К  ВОПРОСУ  О  ЛИНГВИСТИЧЕСКОМ  СТАТУСЕ  ЭТНОВЕРБАЛЬНЫХ  СТЕРЕОТИПОВ

Дорошина  Лилия  Федоровна

преподаватель  Национального  фармацевтического  университета,  г.  Харьков

E-mail:  doroshina.lilia@gmail.com

ON  PROBLEM  CONCERNING  THE  LINGUISTIC  STATUS  OF  ETHNOVERBAL  STEREOTYPES

Doroshyna  Liliia

teacher  of  National  University  of  Pharmacy,  Kharkiv

АННОТАЦИЯ

В  статье  рассматривается  вопрос  об  одном  из  актуальных  понятий  современной  лингвистики  —  этновербальном  стереотипе;  анализируются  истоки  и  развитие  этого  понятия  в  научном  дискурсе.  На  основании  разработанных  концепций  произведена  классификация  этновербальных  стереотипных  основ  в  киноповестях  «Земля»,  «Зачарованная  Десна»,  «Повесть  пламенных  лет»  А.  Довженко.

ABSTRACT

The  article  exposes  the  problem  of  one  of  the  most  important  notions  of  modern  linguistics  —  ethno-verbal  stereotype  as  well  as  the  analysis  of  the  sources  and  development  of  this  notion.  On  grounds  of  elaborated  conceptions  we  make  the  classification  of  ethno-verbal  stereotypic  bases  in  the  films-stories  of  A.  Dovzhenko:  “Earth”,  “The  Charmed  Desna”,  “The  Novel  of  Fiery  Years”.

Ключевые  слова:  стереотип;  этновербальный  стереотип;  этностереотипный  образ.

Keywords:  stereotype;  ethno-verbal  stereotype;  ethno-stereotypic  image. 

В  конце  ХХ  —  начале  ХХІ  века  в  лингвистике  особую  актуальность  приобретают  вопросы  национальной  специфики  языковых  и  речевых  явлений,  которые  позволяют  проникнуть  в  глубины  национального  способа  мышления,  ментальности,  миропонимания. 

Это  обусловило  возникновение  и  развитие  таких  междисциплинарных  языковедческих  направлений,  как  когнитивная  лингвистика,  психолингвистика,  этнолингвистика,  лингвофилософия,  лингвокультурология,  которые  основываются  на  лингвистических  исследованиях  как  предшественников  (В.  Гумбольдта,  О.  Потебни),  так  и  многих  современных  отечественных  и  зарубежных  лингвистов  (Ю.  Апресяна,  Н.  Арутюновой,  А.  Вежбицкой,  К.  Голобородько,  В.  Жайворонка,  В.  Кононенко,  Т.  Космеды,  С.  Крымского,  Л.  Лисиченко,  Е.  Маленко,  Е.  Селивановой,  Ю.  Степанова,  В.  Топорова  и  др.). 

В  последнее  время  предметом  основательных  этнолингвистических  исследований  все  чаще  становятся  языковые  (вербальные)  стереотипы,  которые  являются  отображением  особенностей  национальной  ментальности  и  восприятия  мира.  Следовательно,  актуальность  данной  статьи  определяется  общей  тенденцией  современных  лингвистических  поисков,  направленных  на  комплексное  исследование  художественного  текста  в  русле  этнолингвистической  науки.

Целью  статьи  является  анализ  истоков  понятия  «этновербальный  стереотип»  и  его  современная  интерпретация,  а  также  определение  этновербальных  стереотипных  основ  в  киноповестях  А.  Довженко. 

В  современной  гуманитарной  науке  интерес  к  стереотипам  как  одному  из  способов  понимания  человеком  социальной  действительности  сформировался  еще  в  20-е  годы  ХХ  века.  Сегодня  понятие  «стереотип»  имеет  междисциплинарный  характер  и  активно  используется  в  таких  областях  знаний,  как  социология,  философия,  психология,  лингвистика,  этнография,  культурология,  гендерология,  политология. 

