменную речь, поскольку автор работает в русле игровой поэтики, активно опирается на интертекст, более того, для его интертекстов характерна полигенетичность [13], от читателей требуется соответствующая  подготовка. В рассказе «Круг» есть некоторые признаки диалогического построения: это имитация диалога повествователя  со слушателями: «до сих пор, т. е. по зачислении в штат воспоминаний [курсив — И. Т.], — светло пахло клеем; в классах лоснились различные пособия — например [курсив — И. Т.], портреты луговых и лесных вредителей…» [10, с. 640]; «Да [курсив — И. Т.], он чувствовал себя суровым плебеем» [10, с. 640], кроме того, имитация диалога сочинителя с читателями (см. ниже об авторском мы).  Назвать изображения насекомых портретами может не всякий, это слово отсылает к конкретному человеку — В. В. Набокову; видеть запахи в цвете тоже свойственно немногим, это тоже указание на конкретного человека — В. В. Набокова. Это его автографы, которыми всегда пересыпаны произведения писателя. Проза В. В. Набокова — это проза, написанная поэтом, и рассказ «Круг» не исключение. Наиболее ярким признаком опоры на лирические принципы построения произведения является многозначность слов, не снимающаяся в контексте, прежде всего, многозначность слова, вынесенного в заглавие, — круг, приращение к словам художественных значений. О многозначности слова в стихе писали Ю. Н. Тынянов, В. В. Виноградов, С. Т. Золян, Н. В. Павлович, И. В. Труфанова. В рассказе имеет место многозначность грамматических значений лица. Автор играет на лице, от которого ведётся повествование. И. И. Ковтунова первой отметила многозначность грамматических значений граммем как признак лирического построения [5]. В отдельных фрагментах изображаемое преподносится как содержание сознания лирического героя, опосредованно. Т. И Сильман сформулировала данную специфическую особенность лирики [12]. Сюжет в рассказе не представляет собой последовательность событий в их временной или причинной связи, это сменяющие друг друга описания, сюжет фигуративный [3]: Иннокентию становится невыносимо жаль того — тех людей, тех мест, что в юности он ненавидел или недостаточно ценил, такие изменения в нём происходят под влиянием встречи с Таней Годуновой-Чердынцевой, которую он любил в юности и любовь которой к себе просмотрел.

Рассказ «Круг» написан В. В. Набоковым параллельно с романом «Дар», в них отчасти одни и те же действующие лица: учёный К. Н. Годунов-Чердынцев, его дочь Таня, его сын, жена, которая в «Круге» и «Даре» имеет разные имена, деревенский учитель. Как и в романе «Дар», в рассказе «Круг» соседствуют перволичная и третьеличная формы повествования, сменяя друг друга даже в пределах одного предложения [8]: «Сидя в кафе и всё разбавляя бледнеющую сладость струёй из сифона, он вспомнил прошлое со стеснением сердца, с грустью — с какой грустью? — да с грустью, ещё недостаточно исследованной нами» [10, с. 639]. Как видно из приведённого примера, в качестве перволичной формы повествования в рассказе «Круг» представлено повествование от мы, можно предположить, что от мы крестьянского [19], в виду симпатии повествователя трудовому народу и проведения им детства в деревне,  с другой стороны, есть основания думать, что от мы корпоративного [19], поскольку для повествователя главный конфликт — это конфликт между социальными кругами людей. В отдельных фрагментах в этом остающемся двузначным мы перевешивает мы корпоративное: «Но эти открытия его, учёные заслуги и тысяча опасностей, пренебрежением к которым он был знаменит, не могли заставить относиться снисходительно к его родовитости и богатству. Не забудем, кроме того, чувств известной части нашей интеллигенции, презирающей всякое неприкладное естествоиспытание и потому упрекавшей Годунова-Чердынцева в том, что он интересуется «лоб-норскими козявками» больше, чем русским мужиком» [10, с. 640]; «ему казалось омерзительным всё, что окружало летнюю жизнь Годуновых-Чердынцевых, — скажем, их челядь, — «челядь», повторял он, сжимая челюсти, со сладострастным отвращением» [10, с. 643].

