СЕМАНТИЧЕСКАЯ НАГРУЗКА АОРИСТНЫХ ФОРМ ГРЕЧЕСКОГО ЯЗЫКА В ДИАХРОНИИ

SEMANTIC WEIGHT OF AORISTIC FORMS OF GREEK LANGUAGE DIACHRONICALLY

Anna Vynnyk

teacher of Foreign Literature and Classical Philology department of V.N. Karazin Kharkov National University,

Ukraine, Kharkov

АННОТАЦИЯ

В данной статье рассматривается семантика аористных форм греческого языка на двух этапах – древнем и современном. Используя методы дистрибутивного, компонентного и функционального анализа мы выделяем основное и ряд контекстуальных значений рассматриваемого глагольного времени. В результате исследования мы приходим к выводу, что аорист является достаточно устойчивой глагольной категорией, которая без значительных изменений просуществовала от древнейших времен до сегодня.

ABSTRACT

This article represents semantics of aoristic forms of the Greek language in two stages – ancient and modern. Using the methods of distribution, component and functional analysis, we distinguish a number of basic and contextual meanings of the considered verbal tense. As a result of the study, we conclude that the aorist is sufficiently stable verbal category that without significant changes existed from ancient times to today.

Ключевые слова: глагол, аорист, семантика, диахрония.

Keywords: verb, aorist, semantics, diachrony.

Изучение функционально-семантического поля темпоральности имеет большую традицию в лингвистике и остается одной из тех проблем, которые продолжают привлекать внимание исследователей.

Со времен Аристотеля категория времени считается наиболее характерной особенностью глагола, а не имени. Морфологическая категория времени строится на противопоставлении рядов форм для передачи дискретного временного континуума  прошлое / настоящее / будущее. Интересным является тот факт, что в отличие от русского языка, в новогреческом и древнегреческом языке имеются системы времен в разных плоскостях. При этом каждая отдельная форма, кроме категориального, грамматически закрепленного значения имеет также ряд контекстуально детерминированных, факультативных значений. Таким образом, при описании использования глагольных времен и исследовании их семантической структуры следует учитывать не только значение времени как грамматической категории, но и окружающий контекст и объективное лексическое значение самого глагола, что само по себе может нести определенный семантический оттенок, а также выражать субъективное отношение говорящего к окружающей действительности.

В нашем исследовании мы остановимся на рассмотрении одного времени из всей глагольной системы греческого языка, а именно - аориста.

Название «аорист» (ἀόριστος) происходит от ἀ- «без» и ὄρος «предел» и означает неограниченное, неопределенное действие, без указания на его продолжительность. Он изначально возникает как немаркированные категория, по сути темпорально негативная, обозначающая действие в чистом виде. Возникновение презенса создает сначала видовую оппозицию (аорист – совершенный, презенс – несовершенный вид), а со временем и временную [5, с. 96; 9, с. 53].

Категориальным значением аориста греческого языка является изображение действия в прошлом совершенного вида, без указания на его продолжительность с определенной «отвлеченностью» от моментов начала и конца действия [2, с. 111]:

ДРЕВНЕГРЕЧ.: μάντις μ Ἀπόλλων τῷδ ἐπέστησεν τέλει (Aesch. Ag. 1202) – В конце концов Аполлон сделал меня жрицей. πλεῖστος ἀνθρώπων ὄχλος, ὅσος οὐδεπώποτ ἦλθ ἁθρόος ἐς τὴν πύκνα (Aristoph. Eccl. 383–384) – на сборы пришла ужасная, как никогда, толпа людей.

τοῦ δ ἐπιγιγνομένου θέρους Πελοποννήσιοι καὶ οἱ ξύμμαχοι ἅμα τῷ σίτῳ ἀκμάζοντι ἐστράτευσαν ἐς τὴν Ἀττικήν (Thuc. 3.1.1) – Следующим летом в пору созревания хлебов пелопонесци и союзники вторглись в Аттику.