Общее  признание  термин  «стереотип»  приобрел  благодаря  работе  американского  журналиста  и  политолога  У.  Липпманна  «Общественное  мнение»  (1922).  Он  рассматривал  стереотипы  как  упорядоченные,  детерминированные  культурой  «картинки  мира»  в  голове  человека,  которые,  во-первых,  экономят  его  усилия  во  время  восприятия  сложных  социальных  объектов  мира  и,  во-вторых,  защищают  его  ценности,  позиции  и  права  [7,  с.  7].

Все  последующие  дефиниции  стереотипа  как  языкового,  философского,  социально-психологического  (этнографического,  культурно-поведенческого,  гендерного)  явления  так  или  иначе  опираются  на  определение  У.  Липпманна,  в  той  или  иной  мере  подчеркивая  различные  аспекты  данного  феномена  —  его  статичность,  утвержденность,  гипертрофированность  (тенденциозность)  [2].

В  последнее  время  понятие  стереотипа  приобретает  широкое  использование  в  лингвистических  исследованиях  различного  направления  и  является  предметом  анализа  с  точки  зрения  теории  коммуникации,  этнологии,  истории  литературы  и  культуры,  философии  языка.  Однако,  вслед  за  О.  Беловой,  отметим,  что  в  лингвистике  прежде  всего  употребляется  понятие  «языковой  стереотип»  («вербальный  стереотип»),  под  которым  языковеды  [1]  понимают  установленные  конвенционально  семантические  и/или  формальные  конструкции,  формирующие  культурно-языковой  образ  объекта. 

Таким  образом,  в  пределах  лингвистического  подхода  стереотип  может  принадлежать  к  двум  разным  плоскостям  языка  —  формальной  (фразеология,  языковые  клише,  формульность,  принципы  сочетаемости,  в  пределах  языковых  конструкций  и  т.  п.)  или  семантической  (смысловые  коннотации  языковых  единиц,  сопутствующие  основному/первичному  значению).  Соответственно,  для  лингвистического  изучения  стереотипа  особенно  важными  представляются  такие  аспекты,  как  стереотип  и  его  языковой  знак,  стереотип  и  значение  слова  (стереотип  и  когнитивная  семантика),  когнитивная  структура  стереотипа,  средства  концептуализации  языковой  действительности  [2].

Исследования,  посвященные  анализу  стереотипов  в  лингвистике,  приходятся  на  70-ые  годы  ХХ  века.

Первым  обращает  внимание  на  связь  стереотипов  с  языком  американский  философ  Х.  Патнэм,  который  под  стереотипом  понимает  определенное  конвенционное  представление,  связанное  с  термином  естественного  вида,  например,  вода,  тигр,  лимон  [8].

Однако  наиболее  обстоятельно  понятие  «языковой  стереотип»  исследовал  польский  лингвист  Е.  Бартминьский.  В  его  концепции  стереотип  выступает  как  одно  из  центральных  понятий  этнолингвистики  и  определяется  как  «субъективно  детерминированное  представление  о  предмете,  которое  охватывает  как  описательные,  так  и  оценочные  признаки,  а  также  является  результатом  интерпретации  действительности  в  пределах  социальных  познавательных  моделей»  [1,  с.  189].

Отличает  концепцию  Е.  Бартминьского  положение  о  наличии  зональной  структуры  языкового  стереотипа:  вокруг  наиболее  устойчивых  признаков,  составляющих  ядро  стереотипа,  располагаются  признаки  с  меньшей  степенью  закрепленности;  границы  стереотипного  комплекса  остаются  открытыми. 

Е.  Бартминьский  впервые  обращает  внимание  на  роль  субъекта,  для  которого  существует  стереотип,  и  отмечает,  что  полная  запись  элементарной  стереотипной  мысли  содержит  две  части:  то,  о  чем  идет  речь,  и  то,  кто  говорит  (например:  «Поляки  считают,  что  типичные  (по  мнению  поляков)  французы  —  остроумные»).