Повествователю, скрывающемуся за мы крестьянским или мы корпоративным, принадлежит ещё и несобственно-прямая речь. «Гимназистом, студентом,  Иннокентий приезжал к отцу в Лешино на каникулы, — а если ещё углубиться, можно вспомнить, как снесли старую школу в конце села и построили новую. Закладка, молебен на ветру, К. Н. Годунов-Чердынцев, бросающий золотой, монета влипает ребром в глину…(курсивом выделена несобственно-прямая речь — И. Т.)» [10, с. 639]. С «а если» начинается повествование от первого лица. В повествовании от первого лица несобственно-прямая речь принадлежит к иному временному плану, чем повествование, точкой отсчёта для неё является не время рассказа о событиях, а время изображаемых событий. Несобственно-прямая речь повествователя может включаться и в повествование от третьего лица: «особенно раздражали Иннокентия подаренные Годуновым-Чердынцевым чучела птиц. Изволите заигрывать с народом. Да, он чувствовал себя суровым плебеем, его душила ненависть (или казалось так), когда, бывало, смотрел через речку на заповедное, барское, кондовое, отражающееся чёрными громадами в воде (и вдруг — молочное облако черёмухи среди хвои) (курсив здесь и выше — И. Т.)» [10, с. 640]. С »Да» начинается повествование от первого лица. В повествовании от третьего лица точкой отсчёта времени в несобственно-прямой речи тоже является время изображаемых событий (как в приведённом примере) или время рассказа о них, время повествования от мы крестьянского: «Он встал, простился, его не очень задерживали. Странно: дрожали ноги. Вот какая потрясающая встреча. Перейдя через площадь, он вошёл в кафе, заказал напиток, привстал, чтобы вынуть из-под себя свою же задавленную шляпу. Какое ужасное на душе беспокойство… (курсив — И. Т.) А было ему беспокойно по нескольким причинам» [10, с. 648]. В содержательном плане несобственно-прямая речь повествователя может быть внутренней речью-образом непосредственного восприятия, как в первом и третьем примерах, внутренней речью-мыслью, как во втором примере, внутренней речью-воспоминанием (ниже примеры о ландышах и встрече с Таней в Петербурге).

Встречаются фрагменты и с авторским мы: «Некоторое время Иннокентий боролся с сочным кусочком пирога, очутившимся вне тарелки, — и вот, от неловкого прикосновения, перевалившимся и — под стол, — малиновый увалень (там его и оставим)» [10, с. 645]. Его употребление может быть неоправданным, немотивированным, так как указывает на сочинительство, вымысел, тогда как в начале и конце предложения с авторским мы описываемое преподнесено как воспоминание: «И раза два, там же на набережной, ветреной невской весной, он встречал маленькую Годунову-Чердынцеву, с фокс-терьером, с гувернанткой, — они проходили как вихрь, — но так отчётливо, — Тане было тогда, скажем (курсив — И. Т.), лет двенадцать, — она быстро шагала, в высоких зашнурованных сапожках, в коротком синем пальто с морскими золотыми пуговицами, хлеща себя — чем? — кажется, кожаным поводком по синей в складку юбке, — и ледоходный ветер трепал ленты матросской шапочки, а рядом стремилась гувернантка, слегка поотстав, изогнув каракулевый стан, держа на отлёте руку, плотно вделанную в курчавую муфту» [10, с. 641]. «Так отчётливо» — значит перед нами не изображение пейзажа, портрета, а изображение содержания воспоминания, то есть изображение сознания персонажа: изображаемое предстаёт перед читателем, пропущенным через мыслительную обработку воспринимающего.