НОВОГР.: Στὰ πρῶτα πρῶτα χρόνια, ὅταν ἤταν νέα, ἀντιμιλούσε καὶ καβγάδιζε μὲ τὸν ἄντρα της. Μὰ σιγὰ σιγὰ στόμωσε ἤ κόψη, κουράστηκε ἤ ψυχή, καὶ τὸ κορμὶ μαράθηκε, παραδόθηκε χωρίς ἀντίσταση, χωρίς παράπονο, στη φθορά (Ν. Καζαντζάκης «Ο Χριστός ξανασταυρώνεται») – В самые первые годы, пока была молода, она спорила и ругалась с мужем. Но понемногу лезвие притупилось, душа устала, тело потеряло былую красоту, без сопротивления, без траура – на погибель.

Όχι, δεν άκουσα τι μου είπε (Α. Σαμαράκης «Το λάθος») – Нет, я не услышал, что он мне сказал.

Ὁ ἄρχοντας χαμογέλασε μὲ καμάρι, ἄναψε τὸ τσιμπούκι του καὶ δὲ μίλησε (Ν. Καζαντζάκης «Ο Χριστός ξανασταυρώνεται») – Управляющий с гордостью улыбнулся, закурил трубку и не проронил ни слова.

Однако аорист не ограничивается номинацией прошлого события неопределенной продолжительности и имеет ряд контекстуальных значений, соотносящих объективное действие с субъективным пониманием этого действия говорящим [2, с. 121].

Аорист может обозначать только начало действия в прошлом, независимо от дальнейшего ее развертывания (ингресивное значение) [2, с. 121]. Как отмечает Бернард Комри, глаголы, которые приобретают ингресивное значение, могут обозначать определенное состояние или положение, или же вход в них, то есть в принципе имеют ингресивное значение [8, с. 20]. Такими глаголами в древнегреческом языке являются: ἄρχω – править, ἦρξα – стать правителем; βασιλεύω – царствовать, ἐβασίλευσα – стать царем; δουλεύω – быть рабом, ἐδούλεψα – стать рабом; δακρύω – плакать, ἐδάκρυσα – расплакаться и тому подобное; в новогреческом языке: αγαπάω «любить» – αγάπησα «влюбиться», αρρωσταίνω «болеть» αρρώστησα «заболеть», κρυώνω «мерзнуть» – κρύωσα «замерзнуть» и другие.

ДРЕВНЕГРЕЧ.: καὶ ἐβασίλευσε οὕτω Γύγης (Hdt. 1.13.2) – Так воцарился Гигес. НОВОГР.: Ἄντρες καὶ γυναίκες γέλασαν (Ν. Καζαντζάκης «Ο Χριστός ξανασταυρώνεται») – Мужчины и женщины засмеялись (= начали смеяться).

Суммарное значение. Аорист может выражать не только начало, но и ход действия от самого его начала до самого конца, указывая на его исчерпанность. Определенный факт, таким образом, изображается в целом как единичное и целостное событие в прошлом [10, с. 17]. Существует семантическая разница между обычным завершенным и суммарным действием: завершенное действие показывает начало, протекание и конец действия (три части целой ситуации), тогда как при суммарном значении акцент делается на завершающем этапе действия [8, с. 18]. Переводиться такое значение в зависимости от контекста может как совершенным, так и несовершенным видом. При этом глагольное действие все равно будет мыслиться как внутренне завершенное [8, с. 32]: ДРЕВНЕГРЕЧ.: Θουκυδίδης Ἀθηναῖος ξυνέγραψε τὸν πόλεμον τῶν Πελοποννησίων καὶ Ἀθηναίων, ὡς ἐπολέμησαν πρὸς ἀλλήλους (Thuc. 1.1.1) – Фукидид афинянин описал войну пелопонесийцив и афинян, как они воевали между собой.

НОВОГР.: Όλη την νύχτα και οι δύο αντίπαλοι κινήθηκαν κατευθείαν προς την πόλη (Α. Σαμαράκης «Αρνούμαι») – Всю ночь двое противников продвигались к городу.

