ПОСЛОВИЦА КАК СТРАТЕГИЯ ДЕЙСТВИЯ

A PROVERB AS A STRATEGY OF ACTION

Elizaveta Ivanova

professor, doctor of philology, professor of English philology and translation department at Saint Petersburg state university,

Russia, Saint Petersburg

АННОТАЦИЯ

В статье рассматриваются понятия фрейма и сценария и обосновывается возможность их использования при моделировании когнитивной структуры пословицы. Описываются двойные фреймы и сценарии, демонстрируется существование нескольких вариантов сценария в ряде пословиц. Проводится аналогия между пословичным сценарием и культурно обусловленными стратегиями действий в повторяющихся ситуациях.

ABSTRACT

The paper considers the concepts of a frame and a scenario and substantiates the possibility of their use in the modelling of the proverbial cognitive structure. Double frames and scenarios are described, the existence of several variants of scenarios in a number of proverbs is demonstrated. The analogy between a proverbial scenario and culture dependent strategies of action in repetitive situations is outlined.

Ключевые слова: пословица; фрейм; сценарий; стратегия действия.

Keywords: proverb; frame; scenario; strategy of action.

Понятия фрейма и сценария, относящиеся к основным понятиям когнитивной лингвистики, могут быть успешно использованы при моделировании когнитивной структуры пословицы. В отличие от других составляющих научного аппарата когнитивной лингвистики, таких как концепт или прототип, эти понятия применимы в первую очередь для анализа содержательного пространства только одного языкового знака, в данном случае, пословичного.

В отечественной когнитивной лингвистике фрейм рассматривается как декларативный способ представления знаний, формулируемый в терминах описания, а сценарий – как процедурный способ представления знания, формулируемый в терминах алгоритма или инструкции [1, с. 12]. Данная точка зрения базируется на взглядах М. Минского и Ч. Филлмора. В концепции М. Минского фрейм – это один из способов представления стереотипной ситуации [6, c. 289]. Формирование систем взаимосвязанных фреймов происходит в течение всей жизни человека и объясняет скорость человеческого восприятия и мышления, так как соотносимые фреймы заранее связаны между собой [6, c. 289–290]. С точки зрения Ч. Филлмора, фрейм представляет собой унифицированную схематизацию опыта, соотнесенную с группой слов или одним словом [7, с. 54–61]. Исходя из вышеизложенного, фрейм определяют, как структуру знаний о типизированном объекте или стереотипной ситуации, что позволяет говорить о фрейме дома, фрейме процесса, движения и т. д. [1, c. 12].

Сценарий является более сложной по своей организации структурой, предполагающей не статичность, а динамическое развитие ситуации, упорядоченную во времени последовательность стереотипных событий [5, c. 7]. В качестве примеров можно привести сценарии распорядка дня или посещения ресторана, описанные в книге под редакцией Э. Рош [9, c. 44].

Когнитивная структура пословицы слагается из фрейма и сценария. Пословица описывает стереотипную ситуацию, а в случае переносного значения – две стереотипные ситуации, связанные со значением и внутренней формой, т. е. выступает как своего рода двойной фрейм.

Однако пословица представляет собой не только фрейм, но и сценарий, в большинстве случаев не выраженный эксплицитно совет, как надо действовать, исходя из ситуации-фрейма. Например, пословица “Big fish eat little fish” содержит двойные фреймы – схемы знаний двух ситуаций. Во-первых, в ней представлен практический опыт, заключающийся в знании того непосредственно наблюдаемого факта, что крупные рыбы могут поедать мелкую рыбешку. Во-вторых, в ее когнитивную структуру входит более обобщенное, житейское знание о том, что сильные мира сего не щадят слабых и беспомощных. В данном случае мы имеем дело с декларативной формой представления знания, заключенного в двойном фрейме. Содержащееся в приведенных пословицах знание имплицитно предполагает некоторые сценарии возможных действий, чья конкретная реализация обусловлена параметрами ситуации употребления пословицы. Так, поскольку сильные беспощадны к слабым, надо быть осторожным и осмотрительным, если ты слабый, или же без зазрения совести попирать слабых, если ты сильный, или же смириться и не пытаться противостоять сложившейся ситуации и т. д. Набор сценариев в пословице существует в потенции, при ее употреблении в речи реализуется один или два.

