ОНИРИЧЕСКАЯ  МОДЕЛЬ  МИРА  В  РАННЕМ  ТВОРЧЕСТВЕ  Н.В.  ГОГОЛЯ

Иванова  Евгения  Сергеевна

аспирант  Тамбовского  государственного  технического  университета,  РФ,  г.  Тамбов

E-mail: 

DREAM’S  MODEL  OF  THE  WORLD  IN  EARLY  N.V.  GOGOL’S  WORK

Ivanova  Evgenia

postgraduate  of  Tambov  State  Technical  University,  Russia,  Tambov

АННОТАЦИЯ

В  статье  рассматриваются  ранние  произведения  Н.В.  Гоголя,  в  которых  используется  художественный  прием  сна,  репрезентирующий  авторскую  картину  мира.  Гоголевский  художественный  мир  строится  по  принципу  двоемирия.  Главным  вопросом  при  моделировании  гоголевской  системы  становится  вопрос  веры  и  безверия,  что  обусловливает  гармоничный  или  дисгармоничный  характер  мироустройства.  В  вере  и  любви  к  Богу,  по  Гоголю,  находится  залог  настоящего  счастья.

ABSTRACT

The  article  deals  with  the  early  works  of  N.V.  Gogol,  where  artistic  technique  of  dream,  representing  the  author's  view  of  the  world.  Gogol's  artistic  world  is  based  on  the  principle  of  world  duality.  The  main  issue  in  the  modeling  of  Gogol's  system  becomes  a  matter  of  faith  and  unbelief,  that  resulting  in  a  harmonious  or  disharmonious  character  of  world  order.  Faith  and  love  of  God  is  a  pledge  of  true  happiness.

Ключевые  слова:  сон;  картина  мира;  действительность;  мечта;  испытание  золотом;  справедливость;  наказание;  вера.

Keywords:  dream;  picture  of  the  world;  reality;  desire;  test  of  gold;  justice;  punishment;  faith.

Сон  в  произведениях  Н.В.  Гоголя  выступает  способом  познания  мира.  Мир  познают  герои  произведений,  читатель  и  сам  автор  глубже  постигает  основу  и  суть  мироздания.

В  настоящей  статье  тема  онирической  модели  мира  Н.В.  Гоголя  раскрывается  на  материале  поэмы  «Ганц  Кюхельгартен»  и  повестей,  вошедших  в  сборник  «Вечера  на  хуторе  близ  Диканьки».  Произведения,  в  которых  автор  использует  художественный  прием  сна,  представлены  в  хронологическом  порядке,  что  поможет  проследить  эволюцию  авторского  взгляда,  а  также  выявить  основные  принципы  построения  гоголевского  онирического  мира.

Использование  приема  сна  становится  традиционным  для  Николая  Васильевича.  Уже  в  его  ранних  художественных  произведениях  мы  сталкиваемся  с  описанием  сновидений  персонажей,  попадаем  в  особый  завораживающий  и  одновременно  пугающий  мир  снов.  Такова,  например,  романтическая  поэма  «Ганц  Кюхельгартен»,  написанная  Гоголем  в  возрасте  19-ти  лет.  В  поэме,  или  идиллии  в  картинах,  как  озаглавил  ее  сам  писатель,  все  ключевые  герои  —  сновидцы.  Возможно,  поэма  не  имеет  высокой  художественной  ценности,  и  справедливо  считается  первым  неудачным  опытом  подражания  немецкому  романтизму,  все  же  мы  не  можем  оставить  без  внимания  данное  произведение,  ведь  в  нем  содержатся  зерна  будущих  образов,  обозначены  темы,  заложены  идеи,  которые  станут  ключевыми  в  творчестве  Н.В.  Гоголя  и  окажут  влияние  на  всю  творческую  жизнь  писателя:  тема  жизни  и  смерти,  мечты  и  действительности,  веры  и  любви.

