ЖУРНАЛ  «GARO»  —  НОВОЕ  ТЕЧЕНИЕ  В  МАНГА  ХХ  ВЕКА

Леонов  Владимир  Юрьевич

аспирант  Московской  Академии  образования  Натальи  Нестеровой,  г.  Москва

E-mail: 

MAGAZINE  «GARO»  —  A  NEW  TREND  IN  THE  MANGA  OF  THE  20TH  CENTURY

Leonov  Vladimir  Jure'vich

graduate  student  of  the  Moscow  education  Academy  of  Natalia  Nesterova,  Moscow

АННОТАЦИЯ

Целью  данной  статьи  является  рассмотрение  и  анализ  творчества  художников,  сотрудничавших  с  авангардным  журналом  «Гаро»  в  период  с  1964  года  по  1973  год,  а  так  же  влияние  их  работ  на  развитие  манга  как  направления  современного  изобразительного  искусства.

ABSTRACT

The  purpose  of  this  article  is  review  and  analyze  the  work  of  painters  who  collaborated  with  avant-garde  magazine  "Garo"  in  the  period  from  1964  to  1973,  as  well  as  the  impact  of  their  works  on  the  development  of  the  manga  as  the  direction  of  modern  art.

Ключевые  слова:  манга,  журнал,  Гаро,  гекига,  художник,  графический  стиль,  композиция,  произведение.

Keywords:  manga,  magazine,  Garo,  gekiga,  painter,  graphic  style,  composition,  artwork.

В  1964  году,  в  период  расцвета  gekiga,  редактор  Катсуичи  Нагаи  начинает  издавать  ежемесячный  журнал  «Garo»,  полностью  посвящённый  публикациям  альтернативной  манга.  Это  был  «первый  и  самый  продолжительный  по  выпуску  журнал  андеграундной  манга  в  Японии.  <…>  В  течение  шестидесятых  и  начала  семидесятых  годов  «Garo»  был  фаворитом  у  студентов  и  интеллигенции»  [7,  с.  381].  Главным  в  редакционной  политике  Нагаи  было  то,  что  он  стремился  сделать  «Garo»  журналом  без  ограничений  —  жанровых,  стилистических,  коммерческих.  Художники,  создавая  свои  произведения,  могли  обращаться  к  инновационным  стилям  графического  исполнения  и  структурам  повествования.  В  своей  книге  «Комиксы,  манга,  графические  новеллы:  графически  рассказанные  истории»  Роберт  С.  Петерсен,  доктор  философии,  адьюнкт-профессор  Университета  Восточного  Иллинойса,  пишет:  «В  таких  изданиях,  как  Garo,  художники  получили  возможность  экспериментировать,  обращаясь  к  более  сложным  темам»  [5,  с.  179]. 

Главное  отличие  «Garo»  от  других  журналов  манга,  издаваемых  в  Японии,  заключалось  в  том,  что  он  не  был  ориентирован  на  какой-либо  определённый  жанр  —  его  жанровая  принадлежность  изменялась  по  мере  развития  журнала  и  зависела  от  определённого  периода  времени.  Так  работы,  публикуемые  в  «Garo»  в  его  ранний,  относящийся  к  середине  шестидесятых  годов  XX  века,  период,  были  очень  политизированы.  В  то  время  авангардные  художники  воспринимали  понятие  «альтернативная  манга»,  в  первую  очередь,  как  социальное,  созвучное  идеям  gekiga,  явление,  поэтому  «Garo»  позиционировался  как  антивоенный,  продемократический,  политический  журнал.  Собственно  «название  журнала  "Garo"  <…>  происходит  не  от  звучания  японского  слова,  обозначающего  "художественная  галерея",  а  от  имени  одного  из  персонажей-ниндзя  из  произведения  Сэмпей  Ширато»  [6,  с.  131].  Именно  его  работа  “The  Legend  of  Kamuy”  («Легенда  о  Камуи»),  выпуск  которой  продолжался  с  1964  по  1971  год,  стала  первым  масштабным  проектом  “Garo”.  “The  Legend  of  Kamuy”  —  сага  о  классовой  борьбе  в  феодальной  Японии  эпохи  Эдо.  Автор  поднимает  вопросы  эксплуатации,  дискриминации  и  насилия  в  обществе,  однако,  хотя  речь  в  произведении  идёт  о  средневековье,  очевидно,  что  эти  темы  актуальны  и  для  современности.  В  “The  Legend  of  Kamuy”  Ширато  Сэмпей  создал  захватывающую  и  напряженную  историю  о  nukenin  —  беглом  ниндзя,  сохранив  идеальный  баланс  между  мощной  графикой,  сильными  драматическими  рассказами  и  социально-политическим  заявлением.  Поскольку  данное  произведение  относится  к  виду  манга  —  gekiga,  графический  стиль  в  нём  реалистичный,  даже  натуралистичный,  но  более  шероховатый  и  грубый,  что  усиливает  тяжёлое  впечатление  от  сцен  насилия  и  жестокости,  частая  смена  ракурсов  передаёт  динамику  битв,  а  панорамные  пейзажи,  выполненные  смелыми,  экспрессивными  штрихами,  создают  общее  настроение  композиции. 

