РАЗВИТИЕ СЕМЕЙНОЙ ТЕМЫ И ПРОБЛЕМА ЧЕЛОВЕЧЕСКОЙ ЛИЧНОСТИ В РОМАНЕ ИРВИНА ШОУ «ВЕРШИНА ХОЛМА»

Локтева Надежда Михайловна

стажер, исследователь-соискатель

Узбекского государственного университета мировых языков

 г. Ташкент

E-mail: nnaaddiinn@bk.ru

События данного романа проходят в маленьком городке. Ситуация традиционная для семейной темы: тридцатипятилетний бизнесмен, устав от монотонного и бессмысленного сидения в конторе, от семейных неурядиц, от безрадостных измен, решает круто повернуть весь ход своей жизни. Он переезжает в городок, оживающий с первым снегом, на два — три месяца, узнает настоящее счастье.

Неспроста в романе показан и Андреас Хеггенер, владелец самого крупного отеля в Грин Холлоу, умирающий от чахотки и стараниями Майкла возвращенный к жизни. Он спрашивает, отчего Сторз разошелся с женой, тот отвечает, что жена требовала прекратить играть со смертью, больше уделять ей внимания. Казалось бы естественное человеческое и женское желание. Но жена не могла понять, зачем муж так рискует. Она не понимала его внутренней борьбы за смысл существования. Потому она, не желая того, стала на пути обретения им личной свободы.

Это минуты единоборства со стихией: спуск на лыжах по самому крутому склону, затяжной прыжок с парашютом, серфинг в океанских волнах в шторм, полеты на воздушном змее с постоянным риском повиснуть среди сучьев деревьев или на проводах высоковольтной линии. Вот как описывает Шоу падение планера, чуть не стоив­шее герою жизни:

«Майкл увидел приближающуюся с опасной быстротой землю, аппарат снова заскользил на крыле и устремился к группе голых деревьев. Слава богу, подумал Майкл, что Трейси это не видит. Врезаясь в дерево, он услышал металлический скрежет и треск рвущейся ткани. Придя в себя, он понял, что висит на сучковатой ветви» [1, с. 131].

Таких ситуаций в романе достаточно много. Другой пример ― его скоростной спуск на лыжах. Он пугает людей своим риском, ставит под угрозу чужие жизни. Свой риск он объясняет так:

«Я хотел, как говорят бегуны, выложиться до конца» [1, с. 126].

Типичный «маменькин сынок», которого родители пичкали правилами хорошего тона и европейскими музеями на каникулах, Сторз в конце концов смог преодолеть себя, ринувшись в драку, когда его вывели из себя однокашники, и с тех пор девизом его жизни сделалось преодоление трудностей, неблагоприятных обстоятельств, границ отпущенных человеку физических возможностей, собственных страхов и опасений близких за его, Майкла, судьбу. Такие моменты вызывают у него высшее наслаждение. Например, полет на дельта­плане: «Первые пятнадцать ярдов он казался себе беспомощной нелетающей птицей, вдруг поток подхватил Майкла, и вот он уже парил в плотном голубовато-прозрачном воздухе, вокруг все замерло, стихло. ― О боже, ― прошептал он, закладывая первый вираж» [1, с.78].

Итогом такого преодоления стал и весьма привлекательный кодекс индивидуально-этических качеств, каким неизменно сохраняет верность герой романа И. Шоу. В числе их не декларируемая, неподдельная порядочность, которая заставит Сторза в одиночку выступить против трех пьяных техасцев, издевавшихся над тапером-французом, посмевшим в салуне благословенной Америки что-то распевать на своем «лягушачьем» языке. Оказавшись в больнице, он объясняет свой поступок: «Любое другое событие ― менее значительное ― раньше или позже сыграло бы ту же роль. Я давно был готов к подобному решению, только не отдавал себе отчета» [1, с. 52].

Для героя романа характерна нехвастливая, истинная, крепя­щаяся чувством товарищества отвага: Майкл не задумываясь бросится на вооруженного ножом подонка, ударившего женщину, в которой весь городок видел тлетворный образец распутства, а позднее снежной холодной ночью будет до полного изнеможения искать заблудив­шегося в горах Хеггенера.