Повествование от третьего лица в рассказе «Круг» неоднородно: оно дифференцируется на безличное [16, с. 20—21]: «Балкон поддерживали оливковые атланты: напряжённость их каменных мышц и страдальческий оскал казались пылкому восьмикласснику аллегорией порабощённого пролетариата» [10, с. 641]; «Юноша одинокий, впечатлительный, обидчивый, он особенно остро чувствовал социальную сторону вещей» [10, с. 643] и несобственно-авторское [6]. В количественном отношении преобладает несобственно-авторское.

Рассказ озаглавлен «Круг». В «Большом толковом словаре русского языка» перечислены следующие значения слова круг. 1. Часть плоскости, ограниченная окружностью; сама окружность. Начертить к. Очертить к. вокруг себя. Круги на воде от брошенного камня. Самолёт сделал несколько кругов над аэродромом. Кругами ходить вокруг кого-, чего-л. (также: не приступать сразу к какому-л. делу, быть в нерешительности).Совершить круг почёта (торжественное шествие перед собравшимися). 2. Участок какой-л. поверхности, приближающийся по форме к такой фигуре. Площадка такой формы для танцев, бегов и т.п. Пойти на к. танцевать. 3. Сомкнутая цепочка людей, ограничивающая участок такой формы. Стать в к. Выйти из круга. Сомкнуть к. По кругу ходить; по кругу пустить что-л. (из рук в руки). 4. Предмет, имеющий округлую форму или форму кольца. К. колбасы. К. сыра. Спасательный к. Надувной к. Подложить больному под спину резиновый к. Гончарный к. (вращающийся гончарный станок). 5. Замкнутая цепь действий, событий, исчерпывающих в своей совокупности развитие, совершение чего-л. К. жизни. Годовой к. сельскохозяйственных работ. 6. Перечень чего-л. (явлений, понятий, вопросов и т. п.), что имеет какую-л. связь между собой или в определённых условиях образует целое. Обсуждать в беседе один и тот же к. тем. К. обязанностей ограничен. 7. Область, сфера какой-л. деятельности. К. занятий. К. деятельности. К. интересов. 8. Группа людей, объединённых каким-л. связями. Остаться в тесном семейном кругу. Широкий к. знакомых. Это человек не нашего круга. 9. Общественные, профессиональные группировки людей. Правящие круги. Вопрос обсуждался в военных кругах. Получить известность в литературных кругах. Вращаться в высших кругах. 10. Часть какого-л. соревнования, состязания, в которой каждый из участников выступает только раз; тур.  Первый к. шахматного турнира. Выбыть из соревнований в первом круге. 11. В системе самоуправления казачьих общин Волги, Дона, Урала, Терека в 16—17 вв.:  общее собрание казаков. Казачий к. На круги своя вернуться (возвратиться). Книжн. К прежнему положению, состоянию. Сделать (дать) круг. Пройти, проехать окольным, более дальним путём [2].

В рассказе В. В. Набокова «Круг» слово, вынесенное в заглавие, и производные от него слова употреблены шесть раз. Дважды слово в 1 значении: «шёл незримый в воздухе дождь, расходясь по воде взаимно пересекающимися кругами, среди которых там и сям появлялся другого происхождения круг, с внезапным центром, — прыгнула рыба или упал листок» [10, с. 642)]. Прилагательное круглый образовано от слова круг в 4 значении: «рвал крючок из маленького круглого рта рыбы» [10, с. 642]. Глагол окружало восходит к слову круг в 8 значении: «ему казалось омерзительным всё, что окружало летнюю жизнь Годуновых-Чердынцевых, — скажем, их челядь» [10, с. 643]. Слово кольцо синонимично слову круг в одновременно в 4 и 8 значениях: «здесь как бы соединялись кольцами липовой тени люди разбора последнего» [10, с. 645]. Наконец, встречается слово круг в значении, не отмеченном толковыми словарями: «После долгого, вольного дня спалось превосходно; случалось, однако, что иная грёза принимала особый оборот, — сила ощущения как бы выносила его из круга сна, — и некоторое время он оставался лежать, как проснулся, боясь из брезгливости двинуться» [10, с. 643].