Сон  пастора  связан,  прежде  всего,  темой  смерти,  увядания:  стареет,  «ветшает»  он,  и  «дряхлеет»  его  дом,  сад.  Герой,  измученный  ночной  бессонницей,  выходит  на  свежий  воздух,  где  наконец  засыпает.

Его  пытается  пробудить  Луиза,  но  он  в  полудреме  видит  перед  собой  прекрасного  ангела.  Пастор  предчувствует  скорую  смерть.  Он  не  боится  умирать.  Герой  уверен,  что  впереди  его  ждет  иная  жизнь,  которую  он  заслужил  своими  земными  поступками  и  делами.  Эта  мысль  выражает  библейскую  истину,  что  мы  будем  судимы  по  делам  своим. 

Вера  в  загробную  жизнь,  в  потусторонние  силы  —  отличительная  черта  гоголевского  художественного  мира.

По  пробуждении  пастора  Луиза  делится  с  ним  своей  тревогой:

Мой  Ганц  страх  болен;  день  и  ночь

Всё  ходит  к  сумрачному  морю;

Всё  не  по  нем,  всему  не  рад,

Сам  говорит  с  собой,  к  нам  скучен,

Спросить  —  ответит  невпопад,

И  весь  ужасно  как  измучен.  <…>

При  мысли  я  дрожу  одной:

Быть  может,  недоволен  мной;

Быть  может,  он  меня  не  любит.  —

Мне  это  —  в  сердце  нож  стальной  [1,  с.  214].

Пастор  жалеет  Луизу,  утешает  ее.  Он  уверен,  чистота  души,  сила  веры  Луизы  будут  вознаграждены  Богом,  ее  «усердные  мольбы»  будут  услышаны.  Это  еще  один  незыблемый,  по  Гоголю,  закон  жизни:  за  благие  дела  человек  вознаграждается.

Но  мир  не  всегда  справедлив,  и  счастье  оказывается  настолько  хрупким,  что  легко  разрушается,  а  порой  герои  не  замечают  его,  находясь  в  погоне  за  мечтами.  Сны  в  этом  случае  являются  воплощением  грез  и  желаний  персонажа.  Попытки  реализовать  сновидческие  фантазии  в  реальности  всегда  терпят  крушение.  Выживет  ли  при  разрушении  собственных  иллюзий  сам  герой? 

Засыпая,  Ганц  Кюхельгартен  душой  путешествует  по  Древней  Греции,  Древней  Индии,  его  влекут  загадочные  страны,  тайны  прошлого.  Герой  просыпается  и  мучается  тем,  что  еще  не  исполнил  своего  предназначения,  что  бесцельно  проживает  жизнь:

…Теперь  ужели

Мне  здесь  душою  погибать?

И  не  узнать  иной  мне  цели?

И  цели  лучшей  не  сыскать?

Себя  обречь  бесславью  в  жертву?

При  жизни  быть  для  мира  мертву?

Душой  ли,  славу  полюбившей,

Ничтожность  в  мире  полюбить?

Душой  ли,  к  счастью  не  остывшей,

Волненья  мира  не  испить?

И  в  нем  прекрасного  не  встретить?

Существованья  не  отметить?  [1,  с.  228].

Молодой  человек  чувствует  в  себе  силы  на  совершение  подвига,  он  должен  принести  пользу  людям,  совершить  великое  открытие  и  увековечить  свое  имя.  Он  жаждет  приключений:

Зачем  влечете  так  к  себе  вы,

Земли  роскошные  края?

И  день  и  ночь,  как  птиц  напевы,

Призывный  голос  слышу  я;

И  день  и  ночь  мечтами  скован,

Я  вами,  вами  очарован.  <…>

Творцы  чудесных  впечатлений!

Резец  ваш,  кисть  увижу  я,

И  ваших  пламенных  творений

Душа  исполнится  моя;

Шуми  ж,  мой  океан  широкий!