К пословичному сценарию можно подходить как к разновидности смысла-инструкции, который рассматривают А.Н. Баранов и П.Б. Паршин [2, c. 23]. Можно также провести аналогию между понятием пословичного сценария и понятием импликатуры в теории косвенных речевых актов П. Грайса [10]. При косвенном речевом акте говорящий хочет сказать больше, чем говорит [3, c. 260]. То же самое имеет место и при употреблении пословицы в речи. Отличие заключается в том, что имплицируемый смысл, названный здесь пословичным сценарием, реализуется не только при актуальном употреблении пословицы, но и присутствует в пословице – виртуальном знаке и является социально закрепленным. Кроме того, в силу дидактического характера пословиц, этот смысл выступает именно как побуждение к осуществлению определенного рода действий, тогда как при создании высказывания в процессе речи импликация может просто представлять собой дополнительную информацию.

Пословичный сценарий является менее протяженным, чем традиционно рассматриваемые в качестве сценариев ситуации посещения ресторана или врача [5, c. 8]. Например, в пословице “What’s done cannot be undone” можно выделить сценарий из двух частей: “don’t regret things that happened” и “accept the situation as it is”. В связи с пословичными сценариями следует говорить не столько о последовательности действий, сколько о различных вариантах действий. Например, в пословице “A good paymaster never wants workmen” присутствует несколько вариантов сценария (несколько сценариев): “pay people well for their services”, “pay well to have a choice of workmen”, “pay well if you want something done for you”.

Существуют пословицы с одним единственным (ординарным) сценарием. Это имеет место в пословицах, выраженных императивными предложениями и непосредственно (эксплицитно) задающих алгоритм действия:

Speak fitly, or be silent wisely.

Пословичный сценарий, как и фрейм, может быть двойным. Например, в пословицах:

Make hay while the sun shines.

Strike while the iron is hot.

Hoist your sail when the wind is fair.

• два уровня сценариев. Сценарии, выраженные внутренней формой пословиц, предписывают конкретные действия, являющиеся частными проявлениями сценария-значения “Don’t lose your opportunity”.

В пословицах с эксплицитно выраженным сценарием действий фрейм или фреймы становятся имплицитными, тем не менее, они присутствуют в когнитивной структуре пословицы. Так, в приведенной выше пословице о том, что надо делать уместные высказывания или же благоразумно помалкивать, представлена фреймовая ситуация общения. В пословицах о необходимости не упускать появившиеся возможности содержатся двойные имплицитные фреймы. Первая группа фреймов связана с конкретными типовыми ситуациями заготовки сена, ковки железа или подъема паруса. В качестве составляющих этих ситуаций выступают конкретные объекты и связи между ними. Во втором типе фрейма представлена обобщенная ситуация наличия у субъекта благоприятной возможности.

Именно тот факт, что пословица одновременно является фреймом и сценарием, позволяет одним ученым говорить о том, что пословица суммирует опыт и поэтому ориентирована на прошлое, а другим – что она несет моралистически-дидактическую функцию и поэтому обращена в будущее [11, c. 34]. Пословица действительно и суммирует опыт, и рекомендует действия на основе этого опыта. Об этом свидетельствует применение понятий фрейма и сценария к анализу закрепленного в пословице знания и моделированию на этой основе когнитивной структуры пословицы.

Заключенные в когнитивной модели пословиц сценарии можно рассматривать как культурно обусловленные сценарии, описанные А. Вежбицкой [4, c. 393], так как те действия и схемы поведения, которые они рекомендуют, обусловлены нормами морали, свойственными той или иной культуре. По определению Дж. Обелкевича, пословицы – это стратегии действий в повторяющихся ситуациях [12, c. 213]. Пословицы предлагают человеку проверенный и одобренный предшествующими поколениями опыт, на который он может положиться и которым он может обосновать свою линию поведения [8, c. 475]. Опора на сценарий поведения, заключенный в пословице, помогает человеку лучше ориентироваться в социальном пространстве и взаимодействовать с окружающими его людьми. И хотя знание пословиц и их использование современным человеком не так значительны, как в прошлые эпохи, особенно в странах с преобладающим крестьянским населением, определенную роль пословичные сценарии действий играют и в современном обществе.