К  концу  шестидесятых  годов  XX  века  направленность  журнала  меняется  —  искусство  становится  важнее  политики,  понятие  «альтернативная  манга»  получает  современное  толкование.  В  этот  период  времени  в  “Garo”  работают  такие  выдающиеся  художники  как  Ёсихиро  Тацуми,  Ёшихару  Тсуге  и  Сэйити  Хаяси.

В  Японии  Ёшихару  Тсуге  считается  культовым  художником,  однако  очень  мало  его  произведений  было  переведено  на  другие  языки.  «Существуют  различные  теории  того,  почему  так  мало  работ  Тсуге  были  переведены.  Некоторые  утверждают,  что  его  работы  слишком  сложные,  другие  —  что,  как  правило,  Тсуге  был  против  перевода  его  работ  из-за  того,  что  манга  при  переводе  на  английский  язык  получается  «перевёрнутой»,  это  означает,  что  оригинальная  японская  манга  читается  справа  налево,  а  её  издания  на  европейских  языках  напротив  —  слева  направо.  То  есть  Тсуге  не  нравились  структурные  изменения,  которые  неизбежно  были  бы  внесены  в  его  произведения  при  переводе»  [2,  с.  477].  Тем  не  менее,  именно  работы  таких  художников  как  Ёшихару  Тсуге  повлияли  на  восприятие  манга  как  направления  изобразительного  искусства,  сделали  манга  предметом,  требующим  всестороннего  изучения.

Творчество  Ёшихару  Тсуге  многогранно  —  его  короткие,  не  более  сорока  страниц,  работы  охватывают  весь  сюжетный  диапазон:  от  тем  исторических  до  фантастических,  от  нигилистических  сказок  до  автобиографических  повествований.  Графический  стиль  в  произведениях  Тсуге  меняется  от  истории  к  истории  и,  в  зависимости  от  конкретной  работы,  может  быть  реалистичным,  гротескным,  сюрреалистичным,  утончённо-лиричным,  карикатурным  и  снова  реалистичным.  В  своей  статье  “The  Incident  at  Nishibeta  Village:  A  Classic  Manga  by  Tsuge  Yoshiharu  from  the  Garo  Years”  («Инцидент  в  деревне  Нишибета:  Классическая  манга  Тсуге  Ёшихару  периода  Garo»)  доктор  философии,  профессор  социальной  антропологии  факультета  международных  исследований  Мейдзи  Гакуин,  Том  Гилл,  говоря  о  неоднозначности  трактовки  произведений  Ёшихару  Тсуге,  отмечает:  «Его  рассказы  не  тайно  закодированные  послания  с  идентичным  поверхностным  повествованием  и  психосексуальным  подтекстом.  <...>  Скорее  они  намеренно  расплывчаты  и  двусмысленны,  не  кроссворды,  но  коанами,  рассказы,  приглашающие  читателя  думать,  искать  смысл»  [2,  с.  489].

Помимо  этого,  Ёшихару  Тсуге  считается  родоначальником  автобиографических  повествований  в  манга,  которому  позднее  критики  дали  наименование  “watakushi-manga”  (дословно  «манга  про  меня»)  —  в  свою  работу  “Chiko”  («Чико»),  изданную  в  1966  году,  он,  для  достижения  большей  реалистичности  и  достоверности,  включил  элементы  собственной  биографии.