Исследователь  вводит  понятие  «профилирование  стереотипа»,  связанное  с  разными  ситуациями,  в  которых  выступает  описываемый  объект.  Например,  «конь  влюбленного  юноши»,  «конь  солдата»  и  «конь  хозяина»,  представляют  разные  профили  стереотипа  конь.

Также  Е.  Бартминьский  выделяет  такие  разновидности  стереотипов,  как  образы  (такой,  какой  есть),  образцы  (такой,  какой  должен  быть),  мифологические  представления  (такой,  какой  может  быть)  и  идеологические  представления  (такой,  какой  может  и  должен  быть)  [1,  с.  189].

Представители  московской  этнолингвистической  школы  опираются  на  положение  Е.  Бартминьского  и  рассматривают  стереотип  как  явление,  которое  принадлежит  «языку  культуры»,  в  связи  с  чем  объектом  исследования  становится  семантика  знака  в  языке  культуры,  связь  языковых  и  внеязыковых  стереотипов  [2].  Этим  вопросам  посвящены  фундаментальные  работы  Н.  Толстого,  С.  Толстой,  Ю.  Самарина,  Ю.  Прохорова,  Ю.  Сорокина,  В.  Красных,  Т.  Агапкиной,  Л.  Виноградовой  и  др.

Многие  российские  языковеды,  в  частности  В.  Елистратов  [6],  подчеркивают  беспрекословную  схожесть  между  стереотипами  и  традициями,  мифами,  ритуальной  символикой,  укорененным  общественным  сознанием,  обычаями  и  моральными  взглядами. 

Однако,  по  мнению  Ю.  Прохорова,  стереотипы  отличаются  от  традиций,  мифов  и  обычаев  своей  психологической  основой.  Традиции  и  обычаи,  как  подчеркивает  исследователь,  отличаются  объективированной  общей  значимостью,  открытостью  для  «других»;  в  отличие  от  стереотипов,  которые  остаются  на  уровне  скрытых  субъективных  умонастроений,  которые  индивид  и  общество  чаще  всего  от  «чужих»  преднамеренно  скрывают.  Стереотипы  наделены  подвижной,  внутренне  мобильной,  психологической  структурой  и  являются  продуктом  нормальных  психологических  процессов,  которые  естественным  и  неминуемым  способом  приводят  к  их  формированию  и  хранению.  То  есть  фактически,  будучи  общими  категориями  ментальных  понятий,  стереотипы  являются  бесценной  основой,  которая  помогает  нам  организовывать  информацию  о  мире  [11].

В  украинском  языковедении  вопрос  языкового  (вербального)  стереотипа  еще  не  был  объектом  специального  изучения,  поэтому  остается  перспективным  для  исследования.  В  последнее  время  появляются  работы,  посвященные  данной  теме,  однако  они  носят  преимущественно  общий  декларативный  характер.  Среди  работ  относительно  этой  тематики  своей  обстоятельностью  выделяются  научные  статьи  Е.  Маленко.  В  статье  «Этнокоды  современной  лингвистики:  к  языковым  источникам»  [9]  автор  рассматривает  вербальные  стереотипы,  которые  нашли  свое  отображение  в  фольклорном  дискурсе  и  художественном  творчестве,  а  также  впервые  формулирует  и  определяет  содержание  понятия  «этновербальный  стереотип».  Как  подчеркивает  Е.  Маленко,  именно  язык  (общенародный,  национальный)  содержит  неисчерпаемый  арсенал  вербальных  образов,  символов,  знаков,  а  одной  из  составляющих  ментального  портрета  есть  вербальные  стереотипы,  источниками  формирования  которых  являются  разножанровые  фольклорные  образцы:  песни,  сказки,  загадки,  заговоры,  обереги,  фразеологизмы,  пословицы,  поговорки  и  др.  Именно  в  этих  древних  формах  словесного  творчества  заложено  и  отображено  разноуровневое  восприятие  того  или  иного  объекта,  а  граница  между  языком  и  культурой  в  этом  случае  более  размыта.