Неси  корабль  мой  одинокий!  [1,  с.  228].

Каждый  раз  во  сне  юный  Ганц  прикасается  к  тайнам  мира,  разгадывает  загадки  древних  цивилизаций,  созерцает  величественные  памятники  архитектуры;  он  —  сотворец  человеческой  истории.

Когда  наконец  Ганц  решается  покинуть  родные  края  и  отправится  навстречу  мечте,  его  сердце  неспокойно.  Ночью  он  приходит  проститься  Луизой.  Девушка  спит  и  видит  страшный  сон:

Мне  снилось:  в  темной  я  пустыне,

Вокруг  меня  туман  и  глушь.

И  на  болотистой  равнине

Нет  места,  где  была  бы  сушь.

Тяжелый  запах;  топко;  вязко;

Что  шаг,  то  бездна  подо  мной:

Боюся  я  ступить  ногой;

И  вдруг  мне  сделалось  так  тяжко,

Так  тяжко,  что  нельзя  сказать…  [1,  с.  231].

Влюбленная  юная  девушка  переживает  разлуку  с  любимым,  она  не  знает,  где  ее  избранник  и  какова  его  судьба.  Она  в  отчаянии,  поэтому  придает  огромное  значение  любым  знакам,  особенно  снам.  Гоголя  и  его  читателя  это  не  удивляет:  «В  несчастье  кто  не  суеверен?»  [1,  с.  235].

Луиза  видит  во  сне  Ганца,  «дикого,  странного»,  истекающего  кровью.  Ганц  во  сне  плачет,  но  вместо  слез  «лились  потоки  какой-то  мутныя  воды»  [1,  с.  235].  Эти  страшные  образы  пугают  героиню,  она  просыпается  с  тревожным  предчувствием.  Девушка  предчувствует  нехорошие  события,  связанные  с  ее  возлюбленным.  Она  не  уверена,  что  они  еще  встретятся:  во  сне  он  ранен,  плачет  над  Луизой.

Прекрасные  мечты  Ганца  Кюхельгартена  оказались  ничтожными  наяву:

Невыразимая  печаль

Мгновенно  путника  объемлет,

Души  он  тяжкий  ропот  внемлет;

Ему  и  горестно,  и  жаль,

Зачем  он  путь  сюда  направил  <…>

Пускай  бы  в  мыслях  обитали

Сии  воздушные  мечты! 

Пускай  бы  сердце  волновали

Зерцалом  чистой  красоты!  <…>

Безжалостно  и  беспощадно

Пред  ним  захлопнули  вы  дверь,

Сыны  существенности  жалкой,

Дверь  в  тихий  мир  мечтаний…  [1,  с.  237].

Кюхельгартен  жалеет,  что  решился  на  далекий  путь  ради  воплощения  мечты:  лучше  бы  они  оставались  мечтами  в  его  сознании.  Столкнувшись  с  грубой  реальностью,  с  «бренностью  слепой»  герой  разочаровывается:

Печальны  древности  Афин.

Туманен  ряд  былых  картин.

Облокотясь  на  мрамор  хладный,

Напрасно  путник  алчет  жадный

В  душе  былое  воскресить,

Напрасно  силится  развить

Протекших  дел  истлевший  свиток,  —

Ничтожен  труд  бессильных  пыток;

Везде  читает  смутный  взор

И  разрушенье  и  позор.

Промеж  колонн  чалма  мелькает,

И  мусульманин  по  стенам,

По  сим  обломкам,  камням,  рвам,

Коня  свирепо  напирает,

Останки  с  воплем  разоряет…  [1,  с.  237].

Горькое  разочарование  в  своих  мечтах  помогает  Ганцу  осознать,  что  истинное  счастье  находилось  всегда  рядом.  Ганц  обретает  покой  и  счастье  не  в  ярких  и  далеких  мечтах,  но  в  любви,  в  тихой  семейной  жизни  с  Луизой. 