Самой  известной  из  работ  Ёшихару  Тсуге,  опубликованных  в  журнале  “Garo”,  считается  gekiga  “Neji-Shiki”,  изданная  в  1968  году.  В  английском  варианте  —  а  это  одно  из  немногих  переведённых  произведений  Тсуге  —  “Screw-Style”  («Винт-стиль»).  Эта  работа,  как  и  другие  произведения  Ёшихару  Тсуге,  полностью  отвечает  критериям  артхауса  как  интеллектуально-концептуального  течения  в  современном  изобразительном  искусстве.  “Neji-Shiki”  это  мрачная  сюрреалистичная  история,  изобилующая  метафорами  и  символами.  В  ней  рассказывается  о  мальчике,  который  после  укуса  медузы,  ищет  доктора  способного  залечить  его  порванную  артерию.  Полуобнаженный,  он  бродит  по  рыбацкой  деревне,  но  никто  не  хочет  помочь  ему.  Наконец  причудливые  обходные  пути  приводят  его  к  женщине-доктору,  которая  скрепляет  его  артерию  железным  устройством  с  винтовым  клапаном.  В  завершении,  мальчик  плывёт  на  лодке  по  морю,  вдалеке  видны  очертания  покинутой  им  деревни,  он  показывает  винт  на  своей  руке  и  говорит:  «И  вот,  когда  я  затягиваю  винт,  моя  рука  немеет».  Возможно,  отсюда  и  происходит  английский  вариант  названия  произведения.  Винт  можно  так  же  рассматривать  как  символ  некоторой  секвенции  сюжета  —  поиски  доктора,  нарастающий  страх  мальчика,  его  уход  и  возвращение  в  деревню,  море  как  место  начала  и  окончания  истории.  Здесь,  как  и  в  других  своих  работах,  Тсуге  использует  неоднозначный  стиль  повествования  —  отдельные  страницы,  по  сути,  фрагменты,  складываются  в  своеобразный  «скелет»  рассказа. 

Несколько  рваное  содержание  “Neji-Shiki”  компенсируется  высочайшим  уровнем  художественного  исполнения.  В  данной  работе  автор  отказался  от  полностью  чёрно-белого  изображения  —  некоторые  страницы  выполнены  с  добавлением  кирпичного,  почти  кровавого,  цвета,  что  подчёркивает  настроение  тревожности  и,  порой,  безысходности,  которым  проникнуто  произведение.  Все  перипетии  сюжета  Тсуге  отображает  опираясь  на  множество  графических  стилей:  гротескный,  реалистичный,  абстрактный,  сюрреалистичный.  На  одних  страницах  Тсуге  тщательно  прорабатывает  каждую  деталь,  на  других  —  лишь  обозначает  тему  лаконичными  штрихами.  Смена  образов,  подчинённая  собственной  внутренней  логике,  создаёт  особую  фантасмагорическую  атмосферу  произведения  —  похожие  на  погостные  кресты,  палки  для  сушки  одежды,  с  развивающимися  рубашками;  негостеприимная  деревня;  фотографически  точно  изображённый  поезд;  улица  со  множеством  вывесок  с  эмблемой  глаза;  одинокие  железнодорожные  пути  со  странными,  без  надписей,  дорожными  знаками  по  сторонам.  Так  же,  Тсуге  использует  очень  интересный,  с  точки  зрения  графического  решения,  приём  для  того,  чтобы  выразить  настроение  персонажа  —  он  обрезает  часть  лица  границей  рисунка  или  почти  полностью  скрывает  черты  лица.  Например,  это  может  быть  лишь  тёмный  силуэт  с  одним  лишь  глазом.

Уникальность  работ  Ёшихару  Тсуге  заключается  в  бесконечности  их  интерпретаций.  В  своей  книге  “60  Years  of  Japanese  Comics”  публицист,  писатель,  известный  исследователь  манга  и  комиксов  Пол  Граветт,  анализируя  влияние  творчества  Ёшихару  Тсуге  на  развитие  манга,  пишет:  «Tсуге  помог  освободить  манга  от  ограничений  повествования,  сделал  её  более  поэтичной»  [3,  с.  134].