Аористные формы обозначают длительное или повторяющееся действие, но изображают его в собирательном смысле как единое целое [10, с. 17]. На продолжительность действия, выраженную морфологическими формами аориста, может указывать контекст, хотя дуративнисть может подчеркиваться дополнительными маркерами, например, падежными формами существительных или формами собственно имперфекта, который и будет «навязывать» свою категориальную семантику [2, с. 123]:

ДРЕВНЕГРЕЧ.: τέσσαρα μὲν γὰρ καὶ δέκα ἔτη ἐνέμειναν αἱ τριακοντούτεις σπονδαὶ αἳ ἐγένοντο μετ Εὐβοίας ἅλωσιν (Thuc. 2.2.1) – Четырнадцать лет оставался в силе тридцатилетний мирный договор, заключенный после захвата Эвбее.

ἐντεῦθεν δὲ τὴν ἐπιοῦσαν ἡμέραν ὅλην ἐπορεύοντο διὰ χιόνος, καὶ πολλοὶ τῶν ἀνθρώπων ἐβουλιμίασαν (Xen. Anab. 4.5.7) – Отсюда они весь следующий день шли по снегу, и многие люди страдали от голода.

σὺν γέλωτι πολλάκις ἠπείλησε κρεμᾶν αὐτούς (Plut. Caes. 2.2) – Смеясь, он часто угрожал их повесить.

НОВОГР.: Κι ὄσες φορὲς μετάλαβε και τὸν ξομολόγησα, δὲν τὸν βρῆκα ψεγάδι (Ν. Καζαντζάκης «Ο Χριστός ξανασταυρώνεται») – Сколько раз он причащался, сколько я его исповедовал, и не нашел у него ни одного изъяна характера.

Τούτη τήν κουβέντα μας τήνε θυμήθηκα πολλές φορές ὁταν κατέβηκα καῖ δούλεψα στη Σμύρνη (Δ. Σωτηρίου «Ματωμένα χώματα») – Этот разговор я вспоминал много раз, когда переехал и работал в Смирне.

Λίγες στιγμές δε μίλησε κανείς (Κ. Χατζόπουλος «Φθινόπωρο») – Несколько минут никто ничего не говорил.

Следует отметить, что в отличие от русского языка, где при словах со значением итеративности используется глагол несовершенного вида, в греческом языке в большинстве случаев используется аорист, вместо ожидаемого имперфекта. Таким образом, устраняется своего рода языковой плеоназм, который бы возник, если продолжительность действия выражалась дополнительно и глагольной формой [4, с. 95].

Футуральный аорист. Аорист может транспонироваться в плоскость будущего, обозначая будущее действие, которое в сознании говорящего мыслится как уже сверщившееся. В древнегреческом языке аорист в футуральном значении, учитывая характеристику аористной основы, позволяет определить моментальность, стигматичнисть будущего действия [2, с. 197–198]:

ДРЕВНЕГРЕЧ.: ἀπωλόμεσθ ἄρ, εἰ κακὸν προσοίσομεν νέον παλαιῷ, πρὶν τόδ ἐξηντληκέναι (Eur. Med. 78–79) – Мы пропали, потому что добавим новую беду к старой, хотя и ее еще не пережили.

εἰ μέν κ αὖθι μένων то πόλιν ἀμφιμάχωμαι, ὤλετο μέν μοι νόστος, ἀτὰρ κλέος ἄφθιτον ἔσται (Hom. Il. 9.412–413) – Если я останусь и буду сражаться вокруг города троянцев, то не будет мне возврата, но будет вечная слава.

В новогреческом языке аорист в значении будущего времени показывает, что говорящий уверен в осуществлении определенного события в ближайшем будущем [11, с. 66]:

НОВОГР.: «Ένα λεπτό και τελειώσαμε» Είπε ο φωτογράφος (Α. Σαμαράκης «Αρνούμαι») – «Еще минута и мы закончим», – сказал фотограф.

Aν θα με βρουν κάηκα – Если меня найдут, я пропал.