В  1830  году  появляется  первая  повесть  Н.В.  Гоголя  «Бисаврюк,  или  Вечер  накануне  Ивана  Купала.  Малороссийская  повесть  (из  народного  предания),  рассказанная  дьячком  Покровской  церкви».  Тема  сна  развивается  в  повести  в  двух  ипостасях:  сон  как  способ  познания  и  сон  как  забытье.  Первое  выражается  в  словесных  формулах,  употребленных  в  тексте:  «Эдакое  неверье  разошлось  по  свету!  <…>  нашелся  сорвиголова,  ведьмам  не  верит!  …я,  сколько  живу  уже  на  свете,  видел  таких  иноверцев,  которым  провозить  попа  в  решете  было  легче,  нежели  нашему  брату  понюхать  табаку;  а  и  те  открещивались  от  ведьм.  Но  приснись  им…(Здесь  и  далее  по  тексту  курсив  мой  —  И.Е.)  не  хочется  только  выговорить,  что  такое,  нечего  и  толковать  об  них»;  «…чтоб  ему,  собачьему  сыну,  приснился  крест  святой!»  [2,  с.  43,  45].  Сон  является  моментом  прозрения,  способом  понять  и  осознать  что-либо.

В  этих  формулах  выражается  намек  на  существование  сверхъестественного  в  мире.  Сон  выступает  основным  доказательством  существования  потусторонней  силы,  которая  оказывает  влияние  на  человека  и  его  жизнь.

Герой  повести  «Вечер  накануне  Ивана  Купала»  Петрусь  проходит  испытание  золотом.  Деньги  —  важнейшее  условие,  которое  поможет  ему  быть  с  любимой  Пидоркой  (ее  отец  любит  деньги,  хочет  выгодно  для  себя  выдать  замуж  дочь).  Петро  заключает  сделку  с  дьяволом  —  Бисаврюком,  —  совершает  преступление  (убивает  Ивася,  брата  Пидорки)  и  впадает  в  забытие:  «Все  пошло  кругом  в  голове  его!  Собравши  все  силы,  бросился  бежать  он.  <…>  Выбившись  из  сил,  вбежал  он  в  свою  лачужку  и,  как  сноп,  повалился  на  землю.  Мертвый  сон  охватил  его»  [2,  с.  50].

Два  дня  и  две  ночи  Петро  проспал.  Пробудившись,  он  напрасно  пытается  вспомнить,  что  произошло  накануне:  «Память  его  была  как  карман  старого  скряги,  из  которого  полушки  не  выманишь»  [2,  с.  50].  Герой  не  может  вспомнить  и  откуда  взялись  два  мешка  с  золотом,  какой  ценой  ему  достались:  «…за  какую  цену,  как  достался  он  [клад],  этого  никаким  образом  не  мог  понять»  [2,  с.  50].

Заветное  желание  Петруся  сбывается:  он  женится  на  Пидорке,  живут  в  довольстве.  «Однако  же  добрые  люди  качали  слегка  головами,  глядя  на  житье  их.  «От  черта  не  будет  добра.  —  поговаривали  все  в  один  голос.  —  Откуда,  как  не  от  искусителя  люда  православного,  пришло  к  нему  богатство?»  [2,  с.  50]  Герой  не  может  обрести  настоящего  счастья,  он  «одичал,  оброс  волосами,  стал  страшен;  и  все  думает  об  одном,  все  силится  припомнить  что-то;  и  сердится  и  злится,  что  не  может  вспомнить»  [2,  с.  53].  Страдает  и  его  возлюбленная:  «Ни  румянца,  ни  усмешки:  изныла,  исчахла,  выплакала  ясные  очи»  [Там  же].  По  Гоголю,  не  может  принести  героям  счастье  то  богатство,  что  досталось  нечистым  путем.