Одним  из  ведущих  художников  лирической  экспериментальной  манга  был  Сэйити  Хаяси.  Его  своеобразный  стиль,  соединяющий  в  себе  влияние  традиционного  японского  искусства  и  немецкого  экспрессионизма,  в  сочетании  с  необычными  композиционными  решениями,  позволяет  говорить  о  нём  как  об  авторе,  чьи  поэтичные  и  элегантные  произведения  имеют  мало  аналогов  в  манга  как  направлении  современного  изобразительного  искусства.  Самой  известной  работой  Сэйити  Хаяси  считается  gekiga  “Akairo  Elegy”  («Красная  элегия»),  выходившая  в  журнале  “Garo”  с  1970  года  по  1971  год.  В  данном  произведении  графически  выраженная  эмоциональная  составляющая  превалирует  над  сюжетом,  в  центре  которого  юноша  и  девушка,  живущие  вместе  вне  брака  (что  для  Японии  того  времени  было  почти  немыслимо),  он  —  начинающий  мангака,  она  —  сотрудник  анимационной  студии.  Это  история  о  любви,  ошибках,  сомнениях  и  отдалении,  долге  перед  родителями.  И  так  же  это  история  о  становлении  главного  героя  как  художника.  Главной  темой  “Akairo  Elegy”  является  жертвенность  —  жертвы,  которые  приносят  герои  ради  своей  любви,  творчества,  и  в  итоге  жертвующие  своей  любовью.  Можно  предположить,  что  данное  произведение  полуавтобиографично  —  как  и  главный  персонаж,  Хаяси  в  начале  своей  творческой  карьеры  работал  на  анимационной  студии,  а  его  первая  работа,  предложенная  им  журналу  “Garo”,  так  же,  как  и  работа  главного  персонажа,  была  отвергнута.

В  “Akairo  Elegy”  мало  текста  —  содержание  раскрывается  при  помощи  коротких,  почти  абстрактных  сцен,  служащих  для  передачи  эмоционального  состояния  персонажей:  брызги  чернил,  напоминающие  кровь,  луна  с  кричащим  человеческим  лицом,  по  которому  текут  чёрные  слёзы,  фрагмент  киноплёнки.  Здесь  заметно  влияние  немецкого  экспрессионизма  в  контексте  «отказа  от  действительности  ради  погружения  в  субъективные  переживания»  [1,  с.  322],  когда  «...  художники  искали  новую  агрессивную  гармонию,  вобравшую  в  себя  дискомфорт  жизни,  тревогу.  Цвет,  считали  экспрессионисты,  обладает  собственным  смыслом  и  способен  вызывать  определённые  эмоции»  [1,  с.  322].  Вот  как  трактовал  значение  символа  «красного  цвета»  в  “Akairo  Elegy”  сам  Сэйити  Хаяси,  выступая  на  конференции  “Les  territoires  de  la  bande  dessinée”  («Территории  комиксов»),  проводившейся  Центром  Помпиду  в  феврале  2010  года:  «...  красный  цвет  выступает  в  роли  символа  семейных  отношений,  а  так  же  он  символизирует  страсть  и  любовь  главных  героев»  [4].  Другие  метафорические  образы,  —  звёзды,  выступающие  символом  мечты,  которая  выше  повседневной  жизни,  или  цветущая  сакура,  символ  из  традиционного  японского  искусства,  подразумевающий  мимолётность  жизни,  молодости,  красоты,  —  сливаясь  с  реальностью,  создают  ощущение  особой  поэтики,  и  ею  проникнуто  всё  произведение.  Помимо  этого  автор,  для  того  чтобы  подчеркнуть  эмоциональную  изоляцию  персонажей,  использует  ещё  одну  визуальную  метафору  —  он  никогда  не  показывает  их  лица  анфас,  а  только  в  профиль,  или,  в  три  четверти.  В  некоторых  случаях,  Хаяси  совсем  не  прорабатывает  лица  героев,  а  лишь  намечает  их  контуром,  —  напряжённое  состояние  передаётся  при  помощи  каких-либо  других  деталей:  например,  поднятой  руки.