В «Большом толковом словаре русского языка» у слова сон выделены следующие значения. 1. Наступающее через определённые промежутки времени физиологическое состояние покоя и отдыха, при котором почти полностью прекращается работа сознания, снижается реакция на внешние раздражения. Крепкий, глубокий, сладкий сон. Послеобеденный сон. 2 То, что снится спящему; сновидение. Видеть сны. Запомнить, забыть свой сон. Страшный сон. Ему часто снился один и тот же сон [2].

Сон в словосочетании «круг сна» употреблено в двух значениях одновременно: это и состояние, противоположное бодрствованию, и то, что снилось. Значений у слова круг здесь тоже несколько: граница и цепи (оковы, заключение). Употребление слова одновременно в нескольких значениях и формирование у слова новых значений — это особенность семантики слова в лирическом произведении [4; 11; 14; 15; 17].

Поскольку первая фраза рассказа начинается: «Во-вторых», а завершается рассказ предложением, в котором первое слово: «Во-первых», приходится констатировать его кольцевое построение. Это перечисление намекает на 6 значение слова круг: перечень вопросов.

Для В. В. Набокова существенными могут быть символические значения круга. Основные из них следующие: божественное начало, Бог, совершенство; отсутствие начала и конца, вечность, целостность, непрерывность; внутреннее единство всей материи, вселенская гармония. Следует отметить почти универсально распространённую связь круга и других круглых форм с женским началом. У славян принято кругом очерчивают охраняемое пространство. С другой стороны, кругами водит леший [7]. Перечисленные символические значения тоже присущи слову круг в рассказе В.В. Набокова.

Круг в сочетании с другими предметами также имеет символические значения. Круг, имеющий центральную точку,  — воплощение проявления божественных потенций, символ развития и расширения, «проявленной сущности», гармонии, космоса. В. В. Набоков подчёркивает наличие центра у круга, образованного рыбой или падением листка. Построение рассказа в форме круга позволяет автору выразить своё отношении к русской природе, к русской литературе и русской науке (упомянуты зоологи, исследователи животного мира и неизвестных областей Туркестана: Федченко, Северцев [9, с. 823], Годунов-Чердынцев), о которых идёт в нём речь, как к божественному совершенству, к вечным ценностям. Круг, увенчивающий крест, — союз человеческого и божественного начал [7]. Рассказ называется «Круг», в нём дважды упоминается крест, что позволяет видеть в рассказе круг, увенчивающий крест. В деревне мальчишки шутят насчёт «крёстного хода» гувернёра-англичанина, шагавшего через всё село без шапки. «Иннокентий, всё с той же книгой под мышкой, — что мешало сложить руки крестом, как хотелось бы, — стоял, прислонясь к дереву в парке, и сумрачно глядел на то, на сё, на сверкающую крышу белого дома, который еще не проснулся...» [10, с. 644]. С Россией Бог, говорит В. В. Набоков.

Повествователю главным конфликтом в рассказе представляется конфликт социальный. Плебей, как он сам себя называет, учит дочь господ песне «Вы жертвою пали в борьбе роковой» — песне идущих на каторгу осуждённых, — и не помнит, что этот господин, отец девушки своим заступничеством избавил от каторги его отца. «Свой суд беспощадный над вами // Враги-палачи уж давно изрекли, // И шли вы, гремя кандалами.// Идёте, усталые, цепью гремя,//Закованы руки и ноги, // Спокойно и гордо свой взор устремя // Вперёд по пустынной дороге. // Нагрелися цепи от знойных лучей // И в тело впилися змеями.// И каплет на землю горячая кровь // Из ран, растравлённых цепями» [1]. В стихах А. Архангельского высказывается надежда, что проснётся народ, «великий, могучий, свободный» [1]. Значит, у слова сон в рассказе есть ещё значение спячка [2].