Автор  дает  своему  герою  шанс  осознать  допущенную  ошибку,  но  все  же  не  оправдывает  его  поступок  тем,  что  тот  был  обманут,  введен  в  заблуждение  дьяволом.  С  «пробуждением»  памяти  Петруся  разрушаются  колдовские  силы  и  исчезает  в  небытие  сам  герой:  «Это  было  ввечеру,  как  раз  накануне  Купала.  Петро  в  беспамятстве  лежал  на  лавке  и  не  примечал  вовсе  новой  гостьи.<…>  Вдруг  весь  задрожал,  как  на  плахе;  волосы  поднялись  горою...  и  он  засмеялся  таким  хохотом,  что  страх  врезался  в  сердце  Пидорки.  «Вспомнил,  вспомнил!»  –  закричал  он  в  страшном  веселье  Старуха  пропала,  и  дитя  лет  семи,  в  белой  рубашке,  с  накрытою  головою,  стало  посреди  хаты...  Простыня  слетела.  «Ивась!»  —  закричала  Пидорка  и  бросилась  к  нему;  но  привидение  все  с  ног  до  головы  покрылось  кровью  и  осветило  всю  хату  красным  светом...  <…>  Вся  хата  полна  дыма,  и  посередине  только,  где  стоял  Петрусь,  куча  пеплу,  от  которого  местами  подымался  еще  пар…»  [2,  с.  53—54]/

В  финале  повести  мы  узнаем,  что  Пидорка  «дала  обет  идти  в  богомолье»:  «…приехавший  из  Киева  козак  рассказывал,  что  видел  в  лавре  монахиню,  всю  высохшую,  как  скелет,  и  беспрестанно  молящуюся,  в  которой  земляки,  по  всем  приметам,  узнали  Пидорку;  что  еще  никто  не  слышал  от  нее  ни  одного  слова;  что  пришла  она  пешком  и  принесла  оклад  к  иконе  божьей  матери,  исцвеченный  такими  яркими  камнями,  что  все  зажмуривались,  на  него  глядя»  [2,  с.  54].  Пидорка  должна  замолить  грехи  свои  и  мужа,  иначе  не  обретут  покоя  их  души  после  смерти  физической.

Прибравший  к  себе  душу  Петра,  в  селе  «показался  снова  Басаврюк;  только  все  бегом  от  него.  Узнали,  что  это  за  птица:  не  кто  другой,  как  сатана,  принявший  человеческий  образ  для  того,  чтобы  отрывать  клады;  а  клады  не  даются  нечистым  рукам,  так  вот  он  и  приманивает  к  себе  молодцов»  [2,  с.  54].  В  финале  повести  Н.В.  Гоголя  утверждается  мысль  о  том,  что  зло  существовало  и  продолжит  существовать  рядом  с  человеком,  испытывая  и  искушая  его.  Спасение  человек  сможет  найти  лишь  в  ведении  праведной,  благочестивой  жизни,  в  вере  в  Бога  и  его  силу,  в  постоянной  молитве.

В  повести  «Майская  ночь,  или  Утопленница»  (1830)  мотив  сна  является  ключевым.  Сон  становится  способом  общения  с  миром  потусторонним,  доказательством  связи  между  живыми  и  мертвыми,  а  также  подтверждением  бессмертия  души.