Культура,  ментальность  и  язык,  по  мнению  автора  статьи,  синтезируются  в  таких  образах,  которые  в  национальной  языковой  картине  образуют  систему  вербальных  (языковых),  или,  точнее,  этновербальных  (этноязыковых)  стереотипов,  смыслы  которых  актуализированы  лишь  в  определенном  этнокультурном  пространстве.  Для  представителей  другой  национальной  культуры  такие  слова  будут  просто  названиями,  которые  идентифицируют  объект  и  выделяют  его  среди  других.

Е.  Маленко  разделяет  взгляды  польского  этнолингвиста  Е.  Бартминьского  и,  вслед  за  ним,  использует  понятие  вербального  стереотипа  как  «представления  о  предмете,  сформированного  в  пределах  данного  коллективного  опыта,  который  определяет  то,  что  представляет  собой  этот  предмет,  как  выглядит,  как  действует,  как  воспринимается  человеком.  Вместе  с  тем  это  представление  воплощено  в  языке,  доступно  нам  через  язык  и  принадлежат  коллективному  знанию  о  мире»  [1,  с.  68].  Однако  Е.  Маленко  уточняет  определение  вербального  стереотипа  и  конкретизирует  его  в  понятии  «этновербальный  стереотип»  как  «объективированное  языком  коллективное  представление  о  предмете  или  явлении,  в  котором  закодирована  разноуровневая  этнокультурная  информация  в  ее  познавательном,  ассоциативно-образном,  эмоционально-оценочном,  этическом  и  других  аспектах»  [9,  с.  38—39].

Также,  как  отмечает  автор  статьи,  формирование  и  закрепление  в  языке  этновербальных  стереотипов  происходит  благодаря  их  частотному  употреблению  в  речи,  в  частности  бытовой  и  художественной.  Украинская  художественная  речь,  сформированная  в  недрах  народно-песенного  дискурса,  со  времен  своего  становления  обращена  к  традиционным  образным  моделям,  в  основе  которых  —  названия  поэтизированных  естественных  реалий,  явлений,  стихий:  небо  (небо),  сонце  (солнце),  місяць  (луна),  райдуга  (радуга),  верба  (ива),  рута  (рута),  волошка  (василек),  тополя  (тополь),  жито  (рожь),  вітер  (ветер),  дощ  (дождь),  мороз  (мороз)  и  др.  Художественно  интерпретируя  эти  символы,  вводя  их  в  метафорические  конструкции,  художники  создают  оригинальные  словесные  образы,  наполненные  индивидуальными  смыслами  [9,  с.  37—39].

Одним  из  ярких  носителей  и  представителей  украинского  менталитета  является  А.  Довженко.  Рассмотрим  некоторые  этновербальные  стереотипы  на  языковом  материале  литературных  произведений  писателя. 

Элементы  Космоса  в  киноповестях  А.  Довженко  представлены  этновербальными  стереотипами  небо,  місяць  (луна),  зірка  (звезда),  зоря,  земля,  вода. 

Небо.  Среди  частотных  признаков,  которыми  А.  Довженко  наделяет  ночное  звездное  небо,  выступает  традиционный  эпитет  зоряне  (звездное).  Характеризуют  ночное  небо  также  прилагательные,  обозначающие  традиционные  цвета  —  блакитний  (голубой)  и  синій  (синий).

Зірка  (звезда).  В  будничной  картине  мира  звезда  прежде  всего  сияет,  потому  автор  употребляет  описательный  эпитет  ясна  (ясная),  метафорический  глагол  спалахнули  (вспыхнули).  Стереотипным  признаком  является  падение  звезд  с  неба,  что  в  произведениях  А.  Довженко  выражают  сочетания  зірка  котиться  (звезда  катится),  зірка  упала  (звезда  упала). 