Художественный  стиль  изображения  персонажей  в  “Akairo  Elegy”,  выполненный  в  упрощенной  манере,  характеризуется  чистотой  и  точностью  линий  —  при  минимальном  обозначении  автор  достигает  полной  выразительности  образов,  а  применение  линейно-плоскостного  типа  изображения,  с  использованием  пятен  чёрного,  белого  или  серого  цвета,  позволяет  провести  некоторую  аналогию  с  традиционным  японским  изобразительным  искусством.  Однако  иногда  Хаяси  рисует  крупные  планы  лиц  в  фотореалистичной  манере.

Ещё  одним  средством  выражения  эмоционального  состояния  героев  в  “Akairo  Elegy”  является  пластический  язык  —  положение  головы,  тела,  рук,—  в  некоторых  случаях,  вместо  передвижения  в  пространстве,  Хаяси  передаёт  внутреннее  напряжение  персонажа  через  статику:  например,  склонённую  фигуру.  Фон  в  данном  произведении  в  большинстве  случаев  содержит  незначительное  количество  деталей,  а  иногда  это  только  белое  пространство.  Драматизм  композиции  достигается  за  счёт  контраста  чёрных  и  белых  поверхностей  фигуры  персонажа  и  свободных  штрихов  или  капель  чернил.  А  повторение  образов  и  связей  на  одной  странице  (с  незначительными  изменениями)  своей  последовательностью  напоминает  кадры  киноплёнки  и  создаёт  ощущение  плотности  повествования,  выходящее  за  рамки  сюжета.

Главное  достоинство  gekiga  “Akairo  Elegy”  заключается  в  том,  что  в  ней  история  эмоциональных  состояний,  при  почти  полном  отсутствии  сюжета  (в  традиционном  понимании),  раскрывается  при  помощи  ряда  эстетических  методов.  Данное  произведение  представляет  собой  яркий  пример  вневременной  визуальной  поэзии  в  контексте  синтеза  литературы  и  изобразительного  искусства,  которое  и  в  настоящее  время  воспринимается  как  альтернативное.

Рассмотренный  период  времени,  с  1964  года  по  1973  год,  считается  расцветом  “Garo”.  Журнал  “Garo”  неизменно  был  в  авангарде  манга,  объединяя  известных  художников  и  привлекая  новые  таланты.  Их  работы  оказали  огромное  влияние  не  только  на  развитие  манга,  но  и  на  японскую  культуру  в  целом,  включая  музыку,  кино  и  театр.  Именно  журнал  “Garo”  доказал,  что  манга  как  уникальное  художественное  явление  достойна  быть  объектом  фундаментального  научного  исследования.

Список  литературы:

1. Геташвили  Н.В.  Атлас  мировой  живописи.  М.:  ОЛМА  Медиа  Групп,  2007.  —  368  с.
2. Gill  T.  The  Incident  at  Nishibeta  Village:  A  Classic  Manga  by  Tsuge  Yoshiharu  from  the  Garo  Years  //  International  Journal  of  Comic  Art,  Vol.  13,  №  1,  Spring  2011.  —  474—489  pp.
3. Gravett  P.  Manga:  60  Years  of  Japanese  Comics.  London:  Lаurence  King  Publishing  Ltd,  2004.  —  176  рр.
4. Le  centre  pompidou  (по  материалам  официального  сайта).  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://www.centrepompidou.fr/cpv/ressource.action?param.id=FR_R-a21991c0235a8cc25db2ce87105f6de1&param.idSource=FR_E-ee5910a34e826e63d394566a2efd7454  (дата  обращения:  20.05.2013).
5. Petersen  R.  Comics,  Manga,  and  Graphic  Novels:  A  History  of  Graphic  Narratives.  Santa  Barbara:  Praeger  Press,  2011.  —274  pp.
6. Schodt  F.  Dreamland  Japan:  Writings  on  Modern  Manga.  Berkeley:  Stone  Bridge  Press,  1996.  —  360  pp.
7. Thompson  J.  Manga:  The  Complete  Guide.  New  York:  Random  House,  2007.  —556  pp.