«Непреодолимый  сон  быстро  стал  смыкать  зеницы»  юному  парубку  Левко  [2,  с.  77].  Герой  увидел  во  сне  утопленницу:  «С  изумлением  глядел  он  в  неподвижные  воды  пруда:  старинный  господский  дом,  опрокинувшись  вниз,  виден  был  в  нем  чист  и  в  каком-то  ясном  величии.  Вместо  мрачных  ставней  глядели  веселые  стеклянные  окна  и  двери.  Сквозь  чистые  стекла  мелькала  позолота.  И  вот  почудилось,  будто  окно  отворилось.  <…>  наперед  белый  локоть  выставился  в  окно,  потом  выглянула  приветливая  головка  с  блестящими  очами,  тихо  светившими  сквозь  темнорусые  волны  волос,  и  оперлась  на  локоть.  И  видит:  она  качает  слегка  головою,  она  машет,  она  усмехается...  Сердце  его  разом  забилось...  Вода  задрожала,  и  окно  закрылось  снова.  Тихо  отошел  он  от  пруда  и  взглянул  на  дом:  мрачные  ставни  были  открыты;  стекла  сияли  при  месяце…»  [2,  с.  78].  Молодой  человек  не  побоялся  приблизиться  к  дому  и  заговорить  с  ясной  панночкой.  Девушка  просила  найти  ее  мачеху-ведьму:  «Парубок,  найди  мне  мою  мачеху!  Я  ничего  не  пожалею  для  тебя.  Я  награжу  тебя.  Я  тебя  богато  и  роскошно  награжу!  У  меня  есть  зарукавья,  шитые  шелком,  кораллы,  ожерелья.  Я  подарю  тебе  пояс,  унизанный  жемчугом.  У  меня  золото  есть...  Парубок,  найди  мне  мою  мачеху!»  [2,  с.  79].

Утопленница  не  находит  покоя  на  «том»  свете,  пока  ее  мачеха  не  отомщена:  «Мне  тяжело,  мне  душно  от  ней.  Я  не  могу  чрез  нее  плавать  легко  и  вольно,  как  рыба.  Я  тону  и  падаю  на  дно,  как  ключ.  Отыщи  ее,  парубок!»  [2,  с.  79].  Левко  должен  восстановить  справедливость,  победить  зло  в  лице  мачехи.  С  помощью  приема  сна  автор  создает  возможность  для  коммуникации  двух  миров.

Герой  выполняет  просьбу  панночки,  за  что  и  получает  награду:  «Чем  наградить  тебя,  парубок?  Я  знаю,  тебе  не  золото  нужно:  ты  любишь  Ганну;  но  суровый  отец  мешает  тебе  жениться  на  ней.  Он  теперь  не  помешает;  возьми,  отдай  ему  эту  записку...»  [2,  с.  80].

Записка  выступает  материальным  «следом»  сновидения.  Оставление  таких  следов  —  характерная  черта  для  многих  гоголевских  снов  (например,  появившиеся  мешки  с  золотом  в  «Вечере  накануне  Ивана  Купала»,  слитки  золота  в  «Портрете»).  Сон  —  способ  коммуникации  миров  —  выступает  доказательством  существования  сверхмира,  неземного,  но  связанного  с  материальным  миром  и  оказывающего  огромное  влияние  на  него  [3,  с.  226].  Взаимодействие,  сотрудничество  представителей  двух  миров  —  панночки  и  Левка  —  помогает  установить  особые  связи,  поддерживающие  гармонию  в  мире,  провозглашающие  торжество  добра.

Записка,  полученная  Левком,  была  якобы  от  комиссара:  «Приказ  голове,  Евтуху  Макогоненку.  <…>  женить  твоего  сына,  Левка  Макогоненка  на  козачке  из  вашего  же  села,  Ганне  Петрыченковой,  а  также  починить  мосты  на  столбовой  дороге  и  не  давать  обывательских  лошадей  без  моего  ведома  судовым  паничам…»  [2,  с.  82].  Восстановление  порядка  на  земле  и  в  мире  «ином»,  по  Гоголю,  залог  порядка  во  всем  мире.