Земля.  По  представлениям  древних  украинцев,  земля  наделялась  признаками  живого  существа,  чертами  матери,  —  способностью  рожать,  растить,  воспитывать,  защищать.  Эти  этностереотипные  характеристики  находят  свое  воплощение  в  глагольном  ряду  годує  (кормит),  ростить  (растит),  прийме  (примет);  обращении  Мати-Земле  (Мать-Земля);  персонификации  матернє  лоно  (материнское  лоно),  словосочетании  мати  сира  земля  (мать  сырая  земля).  Для  характеристики  образа  матери-земли  писатель  употребляет  также  народно-традиционные  эпитеты  сира  (сырая),  рідна  (родная).

Вода.  В  произведениях  А.  Довженко  этновербальный  стереотип  вода  во  всех  многогранных  проявлениях  и  перевоплощениях  находит  последующее  развитие  и  реализацию  в  близких  этностереотипных  образах  реки,  озера,  дождя,  презентуя  таким  образом  как  мужские  воды  (дождь),  так  и  женские  (река,  озеро). 

Стереотипы  животных  и  растений  являются  древнейшими  и  имеют  особенное  культурное  значение.  Это  связано  с  многовековой  традицией  говорить  о  людях,  используя  образы  животных,  цветов,  трав,  деревьев  [1,  с.  173—174].

Птах  (птица).  Этновербальный  стереотип  птах  воплощает  народное  представление  о  смерти  и  рождении,  связывается  с  представлениями  о  жизни  и  перевоплощении  души.  Среди  характерных  стереотипных  признаков  птиц  отмечается  их  способность  к  полету,  а  отсюда  —  связь  с  воздухом,  небом,  свободой,  духовностью,  Богом.  Например,  голубь  в  украинском  миропонимании  является  олицетворением  козака  (казака),  любого  (милого),  батька  (отца),  побратима  (побратима);  голубка/голубонька  —  матері  (матери),  коханої  (любимой),  сестри  (сестры);  голубки  —  закоханих  (влюбленных).

А.  Довженко  широко  использует  слова  голуб,  голубка/голубонька  в  обращениях  как  средство  ласкательного  обозначения  человека:  голубка  —  к  матери;  голубонька  —  к  дочери;  голуб’ята  —  к  молодым  парням;  голубчики  —  к  мужчинам. 

Ворона  в  произведениях  А.  Довженко  наделена  такой  стереотипной  характеристикой,  как  способность  предчувствовать,  предвещать  беду.  Потому  для  обозначение  ее  крика  автор  использует  глагол  крякає  (крякает),  т.  е.  «предвещает  плохое».  Также  А.  Довженко  среди  присущих  черт  внешнего  вида  отмечает  цвет  вороны  —  чорний  (черный  —  цвет  несчастья),  который  усилен  сочетанием  нечиста  сила  (нечистая  сила). 

Подобно  животным  и  птицам,  растения  имеют  стойкие  культурные  портреты,  объективированные  в  художественной  речи.

Дерево.  Дуб,  верба  (ива),  тополя  (тополь),  вишня,  груша,  яблуня  (яблоня),  по  верованиям  древних  украинцев,  считались  священными  деревьями,  аналогами  Мирового  дерева.  Дуб  —  дерево,  которое  испокон  веков  ценил  народ,  —  А.  Довженко  наделяет  традиционным  эпитетом  високий  (высокий).

Выразительные  этностереотипные  компоненты  в  своей  семантике  имеют  тополя  —  «девичья  красота,  стройность,  гибкость;  олицетворение  родной  земли,  свободы»;  верба  —  «согласие,  примирение;  тоска,  печаль,  несчастливая  любовь»;  в’яз  (вяз)  —  «дерево  защиты»;  ясень  —  «божественная  природа  человечества,  возрождения  и  обновления».  Среди  плодовых  деревьев  наиболее  выразительными  коннотациями  наделена  яблуня,  которую  уважают  в  народе  как  библейское  дерево,  символ  рая,  вечной  жизни;  а  ее  плод  —  яблуко  (яблоко)  —  считается  символом  знаний;  вечной  молодости  и  бессмертия.

