ХУДОЖЕСТВЕННОЕ СВОЕОБРАЗИЕ СОЧИНЕНИЯ ЕВФИМИИ СМОЛЕНСКОЙ «МОЛИТВА ГОСПОДУ БОГУ»

ARTISTIC ORIGINALITY OF "THE PRAYER TO THE LORD GOD" BY EUTHYMIA SMOLENSKAYA

Anastasiya S. Repina

Master’s student, Pushkin State Russian Language Institute,

Russia, Moscow

АННОТАЦИЯ

В статье представлен многосторонний анализ наиболее раннего известного женского поэтического текста – «Молитвы Господу Богу» Евфимии Смоленской. Исследование затрагивает жанровый и композиционный состав произведения, сочетание народно-поэтических и барочных традиций в нем, а также условия появления и развития женского литературного творчества в России в XVII в. Стихотворная молитва, объединяющий жанр произведения, позволяет сочетать в себе элементы плача, богословской полемики, покаянных стихов и школьного театра. Влияние барокко отражается на возможности сочетания различных жанров в одном произведении, а также на особой, полемической философии человека. Особое внимание уделено юридическому статусу Евфимии Смоленской.

ABSTRACT

The article presents a versatile analysis of the earliest female poetic work – «Prayer to The Lord God» by Euphemia Smolenskaya. The investigation shows the genre consistence, composition, conditions of women's literary culture development, the degree of influence of folklore and Baroque tradition on its poetics. The unifying genre is the verse prayer, which contains lamentations, penitential verse, theological polemics and elements of theater. The Baroque influence could be reflected in the synthesis of various genre and polemical philosophy of a human. Special attention is paid to the social status of the Euphemia Smolenskaya.

Ключевые слова: женская поэзия, стихотворная молитва, покаянные стихи, плач, барокко

Keywords: women`s poetry, verse prayer, penitential verse, lamentations, Baroque

На ранних этапах развития русского книжного стихотворства, талантливым считался писатель начитанный, умеющий на материале известных библейских образов и с привлечением стандартного набора поэтических формул переосмыслить жизненные явления. Выражение личного чувства до начала XVII в. не было целью книжной поэзии, лирическое начало формировалось в ней постепенно и чаще в виде нарушения литературного канона. Наиболее вероятна ситуация, при которой оно было вызвано исключительными обстоятельствами, сильным переживанием и желанием изложить их в стихе. Примером могут служить выделенные в отдельный тематический блок стихотворные молитвы «против разлучения супружества», куда входят произведение князя Шаховского, а также наиболее ранний женский книжный поэтический текст, написанный попадьей Евфимией Смоленской, полное название которого звучит как «Молитва Господу Богу благодарная и песнь плачевная предикатора некоего сожителницы с треми чады». Посвященные реальным событиям, эти молитвы являются бесценным материалом для изучения русской лирики на этапе ее формирования, когда содержание все еще диктовалось «этикетом жанра», но более свободное обращение с ним преобразовывало молитвенно-поэтическую традицию. Произведение Евфимии Смоленской – первый образец женской поэзии XVII в., но судя по свободе владения автора книжной традицией того времени, не единственный в это время.

Список «Молитвы Господу Богу…» в единственном экземпляре хранится в рукописи «Книги глаголевой Ивана Иванова сын Дьякова», относящейся к последней трети XVII в., и рассматривается в корпусе текстов, посвященных событиям в Смоленске в 1654 году, что свидетельствует о написании текста в период от сер. 50-х годов до последней трети XVII в. Прежде чем приступить к анализу «Молитвы», стоит обратить внимание на особый культурно-исторический статус Смоленска. Будучи пограничным городом, он уже с XIV в. был предметом борьбы разных государств, часто переходил из рук в руки и до включения в состав Московского царства находился под польско-литовским владычеством. Западное влияние отразилось в том числе и на религиозной составляющей жизни местных жителей, многие из которых были католиками, однако после событий 1654 г. переходили в другое вероисповедание, «имея в перспективе «государево жалование», выдаваемое переменявшим веру» [1, с. 94]. На этом религиозная политика московского царя не заканчивалась: в Смоленск неоднократно посылались архиепископы и просветители из главнейших русских культурных центров. Не обходилось и без насильственного подчинения: многие неверные новому правительству граждане сыскивались и насильственно высылались из города. Известно, что писательница была женой высланного из города священнослужителя и осталась одна с малолетними сыновьями («детки со мною младенки, / сиротки осталис маленки»). Принадлежность писательницы к духовному сословию объясняет ее образованность, а неизвестность происхождения и биографии может говорить о множестве возможных книжных и народнопоэтических влияний. Исследователи замечают в ее тексте отражение западноевропейских литературных традиций, что тоже может быть объяснено особенностью культурно-исторического пути Смоленска.