Героиня  повести  Н.В.  Гоголя  «Пропавшая  грамота»  (1931)  видит  сон  на  бытовую  тему,  как  «печь  ездила  по  хате.  Выгоняя  вон  лопатою  горшки,  лоханки,  и  черт  знает  что  еще  такое»  [2,  с.  95].  Фантастические  события  связываются  героями  с  появлением  нечистой  силы:  «Ну,  —  говорит  дед,  —  тебе  во  сне,  мне  наяву.  Нужно,  вижу,  будет  освятить  нашу  хату…»  [2,  с.  95].  Дед  не  сдержал  данное  им  слово,  и  в  наказание  за  это  «бабе  ровно  через  каждый  год,  и  именно  в  то  самое  время,  делалось  такое  диво,  что  танцуется,  бывало,  да  и  только.  За  что  ни  примется.  Ноги  затевают  свое,  и  вот  так  и  дергает  пуститься  вприсядку»  [2,  с.  95].

Дед  не  сдержал  и  другого  своего  обещания,  данного  после  игры  в  дурня  с  нечистью:  «…Если  сейчас  не  станет  передо  мною  молодецкий  конь  мой,  то  вот  убей  меня  гром  на  этом  самом  нечистом  месте,  когда  я  не  перекрещу  святым  крестом  всех  вас!..»  [2,  с.  94]. 

Мотив  карточной  игры  широко  распространен  в  русской  литературной  традиции:  «Пиковая  дама»  А.С.  Пушкин,  «Маскарад»  М.Ю.  Лермонтов,  «Отцы  и  дети»  И.С.  Тургенев,  «Война  и  мир»  Л.Н.  Толстого,  «Белая  гвардия»,  «Бубновая  история»  М.А.  Булгакова  и  др.

Согласно  «Словарю  сюжетов  и  символов  в  искусстве»  Джеймса  Холла,  карты  —  признак  праздной  натуры  [5,  с.  290],  но  для  деда,  героя  «Пропавшей  грамоты»,  карточная  игра  это  не  просто  развлечение,  это  испытание  судьбы,  заключение  сделки  с  нечистой  силой.  Праздным  можно  назвать  обещание  деда,  о  котором  по  возвращении  из  пекла  он  благополучно  забывает.

Возвращение  деда  из  ада  показано  Н.В.  Гоголем  как  стремительное  движение  героя  вниз,  как  падение:  «Страх,  однако  ж,  напал  на  него  посреди  дороги,  когда  конь,  не  слушаясь  ни  крику,  ни  поводов,  скакал  через  провалы  и  болота.  <…>  Глянул  как-то  себе  под  ноги  —  и  пуще  перепугался:  пропасть!  крутизна  страшная!  <…>  Через  пни,  через  кочки  полетел  стремглав  в  провал  и  так  хватился  на  дне  его  о  землю,  что,  кажись,  и  дух  вышибло.  По  крайней  мере,  что  деялось  с  ним  в  то  время,  ничего  не  помнил;  и  как  очнулся  немного  и  осмотрелся,  то  уже  рассвело  совсем;  перед  ним  мелькали  знакомые  места,  и  он  лежал  на  крыше  своей  же  хаты»  [2,  с.  94].  «Падение»  деда  ассоциируется  с  возвращением  в  пекло,  как  замечает  исследователь  И.В.  Трофимова  в  диссертации  «Вечера  на  хуторе  близ  Диканьки»  Н.В.  Гоголя:  особенности  сюжетосложения  и  символика  цикла»  [4].  Очнувшись  на  крыше  собственного  дома,  герой  приносит  ад  за  собой,  что  делает  его  уязвимым  перед  нечистой  силой  и  беззащитными  всю  его  семью.  Спасение  герои  не  находят  даже  в  собственных  снах.  Теперь  сны  становятся  для  них  наказанием.  Н.В.  Гоголь  таким  образом  подчеркивает  истинные  жизненные  ориентиры,  показывает  жизнь  героя  с  пропавшей  грамотой,  пропавшей  душой.

Из  вышесказанного  можно  сделать  следующие  выводы.  В  раннем  творчестве  Н.В.  Гоголя  представлена  картина  мира  верующего  человека.  Гоголевские  персонажи  верят  в  Бога  и  черта,  их  мир  не  ограничен  только  земным  и  видимым  пространством.  Они  уверены,  что  существует  загробная  жизнь,  мир  потусторонний,  куда  душа  может  заглянуть,  пока  тело  спит. 