Значение будущего времени имеет аорист в древнегреческом при вопросах с τί οὐ, которое выражает одновременно удивление тем, что определенное действие до сих пор не состоялась, и призыв к его выполнению [10, с. 58]:

ДРЕВНЕГРЕЧ.: τί οὖν οὐ διηγήσω ἡμῖν τὴν συνουσίαν, εἰ μή σέ τι κωλύει; (Plat. Prot. 310a) – Если тебе нчого не мешает, то что ты не поведаешь нам об этой беседе?

Аорист-плюсквамперфект. В придаточных предложениях времени, где более уместным было бы использование плюсквамперфекта, встречаются формы аориста. Так, автор изображает событие как обычный исторический факт, а не как результат или состояние вслдедствие определенного действия [10, с. 141]:

ДРЕВНЕГРЕЧ.: ἐκέλευσέ με τὴν ἐπιστολὴν ἣν ἔγραψα οἴκαδε δοῦναι (Xen. Cyrop. 2.2.9) – Он напомнил, чтобы я отдал письмо, которое я написал домой. ἐτράποντο ἐς τὸν Πάνορμον, ὅθεν περ ἀνηγάγοντο (Thuc. 2.4) – Они вернули к Панорму, откуда они пришли.

НОВОГР.: Το έμαθε η μαμά πως δεν έφυγε η Φιφίκα; (Κ. Χατζόπουλος «Φθινόπωρο») – Мама узнала, что Фифика не уехала?

Перфектное значение. Аористные формы древнегреческого языка могут выступать функциональным аналогом для форм перфекта, обозначая действие, которое состоялось в прошлом, но определенным образом соотносится с темпоральным планом настоящего. Особенно ярко это проявляется, когда аористные формы выступают параллельно с формами собственно перфекта [3, с. 151]:

ДРЕВНЕГРЕЧ.: οὐκ ἐλάττω τὴν βασιλείαν πεποίηκεν ἀλλ εὐχῆς ἄξια διαπέπρακται τί γὰρ ἐλλέλοιπεν; ἁπάσης δὲ τῆς Θρᾴκης οὓς ἠβουλήθη δεσπότας κατέστησεν; (Isoc. 5: 19-20) – Он не сделал царство меньше, а достиг положения, которого можно только желать. Чего же еще не хватает? ... Разве он не поставил над всей Фракией правителей по своему усмотрению?

καὶ τῶν θεραπαινῶν καὶ τῶν οἰκετῶν οὐδένα κατέλιπεν, ἀλλ ἅπαντας πέπρακε (Aeschin. 1 99) - Он не оставил ни одной служанки, ни одного раба, а всех их распродал.

Значительное количество глаголов древнегреческого языка не имело форм перфекта, поэтому функцию перфекта выполнял аорист:

ДРЕВНЕГРЕЧ.: τί φῄς; τίς γλαῦκ Ἀθήναζ ἤγαγεν; (Aristoph. Av. 301) – Что ты говоришь? Кто принес сову в Афины?

τοιαῦτ ἐπηύρω τοῦ φιλανθρώπου τρόπου (Aesch. PB 28) – Ты не нашел себе спасительного пути.

В период поздней античности механически образуются формы перфекта из-за стремления к аналогии. Аорист при этом несколько теряет перфектное семантическое значение, которое все больше закрепляется за формами собственно перфекта. Впрочем, в новогреческом языке в большинстве случаев формы перфекта взаимозаменяемы с формами аориста, выбор той или иной формы имеет чисто стилистический характер [11, с. 129]:

НОВОГР.: Ήρθα / Έχω έρθει στην Αθήνα για να σε δω – Я приехал в Афины, чтобы тебя увидеть.

Гномический аорист. Для форм аориста характерна отвлеченность от временного значения, то есть понимание глагольной формы только в видовом значении, без темпоральной соотнесенности [4, с. 96].