Иннокентий ненавидит Годуновых-Чердынцевых за то, что у них есть родственники в животном, растительном и минеральном царствах: в честь их отца названы новые виды фазана, антилопы, рододендрона, а также целый горный хребет — и не помнит, что у него, Бычкова, тоже есть родственники среди рогатых млекопитающих и рыб, притом что ловит этих рыб каждый вечер. Его настолько раздражают заигрывания с народом К. Н. Годунова-Чердынцева, выразившиеся в строительстве новой школы  в деревне и подарке ей чучел птиц, что он просмотрел влюблённость в него Тани Годуновой-Чердынцевой и то, что благодаря её отцу он получил высшее медицинское образование. В конце рассказа главный герой обнаруживает, что он и Годуновы-Чердынцевы всё-таки принадлежат к одному социальному кругу — русских эмигрантов, русских. Его мысленное возвращение в Россию, в которой он многое проглядел, пока жил там, — это возвращение на круги своя, именно потому, что живя далеко от неё, он лучше её узнал. Пока он жил там, леший водил его кругами, он заблуждался в своих оценках. Неслучайно деревня его детства и юности называется Лешино. Как полагает К. Г. Юнг, квадрат символизирует разобщённое состояние человека, не достигшего внутреннего единства (совершенства), тогда как круг можно соотнести с конечным состоянием единства [7]. Прежде книга мешала Иннокентию обрести внутреннее единство. Он смотрел на жизнь чужими глазами, тех самых интеллигентов, о презрении которых к К. Н. Годунову-Чердынцеву он говорит.

Воспоминания Иннокентий вызывает, нырнув глубоко: «До какой глубины спускаешься, Боже мой! — в хрустально-расплывчатом тумане, точно всё это происходило под водой, Иннокентий видел себя почти младенцем, входящим с отцом в усадьбу, плывущим по дивным комнатам, — отец движется на цыпочках, держа перед собой скрипучий пук мокрых ландышей, — и всё как будто мокро: светится, скрипит и трепещет — и ничего больше нельзя разобрать» [10, с. 640]. Стало быть, у слова круг в рассказе есть ещё значение спасательный круг. Таким спасательным кругом для Иннокентия оказывается воспоминание о России.

В круге заключена Россия. Круг выступает как её оберег. Вера Иннокентия в вечное существование, неистребимость, незыблемость России передаётся также символом поваленной грозой берёзы, которая не погибла: «В лесу он садился на толстый ствол берёзы, недавно поваленный грозой (и до сих пор всеми своими листьями трепещущей от удара), курил» [10, с. 641].

В русском фольклоре родина — мать, у А. А. Блока Россия — жена, у В. В. Набокова – прекрасная роковым обаянием неуязвимая женщина, которой теперь уже невозможно обладать, эта возможность была глупо упущена в молодости, поскольку символизирует Россию не только русская природа, но и Таня.

Россия расширилась, как круги на воде. Русские живут теперь в Европе, русский язык звучит и употребляется в новых пространствах, там, где живёт Таня. Символом России является и русская литература. В рассказе прямо упоминается Л. Н. Толстой, его рассказ «Холстомер» и есть отсылка к «Барышне-крестьянке» или «Евгению Онегину» (крестьянская девочка относила письмо Татьяны к Онегину) А. С Пушкина. Её читатели и новые писатели тоже живут теперь не только в России. Россия расходится кругами в произведениях такого из них, как В. В. Набоков. Имя Иннокентий появляется в романе «Отчаяние», там же упоминается Охта — район, в котором Иннокентий живёт у тётки, и шоколад, который производит главный персонаж романа «Отчаяние» Герман. В игры с мячами играют персонажи романов «Камера обскура», «Король, дама, валет». Фокстерьеры (два) появляются в «Камере обскура».