Чувствуется след оставленный Дж. Лондоном и Э. Хемингуэйем, которые незримыми тенями бродят по страницам романа Шоу. Привычен и герой ― настолько, что, кажется, он перекочевал сюда из дилогии о Джордахах: прямодушный, но недалекий, чуждый интеллектуальных ухищрений, но знающий истинный счет вещам, вовсе не конформист, хотя в общем-то и не бунтарь, обычный человек, которого преследуют невзгоды, заставляя напрягать все силы, чтобы удержаться на ногах.

Прежними остаются и сюжетные коллизии. Случайные встречи одиноких людей и любовь, оканчивающаяся вместе с очередной поездкой ― по делам или на отдых. Браки по расчету, скрашиваемые ― на стороне ― украденными мгновениями пусть не счастья, но хоть полноценного физического наслаждения. Своекорыстные интересы, прикрытые высокими словами. Неожиданные жизненные катастрофы: вот кто-то замешкался в групповом прыжке, и парашют опустил на землю два трупа; между тем эти самые люди только что радовались субботнему утру и возможности изведать миг настоящей жизни, по которой они томились всю неделю в своих служебных кабинетах. Или, наоборот, столь же неожиданные взлеты: шестнадцатилетняя официантка оказывается прирожденной джазовой певицей, становится всеобщей любимицей и в горах, на лыжах, и в баре, с микрофоном в руке, ― и вроде бы никто из окружающих не шокирован даже тем, что она темнокожая.

Конечно, подобный ракурс видения достаточно условен, а поиски гармоничного бытия на тех путях, которыми проходит Майкл Сторз, не назвать иначе, чем наивными. Но, с другой стороны, отнюдь не вымышлены преследующие героя Шоу смутные тревоги, мучительно переживаемое им ощущение пустоты существования, понапрасну растраченной молодости и тщетности усилий отыскать хоть какой-то смысл и оправданием в том, чем он занимался двенадцать лет, «манипулируя цифрами ради доходов».

В такой неудовлетворенности героя ясно различим отсвет кризиса ценностей, захватившего в наши дни весьма широкие ― и далекие от интеллектуальной элиты ― круги общества. Масштабы и глубина этого кризиса проступают, быть может, даже отчетливее, когда им оказывается затронут духовный строй таких, в общем, ничем не выдающихся людей, как герои романа Шоу. И если бегство от деляческой суеты, которое им представляется панацеей, не более чем иллюзия, то самые мотивы, заставляющие их резко ломать привычную траекторию жизни, в условиях сегодняшнего общест­венно-психологического климата США по-своему глубоки и знаменательны.

Острый глаз Ирвина Шоу подметил эти мотивы и стоящие за ними настроения там, куда не так-то часто заглядывает сегодняшняя американская литература. И из-под его пера вышла не очередная сатира, бичующая современное мещанство, а драма, правда с благо­получным ― и неубедительным финалом: окончательно «опростив­шись», Сторз становится администратором отеля в горах, а Трэси, казалось, потерянная навсегда, собирает в Нью-Йорке чемоданы, спеша восстановить супружеский союз. Он предлагает ей стать хозяйкой нового дома. Его не интересует даже ее одежда, сойдет то, «в чем она сейчас», важно заполучить «доброе и великодушное сердце». В финале герой идет на прогулку, и автор выносит в подтекст его ощущение наступившего счастья, стабильности.

«Рискую жизнью ― следовательно, живу». Именно так казалось хотел сказать о себе главный герой романа Ирвина Шоу «Вершина холма» Майкл Сторз. То, чему с таким пылом отдался он в свое свободное время ― плаванью ли с аквалангом или затяжным прыжкам с парашютом, ― для него не развлечение и не способ убить время, а отчаянная попытка обрести силы, чтобы продолжать существование и как честному человеку, и как профессионалу.

Психологический казус Майкла Сторза при ближайшем рассмотрении выявляет свои отчетливо социальные истоки. В этом смысле роман Шоу не нов. Его традиционный герой не столько человек, обладающий набором качеств «настоящего мужчины», сколько американское и ― шире ― западное общество, психологию и социологию которого писатель изучает не первое десятилетие.