Оба  мира  —  земной  и  потусторонний  —  тесно  связаны  друг  с  другом,  оказывают  влияние  друг  на  друга.  Так,  во  сне  душа  способна  встретиться  и  вступить  в  контакт  с  душами  умерших,  как,  например,  Левко  встречается  с  ясной  панночкой.  Живые  и  мертвые  —  не  враги  друг  другу.  Все  они  борются  (и  в  этой  борьбе  объединяются)  против  зла,  против  дьявола.  Восстановление  порядка  на  земле  и  в  мире  «ином»  —  залог  порядка  во  всем  мире.

В  двух  мирах  главенствующим  оказывается  закон  справедливости,  согласно  которому,  каждый  ответит  за  свои  дела. 

Гоголевские  герои,  как  и  все  люди,  подвластны  соблазнам.  Представители  злых  сил  —  черт  (Бисаврюк),  колдуны  (отец  Катерины),  ведьмы  —  умело  пользуются  людской  слабостью,  предлагая  выгодную  сделку:  герои  получают  то,  о  чем  мечтают,  выполнив  некоторые  условия.  Чаще  всего  оказывается,  что  обретение  желаемого  не  приносит  счастья,  ведь,  по  Гоголю,  не  может  принести  счастье  то,  что  досталось  герою  «нечистым»  путем.  Результатом  сделки  с  нечистью  становится  продажа  человеческой  души.

Спасение  гоголевские  герои  могут  найти  в  вере  в  Бога,  его  силу,  в  любви  к  Всевышнему  и  ближнему  своему,  в  любви  к  миру  и  гармонии.  Герои,  гонящиеся  за  мнимыми  ценностями,  ищущие  счастья  в  них,  сталкиваются  с  грубой  реальностью.  Они  острее  ощущают  противоречие  мечты  с  действительностью.  Романтический  Ганц  Кюхельгартен  —  один  из  немногих  гоголевских  героев,  потерпевших  крушение  прекрасной  мечты  и  сумевших  после  обрести  счастье.

Список  литературы:

1. Гоголь  Н.В.  Собр.  соч.  в  7  т.  Т.  1.  Вечера  на  хуторе  близ  Диканьки.  Под  общей  ред.  С.И.  Машинского  и  М.Б.  Храпченко.  Примеч.  А.В.  Чичерина  и  Н.Л.  Степанова.  М.,  Худож.  лит.  1976.  —  333  с.
2. Гоголь  Н.В.  Вечера  на  хуторе  близ  Диканьки  /  Н.В.  Гоголь;  [авт.  предисл.  и  сост.  канд.  филол.  н.,  проф.  И.И.  Мурзак].  М.:  РИПОЛ  классик,  2013.  —  224  с.
3. Иванова  Е.С.  Художественное  своеобразие  мотива  сна  как  прецедентного  феномена  в  творчестве  Н.В.  Гоголя  //  XVIII  Державинские  чтения.  Институт  филологии:  материалы  Общероссийской  научной  конференции.  Тамбов:  Изд.  дом  ТГУ  им.  Г.Р.  Державина,  2013.  —  С.  223—227.
4. Трофимова  И.В.  «Вечера  на  хуторе  близ  Диканьки»  Н.В.  Гоголя:  особенности  сюжетосложения  и  символика  цикла».  Автореф.  …  дис.  к.ф.н.  Режим  доступа:  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL: http://dissertation1.narod.ru/avtoreferats3/b22.htm
5. Холл  Дж.  Словарь  сюжетов  и  символов  в  искусстве.  Пер.  с  английского  А.Е.  Майкапара.  М.:  КРОН-ПРЕСС,  1996.  —  659  с.