Что даёт сочетание в субъекте перволичной формы повествования я вспоминающего и рассказывающего (самому себе) Иннокентия Бычкова и я писателя-сочинителя, местами очень похожего на В. В. Набокова, а также сочетание перволичной и третьеличной форм повествования (в последней Иннокентий обозначен своим именем или он)? Изображаемое обрисовано с разных сторон, «стереоскопически», как бы пропущенным «через магический кристалл» [8]. Читатель видит больше персонажа, в одной фразе сообщается несколько взглядов на одну и ту же картину. ситуацию: юного Иннокентия тогда, Иннокентия в эмиграции в момент рассказа и воспоминания, всевидящего автора, более того, передан и процесс перехода Иннокентия от незнания, заблуждения к истине.

Список литературы:

1.        Архангельский А. Вы жертвою пали в борьбе роковой // [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://a-pesni.org/starrev/vygertvoju.htm

2.        Большой толковый словарь русского языка / Гл. ред. С. А. Кузнецов. —СПб.: Норинт, 2009 // [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://gramota.ru/slovari/dic/?word=%EA%F0%F3%E3&all=x

3.        Ермоленко Г. Н. «Фигуративный сюжет» в рассказе И. А. Бунина «Часовня» // Риторика — лингвистика: Сб.ст. — Вып.2. — Смоленск: СГПУ, 2000. — С. 199—206.

4.        Золян С. Т. Семантическая структура слова в поэтической речи // ИАН СССР. СЛЯ. — 1981. — № 6. — С. 509—520.

5.        Ковтунова И. И. Поэтический синтаксис. — М.: Наука, 1986. — 206 с.

6.        Кожевникова Н. А. О типах повествования в советской прозе// Вопросы языка современной русской художественной литературы. — М.: Наука, 1971. — С. 97—163.

7.        Круг — Энциклопедия символов // [Электронный ресурс] — Режим доступа: http://www.symbolarium.ru/index.php/%D0%9A%D1%80%D1%83%D0%B3

8.        Левин Ю. И. Об особенностях повествовательной структуры и образного строя романа В. Набокова «Дар» // Russian Literature . — Amsterdam. — 1981. — Volume IХ. – № II. — P. 191—229.

9.        Левинг Ю. Примечания к рассказу «Круг» // Набоков В. В. Русский период. Собр. соч.: В 5 тт.: Т. 3. — СПб.: Симпозиум, 2001. — С. 820—823.

10.     Набоков В. В. Круг // Набоков В. В. Русский период. Собр. соч.: В 5 тт.: Т. 3. — СПб.: Симпозиум, 2001. — С. 639—648.

11.     Павлович Н. В. О значении слова в поэтическом языке  // История русского литературного языка и стилистика. — Калинин: КГУ, 1985. — С. 51—68.

12.     Сильман Т. И. Заметки о лирике. — М.: Советский писатель, 1977. — 223 с.

13.     Тамми П. Заметки о полигенетичности в прозе Набокова// В. В. Набоков. Pro et contra. Личность и творчество Владимира Набокова в оценке русских и зарубежных мыслителей и исследователей. — СПб.: РХГИ, 1997. — С. 514—527.

14.     Труфанова И. В. Вопрос о комбинаторных приращениях смысла в трудах В. В. Виноградова // Рук. деп. в ИНИОН РАН № 469131 от 13.08.1992.

15.     Труфанова И. В. О природе эстетического знака // Язык и мышление: Психологические и лингвистические аспекты: Материалы Х Междунар. науч. конф. — М.; Ульяновск: ИЯз РАН; УГУ, 2010. — С. 123—129.

16.     Труфанова И. В. Прагматика несобственно-прямой речи. — М.: Прометей, 2000. — 569 с.

17.     Труфанова И. В. Структура эстетического знака // Русистика и компаративистика: Сб. науч. ст. — Вып. 4. — Вильнюс — М.: МГПУ, 2009. — С. 167—177.

18.     Тынянов Ю. Н. Проблема стихотворного языка. — М.: Сов. писатель, 1965. — С. 77—194.

19.     Химик В. В. Категория субъектности и её выражение в русском языке. — Л.: Наука, 1990. — 184 с.