Рассматриваемые формы аориста наиболее употребимы в произведениях философов, пословицах и поговорках и т. д.:

ДРЕВНЕГРЕЧ.: οἱ ἐρασταί, ὅταν ἴδωσι λύραν. . . ἢ ἄλλο τι οἷς τὰ παιδικὰ αὐτῶν εἴωθε χρῆσθαι, πάσχουσι τοῦτο: ἔγνωσάν τε τὴν λύραν καὶ ἐν τῇ διανοίᾳ ἔλαβον τὸ εἶδος τοῦ παιδός, οὗ ἦν ἡ λύρα (Plat. Phaedo 73d) – Влюбленные, когда видят лиру или что-то другое, что обычно используют их любимые, испытывают следующее: они узнают лиру и мысленно представляют вид человека, которому лира принадлежит.

Ούδείς ἐπλούτησε ταχέως δίκαιος ὥν – Никто, будучи честным, быстро не разбогател (= богатеет).

НОВОГР.: Βάλανε το λύκο να φυλάει τα πρόβατα – Поставили волка овец стеречь. Ο λύκος κι αν εγέρασε κι άσπρισε το μαλλί του, ούτε τη γνώμη άλλαξε ούτε την κεφαλή του – Волк даже если и состарился и поседела шерсть его, он не изменил ни своих мыслей, ни головы.

Описывая русский глагол, Бондарко А.В. отмечает, что в подобных сентенциях действие, которое происходит всегда, постоянно, показано на примере одного, уже осуществленного факта вместе с результатами и последствиями. Изображается, таким образом, только один целостный факт, который демонстрирует и другие подобные факты. Вневременная ситуация при этом представляется в виде «наглядно-примерного» действия [1, с. 101].

Однако, в случае древнегреческого языка, исследователи затрудняются ответить, несет ли аорист в панхронном смысле, кроме значения вида, значение времени. Сомнения вызывает сосуществование форм гномического аориста с гномическим настоящим временем в произведениях Гомера, тогда как встречаются примеры, когда глагольные формы гномического аориста сопровождаются наречием, который указывает на прошлое [4, с. 96].

Впрочем, можно предположить, что аорист в индикативе, первоначально нес на себе признак, прежде всего, совершенного вида, со временем развил и временной признак настолько, что при гномическом употреблении аористных форм признаки времени и вида взаимодействовали между собой, представляя «наглядно-примерное» действие. Такое использование характерно для новогреческого языка.

Аорист в значении настоящего времени. Факультативным для аориста яыляется значение, выражающее действие, котрое только что произошло, либо такое, начало которого только что наступило и продолжается в момент упоминания о нем. Использование данного значени характерно для древнегреческого языка, при этом наиболее рапространенным его узус является для драматических произведений (так называемый aoristus tragicus) [4, с. 95]. Рассматриваемый вид аориста подчеркивает эмоциональное напряжение, нетерпение говорящего, передавая желаемый факт или событие как будто уже свершившиеся [2, с. 77–78]:

ДРЕВНЕГРЕЧ.: ἥσθην πατέρα τὸν ἀμὸν εὐλογοῦντά σε αὐτόν τ᾽ ἔμ᾽ (Soph. Phil. 1314) – Я рад, что ты хвалишь нашего славного отца и меня самого.

ὡς δ᾽ ὅτε τίς τε δράκοντα ἰδὼν παλίνορσος ἀπέστηοὔρεος ἐν βήσσῃς (Hom. Il. 3.34–35) – Повернув назад, он отступает так, как тот, кто увидел дракона в пещере.

В сочетании с τί οὐ в зависимости от контекста может выражать нетерпение или удивление говорящего относительно того, что какое-то действие до сих пор не произошло [16; 432]:

τί οὖν οὐχὶ καὶ σὺ ὑπέμνησάς με; (Xen. Hiero 1.3) – Отчего же ты мне не напоминаешь?

Рассмотрев основное и ряд контекстуальных значений аориста на двух этапах (древнем и современном), следует отметить, что аорист является наиболее устойчивой категорией среди других времен греческого языка (как древнего, так и современного этапов), которая подверглась малейшим изменениям в своей семантическом нагрузке.

Аорист является доминирующим временем среди всех исторических времен. Аористные формы без всякого искажения смысла высказывания могут заменять формы имперфекта и плюсквамперфекта. Так, итеративная действие в греческом языке выражена формами именно аориста, а не ожидаемого имперфекта. При изображении давнопрошедшего события также довольно часто употребляемыми являются формы аориста вместо плюсквамперфекта.