Возможность выделить фрейм(ы) и сценарий(и) в когнитивной структуре пословицы свидетельствует о своеобразии этого сложного языкового знака, комплексном характере его семантики и отличии от других знаков языка. Подводя итоги, можно сказать, что характерной особенностью когнитивной структуры пословицы является наличие в ней двух основных составляющих – фрейма и сценария. Эти составляющие обладают взаимоисключающей репрезентацией в пословичном знаке: при эксплицитном выражении фрейма сценарий является имплицитным, и наоборот, при эксплицитном выражении сценария имплицитным становится фрейм. Как фрейм, так и сценарий могут быть двойными или ординарными. Количество вариантов сценариев у разных пословиц различное, их реализация в речи зависит от условий общения.

Как и при любом моделировании и формализации языкового явления, безусловно, при обозначенном выше подходе происходит известное упрощение и схематизация многогранного по своим семантическим нюансам и коннотации пословичного знака. Однако, с другой стороны, подобный анализ позволяет вскрыть закономерности строения пословицы и аккумуляции в ней знания о мире. Характерной особенностью эксплицитно выраженных фреймов и сценариев является закрепление в них хорошо известного бытового знания, связанного с повседневной жизнью. Анализ этого «наивного» знания об окружающем мире позволяет воссоздать своего рода наглядную картину мира, репрезентированную пословичными знаками. Обращение же к эксплицитно не выраженным фреймам и сценариям дает возможность реконструировать жизненную философию народа, установки морали и правила общежития и тем самым описать еще один пласт пословичной картины мира.

Пословица является поистине удивительным знаком языка. В силу сложности и многогранности своей семантики она дает возможность исследователю рассматривать ее с различных позиций и в конечном итоге выявлять все новые и новые закономерности формирования и функционирования языкового знака в целом и пословичного в частности. Выделение фрейма и сценария в содержательном поле пословицы, образующем ее когнитивную структуру, позволяет констатировать наличие у пословицы характеристик, отличающих ее от иных знаков языка. У наиболее близких к пословицам по своей языковой природе единиц – поговорок и глагольных фразеологических единиц – сценарий появляется в когнитивной структуре только при употреблении данных единиц в речи, тогда как в пословичной когнитивной структуре он присутствует всегда, даже в виртуальном пословичном знаке, взятом вне контекстного употребления. Социальная закрепленность сценария расширяет семантический потенциал пословицы, обусловливает вариативность ее актуального значения. Сопоставительный анализ динамики соотношения фрейма и сценария в пословицах, поговорках и глагольных фразеологических единицах при их функционировании в речи может быть предметом отдельного исследования.

Список литературы:

1. Баранов А.Н., Добровольский Д.О. Постулаты когнитивной лингвистики // Изв. АН. Серия литературы и языка. 1997. – Т. 56, № 1. – С. 11–21.
2. Баранов А.Н., Паршин П.Б. Процедурный метаязык в лингвистической семантике // Известия АН СССР, Сер. литературы и языка, 1990. – Т. 49, № 1. – С. 16–30.
3. Булыгина Т.В., Шмелев А.Д. Языковая концептуализация мира (на материале русской грамматики). – М.: Языки Славянской Культуры, 1997. – 545 с.
4. Вежбицкая А. Язык. Культура. Познание. – М.: Pуcские словари, 1997. – 416 с.
5. Герасимов В.И., Петров В.В. На пути к когнитивной модели языка // Новое в зарубежной лингвистике. Когнитивные аспекты. Вып. XXII – М.: Прогресс, 1988. – С. 5–11.
6. Минский М. Остроумие и логика коллективного бессознательного // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII – М.: Прогресс, 1988. – С. 281–309.
7. Филлмор Ч. Фреймы и семантика понимания // Новое в зарубежной лингвистике. Вып. XXIII. – М.: Прогресс, 1988. – С. 52–92.
8. Carnes P. The fable and the proverb. Intertexts and reception // Wise words. Essays on the proverb [Ed. by W. Mieder] – N.Y.: Garland Publishing, 1994. – P. 467–493.
9. Cognition and categorization [Ed. by E. Rosch] – N.Y. – Toronto – London – Sydney: Lawrence Erlbaum Associates, Inc., 1978 – 129 p.
10. Grice P. Studies in the way of words. Cambridge (Mass.): Harvard University Press, 1995. – 355 p.
11. Grzybek P. Foundations of semiotic proverb study // Wise words. Essays on the proverb [Ed. by W. Mieder] – N.Y.: Garland Publishing, 1994. – P. 31–71.
12. Obelkevich J. Proverbs and social history // Wise words. Essays on the proverb [Ed. by W. Mieder] – N.Y.: Garland Publishing, 1994. – P. 211–252.