Композиционное строение свидетельствует об относительной цельности жанров внутри произведения, среди которых выделяются плач, покаянные стихи с ярким элементом исповеди, а также приемы стихотворной богословской полемики. В качестве возможных источников, исследователи приводят барочный театральный диалог и декламацию, причисляя их к европейской литературной традиции, с которой, по их мнению, была знакома писательница. Объединяющим жанром становится книжная стихотворная молитва, с которой вполне сопоставимы народные духовные стихи, открывающие свободу сочетания различных стилей и стихотворных приемов без необходимости отказа от традиционных формул и общих мест. Судя по подзаголовку, произведение предназначалось для распевания «на гласы»: «Воспевати же ся может на глас Прекрасныя пустыни и Прекраснаго Иосифа». В дидактической форме в сочинении выражены главные религиозные и нравственные ценности русского народа, поэтому не исключено, что произведение могло, писаться в педагогических целях.

В композиционном отношении «Молитва» представляет из себя три части, выделяемые в зависимости от «голосов»: сначала – Евфимии, затем во второй части по очереди вступают сыновья, в третьей – голоса матери и детей звучат вместе. За «формульным» вступлением, представляющим из себя хвалу Богу, следует короткий рассказ-воспоминание автора о расставании с супругом. В произведении почти полностью отсутствует эпическое начало. В первой части все детали, связанные с событием, включены в плачи и размыты в нем. В «Молитве» можно выделить два плача: исполняемый от лица Евфимии и ею же вместе с сыновьями. В сочетании с традиционной вступительной и заключительной молитвой они образуют своеобразную рамку произведения, тем самым усиливая данные части, которые, возможно, звучали более напряженно при исполнении вслух.

К художественным приемам произведения можно отнести использование народных («глава с телом разлучися», «реки слез», «красна песнь» и др.) и библейских («печаль тело изсушает», «грехов струпы» и др.) образов, традиционных самоуничижительных формул («достойна бых посечения и вечнаго мучения», «годен жезлом ранен быти и многи язвы носити», «достоин есмь многих плетей», «годен прияти много лоз»), трехкратное повторение которых вносит в молитву «игровой», театральный характер. В то же время реплики сыновей по ритмическому рисунку и рифмовке напоминают раешный стих:

Первый и болший аз сын,

именуемый Савин.

Годен жезлом ранен быти

и многи язвы носити. [2, с. 264]

Театрализация диалогов имеет в тексте прикладное значение, так как помогает увидеть причинно-следственные связи в произведении и риторические находки автора. Уже в самом тексте в полной мере объясняется, с какой целью привлекаются образы детей:

Аще аз яко и комар,

но мощен бог дати и велик дар.

Возрите в первая лета,

иже от начала света.

Не всех великих бог избра,

младенцам дарова Авраамля недра.

Быша и велицы безумни,

младенцы же бяху разумни. [2, с. 264]

Возраст детей точно не определен, но читателю известно, что младший сын еще не научился говорить («И аз, Николай, к вам приполз», «немотуя, прорицаю»). Именно безгреховная речь младенца, являя собой чудо прорицания, превращается в богословскую полемику о том, почему детская молитва сопоставима с голосом ангелов и скорее может быть услышана Богом:

Слышали старых глупость,

младенцев же ссущих мудрость? –

Млеком беленая уста,

но аггелскому чину соприста,

духом божиим се воспеше,

иже тем солнц краснейше.

Его же и аз призываю

и вкупе с вами воспеваю. [2, с. 265]

Эпоха реформ Никона способствовала усилению риторического начала в литературе, в связи с чем значительная часть книжных текстов того времени включала рассуждения богословского характера, чему в свою очередь следует автор.