Употребление аориста вместо форм перфекта присутствовало уже в древнегреческом языке. Впрочем, это было вызвано, прежде всего, неустойчивой позицией форм самого перфекта, который обозначал в одних случаях прошедшее время, в других - настояшее. Аористные формы почти всегда могут заменять формы перфекта. Новогреческий аорист утратил значение настоящего времени.

Эмфатическая выражение настоящего времени формами прошедшего времени в новогреческом языке перешло к парадигме имперфекта, времени несовершенного вида.

Список литературы:

1. Бондарко А. В. Грамматическая категория и контекст.  – М.: Наука, 1971. – 116 с.
2. Звонська Л. Л. Генеза парадигми темпоральності у давньогрецькій мові.  – К.: Видавничий центр КНЛУ, 2005. – 257 с.
3. История лингвистических учений: Древний мир / [под ред. А. В.  Десницкая, С.Д. Кацнельсон]. – Л.: Наука, 1980. – 256 с.
4. Нетушил И. В. Об основных значениях греческих времен // Журнал министерства народного просвещения. – 1891. – № 6. – С. 81–108.
5. Тронский И. М. Общеиндоевропейское языковое состояние. – Ленинград: «Наука», 1967. – 103 с.
6. Aeschyli Tragoediae: cum incerti poetae Prometheo Stutgardiae: B.G. Teubner, 1990.
7. Aristophanis Comoediae Tomus 1, F. / W. Hall and W.M.Geldart (eds). – Oxford Classical Texts, Knights ln 516.
8. Comrie B.  Aspect. An Introduction to the Study of Verbal Aspect and Related Problems. – Cambridge: Cambridge University Press, 1976. – 142  p.
9. Comrie B. Tense. – Cambridge: Cambridge University Press, 1985. – 139 p.
10. Goodwin W. W. Syntax of the Moods and Tenses of the Greek Verb. – London: Macmillan, 1965. – 472 p.
11. Hesse R. Syntax of the Modern Greek Verbal System. – Copenhagen: Museum Tusculanum Press, 2003. – 141 p.
12. Herodotos opera. – Bdd. 1-5 / Erklart von K. Abicht. – Leipzig: Teubner, 1872-1876. – 680 p.
13. Homer. Carmina / Ex recensione Guilieimi Dindorfii. – 3 ed. corr. – Lipsiae: Teubner, 1852. – Vol. I – Iliadis; Vol. II – Odysseae.
14. Platonis. Dialogi / Ediderunt K. Hermann et M. Wohlrab. – Leipzig: Teubner, 1921. – 576 p.
15. Plutarchi Vitae parallelae. Recogn. Cl. Lindskog et K.Ziegler, iterum recens. K. Ziegler. Vol. I–III. – Lipsiae, Teubner, 1957–1973.
16. Smyth H.W. A Greek Grammar for Colleges. – New York: American Book Company, 1920. – 784 p.
17. Sophoclis tragoediae / Dawe R.D. – 2 volumes. 2nd edition. – Leipzig.
18. Thucydides Historiae / H. Stuart Jones, J.E. Powell. – Vol. I: Books I–IV. – Oxford, 1942.
19. Xenophons. Anabasis. – 5-e verb. Aufl. – Leipzig: B.G. Teubner, 1873. – 196 p.
20. Καζαντζάκης Ν. Ο Χριστός ξανασταυρώνεται. – Αθήνα: Εκδόσεις Ε. Καζαντζάκη, 2010. – 452 σ.
21. Σαμαράκης Α. Αρνούμαι. – Αθήνα: Ψυχόγιος, 2013. – 226 σ.
22. Σαμαράκης Α. Το λἀθος. – Αθήνα: Ψυχόγιος, 2013. – 242 σ.
23. Σωτηρίου Δ. Ματωμένα Χώματα. – Αθήνα: Κέδρος. 2003. – 240 σ.