Проведенный нами анализ, позволяет делать вывод, что Шоу много писал о том, как Америка, традиционно именующая себя страной «открытых возможностей», не позволяет своим гражданам ― даже тем, кто наделен умом и талантом, ― эти возможности реализовать. Шоу не раз предлагал задуматься, почему же гордая Американская Мечта о свободном человеке в свободном обществе превратилась в Американскую Иллюзию. Его тема ― как безвозвратно в человеке гибнет человеческое.

«Вершина холма» поначалу кажется повторением пройденного, еще одной вариацией на тему утраченных возможностей и впустую прожитой жизни. Кажется, до тех пор, пока манипулятор вдруг не осознал себя манипулируемым и не взбунтовался.

Можно было бы предположить, что Шоу опять напишет о крушении мечты, горьком разочаровании героя в своей попытке обрести индивидуальность. Однако, на сей раз не только обойдется без катастроф, но впервые у Шоу герою будет позволено отпраздновать победу. Курорт Зеленая Долина поистине обладает волшебной целительной силой. Это место, где люди находят себя. У Шоу эта романтическая обстановка блестяще передается с помощью яркого пейзажа: «Ветви сосен сгибались под тяжестью снежных шапок, залитых холодным солнечным светом. Олень удивленно, но без страха посмотрел на них из-под раскидистого дерева, стоя на голом клочке земли, прикрытом ветвями. Тишину нарушало лишь негромкое пение троса, мужчины сидели молча ― оба чувствовали, что любые слова погубят очарование первого утра сезона. Местами виднелись следы зайца и, как показалось Майклу, лисицы. Сейчас его отделяли от Нью-Йорка века и континенты» [1, с. 82].

И здесь, в обстановке, напоминающей «белое безмолвие» Джека Лондона, Майкл испытывает чувства, знакомые героям «северных рассказов» американского классика.

Философская идея романа проявляется достаточно ясно: смысл человеческой жизни заключается в его человечности, в способности любить, дружить, ценить других людей и понимать, что ты им нужен. Человеческая жизнь ― величайшая драгоценность, ее нужно беречь, не подвергать ее глупому и неоправданному риску. Вот почему герой романа прекращает метаться, играть со смертью. У человека должны быть какие-то постоянные, устойчивые жизненные ценности. Герой это понял.

Когда оказывается вне опасности жизнь Хеггенера, Майкл впервые радуется наступлению весны, означающей приближение окончания лыжного сезона.

Весна наступила в душе у героя, который понял, что жизнь имеет непреходящую ценность. И Майкл Сторз принимает неожиданное для всех решение отказаться от рискованного прыжка с парашютом: больше никакого риска, надо думать о других людях. И здесь ни автор, ни его герой никак не комментируют его поступок, вся суть скрыта между строк простого диалога между Майклом и Уильямсом.

Но это не физический страх. Майкл не испугался. Просто он понял, что ему нужны другие люди и что он нужен им. Теперь он боится приносить им страдания.

Счастливый финал (соединение с женой, обретение счастья) ― не только дань традиционному «хэппи-энду». В такой развязке романа писатель выразил свою положительную программу, надежду на восстановление человеческих ценностей в современном обществе. Майкл Сторз останется в Золотой Долине, где примет пост управляющего отелем.

На наш взгляд такой финал, возможно, разочарует некоторых читателей. Другие заметят, что в решении Майкла отказаться от карьеры нет ничего героического (он и так богат и независим). Третьи решат, что покидать Золотую Долину нет смысла, поскольку только в этом вымышленном местечке возможно обретение гармонии.

Но за очевидной наивностью и надуманностью финала было бы неправильно упустить важные сдвиги в мироощущении Шоу. Заставив своего героя разочароваться в великих возможностях Игры, Шоу выразил в этом сюжетном ходе озабоченность усилением развлекательного, сугубо игрового начала в литературе, претенду­ющей как раз на серьезность и проблемность.

Судя по роману «Вершина холма», можно сделать вывод, что писатель испытывает потребность пересмотреть кое-какие из сложившихся творческих установок ― прежде всего то, что от книги к книге автоматизировалось, теряло содержательность, превращалось в стилистический прием. Знаменательно, что Шоу проявил недовольство собой, реализованное в конкретном художественном произведении, открытом суду критики.

Список литературы:

1.        Ирвин Шоу «Вершина холма» М, 2000 г.