К названным выше жанрам, образовавшим художественную ткань «Молитвы», можно причислить покаянные стихи, ярко воплощающие исповедальное начало произведения. Будучи одной из самых лиричных составляющих духовной поэзии XVII в., они сближали книжную поэзию и народное творчество. Для композиции покаянных стихов также характерны поэтические формулы начальной и конечной молитвы, основанные, как правило, на тексте Псалмов, при этом, согласно традициям Новоиерусалимской школы, тексты перелагались на музыку, «распевались на гласы», бытовали нераздельно от песенной формы. Исповедь в «Молитве» передается в нескольких голосах, с сохранением строгой логики композиции. Конечный риторический вопрос («Зачто тако устроися? – / Солнце облаком покрыся, / и день во мрак преложися. / Много о сем размышлала / и вины о том искала. / Токмо едину обрела…»), открывает вторую, дидактическую часть исповеди:

Сия бо вся мне содела,

егда без скорби живяше,

о души своей не радяше,

волю божию преступая,

во гресех дни изживая. [2, с. 263]

Исповедь младенцев создает образ, противоречащий изначально созданному «ангельскому», что оправдывается тенденциями «жанровой логики» авторов XVII в.:

О, нашего окаянства,

глупости же и безумства! <…>

вся дни живуще в делех злых,

небрегохом же о добрых,

о церкви бо не радиша,

в праздности болше пребыша;

егда же убо входихом,

без страха во службе пребыхом,

из церкви много скачюще,

игры безумны творяще;

немилостиви пребыхом,

сирых и нищих оскорбихом. [2, с. 266]

В конце покаянного стиха присутствует традиционный для древнерусской литературы прием персонификации греха («люто нас они [бесы] смущают, / и во отчаяние влагают, / благодарити Тя воспрещают / и в хулу к тебе поущают»), а также достаточно распространенная для барочной литературы мысль о восприятии человека как существа изначально слабого, а потому достойного прощения («долго в том не можем пребыти / по немощи человечестей, / ума нашего несвершенстве»).

Таким образом, «Молитва Господу Богу благодарная и песнь плачевная» – произведение сложное по жанровому составу и привлекаемым книжным и народно-поэтическим приемам. Достаточно молодой, беспрецедентно свободный в художественном отношении, однако сохраняющий прежнюю сакральность духовный жанр стихотворной молитвы является объединяющим: он открывает пространство для сочетания множества других смежных жанров. Основой лирического начала являются покаянные стихи, определяющие некоторые композиционные особенности произведения, в частности усиленное исповедальное начало в нем. Традиция народной поэзии заключена в плачах, усиливающих начальные и конечные формульные молитвы, которые в свою очередь, выходя из традиционной христианской молитвы, станут постоянным жанровым показателем стихотворной молитвы в текстах XVIII и последующих веков. Дидактизм произведения достигается за счет элементов богословской полемики. Синтез жанровых компонентов является характерным элементом барочной поэзии, как и особая философия восприятия человека.

В заключение стоит обратиться к формальному, юридическому статусу Евфимии Смоленской, дававшему ей возможность открыто писать художественное произведение, выступая в роли главы семьи. Согласно утверждению И.Е. Забелина, включение женщины в общественную жизнь допускалось, в частности, когда она оставалась вдовой и главой семейства при малолетстве сыновей. В противном случае женщина лишь нарушала бы «целомудрие публичного общежития» [3, с. 3]. Данное обстоятельство еще раз подтверждает преимущественно педагогическую функцию произведения, так как воспитание детей, а также ответственность за авторитет семьи всецело ложились на плечи Евфимии Смоленской. Одновременно с этим кажется нецелесообразным искать в сочинении элементы жанра слезного послания, так как в нем отсутствуют традиционные риторические фигуры и основные композиционные элементы жанра послания: приветствие, прощание, обращение. Также это противоречит тому факту, что «Молитва Господу Богу» изначально создана для вокального исполнения. Однако независимо от предназначения произведения, в лице автора можно увидеть достойную предшественницу русских поэтесс, одну из зачинательниц жанра художественной стихотворной молитвы в отечественной литературе.

Список литературы:

1. Богословский М.М. Российский XVIII век. Кн. 2 – М.: Интелвак, 2008. 400 с.
2. Виршевая поэзия (первая половина XVII века) / сост., подгот. текстов, вступ. ст. и коммент. В. К. Былинина, А. А. Илюшина. – М.: Сов. Россия, 1989. 480 с.
3. Забелин И. Е. Домашний быт русских царей в XVI и XVII столетиях. – М.: Институт русской цивилизации, 2014. 1056 с.