Груша  выступает  покровительницей  девичества,  а  также  воплощением  одинокой  молодой  женщины  и  ее  печали.  Вишня  является  олицетворением  взаимной  любви,  весны,  красоты,  здоровья.  Этновербальные  образы  яблуня,  груша,  вишня,  как  правило,  в  произведениях  А.  Довженко  не  входят  в  структуру  художественных  тропов.  Однако  частотным  является  употребление  дендронимов  вишня,  груша  с  дериватом  с  корнем  -цвіт-,  в  частности  с  глаголами  цвіли  (цвели),  зацвіли  (зацвели),  зацвітали  (зацветали).

Квітка  (цветок).  В  произведениях  А.  Довженко  этновербальный  стереотип  квітка  не  является  доминантным.  Он  представлен  этновербальными  образами  волошки  (васильки),  гвоздика,  калачики  (герань),  мак,  мальва,  чорнобривці  (бархатцы),  соняшник  (подсолнух),  любисток,  чебрець  (тимьян),  м’ята  (мята),  полин  (полынь),  тютюн  (табак),  которые  ассоциируются  с  детством,  прошлым,  родным  домом.

Таким  образом,  специальное  изучение  этновербальных  стереотипов  можно  отнести  к  перспективам  последующих  научных  поисков,  поскольку  это  имеет  важное  значение  для  описания  языковой  картины  мира  А.  Довженко  и  осмысления  специфики  национальной  художественной  речи  в  ее  этнокультурных  особенностях  и  доминантах.

Список  литературы:

1. Бартминьский  Е.  Языковой  образ  мира:  очерки  по  этнолингвистике.  —  М.:  Индрик,  2005.  —  528  с.
2. Белова  О.В.  Этнические  стереотипы  по  данным  языка  и  народной  культуры  славян  (этнолингвистическое  исследование):  автореф.  дисс.  на  соискание  уч.  степени  д-ра  филол.  наук:  10.02.03  «Славянские  языки».  —  М.,  2006.  —  35  с. 
3. Довженко  О.П.  Зачарована  Десна  //  Твори:  В  5-ти  томах  /  О.П.  Довженко.  —  К.:  Дніпро,  1983.  —  Т.  1.  —  С.  36—81.
4. Довженко  О.П.  Земля  //  Твори:  В  5-ти  томах  /  О.П.  Довженко.  —  К.:  Дніпро,  1983.  —  Т.  1.  —  С.  108—135.
5. Довженко  О.П.  Повість  полум’яних  літ  //  Кіноповісті.  Оповідання  /  О.П.  Довженко.  —  К.:  Дніпро,  1986.  —  С.  249—342.
6. Елистратов  В.С.  Россия  как  миф  (к  вопросу  о  структурно-мифологических  типах  восприятия  России  Западом)  //  Россия  и  Запад:  диалог  культур.  —  М.:  МГУ.  Факультет  иностранных  языков.  Центр  по  изучению  взаимодействия  культур,  1994.  —  С.  122—248.
7. Липпман  У.  Общественное  мнение:  [пер.  с  англ.].  —  М.:  Институт  Фонда  «Общественное  мнение»,  2004.  —  384  с.
8. Макеева  Л.Б.  Философия  Х.  Патнэма.  —  М.:  ЦОП  Института  философии  РАН,  1996.  —  190  с.  [Электронный  ресурс]  —  Режим  доступа.  —  URL:  http://lib.rtg.su/phylos/209/17.html  (дата  обращения  12.09.2012).
9. Маленко  О.О.  Етнокоди  сучасної  лінгвістики:  до  мовних  джерел  //  Вивчаємо  українську  мову  та  літературу.  —  2012.  —  №  9.  —  С.  37—39. 
10. Маслова  В.А.  Лингвокультурология:  Учеб.  пособие  для  студ.  высш.  учеб.  заведений.  —  М.:  Издательский  центр  «Академия»,  2001.  —  208  с. 
11. Прохоров  Ю.Е.  Национальные  социокультурные  стереотипы  речевого  общения  и  их  роль  в  обучении  русскому  языку  иностранцев.  —  М.:  Педагогика-Пресс,  1996.  —  216  с.