ФИЛОСОФСКИЕ  ОСНОВЫ  ПРАВОВОГО  ПОЛОЖЕНИЯ  КУПЕЧЕСТВА  В  ДРЕВНЕМ  И  СРЕДНЕВЕКОВОМ  КИТАЕ

Даньшин  Александр  Владимирович

канд.  юрид.  наук,  зав.  кафедрой  Кем  И  (филиала)  РЭУ  им.  Г.В.  Плеханова,  г.  Кемерово

E-mail:  danhin@kemcity.ru

Официальное  отношение  государства  к  купеческому  сословию,  определившее  в  дальнейшем  их  правовой  статус  в  древнем  и  средневековом  Китае,  складывалось  вместе  с  формированием  двух  основных  философских  учений,  ставших  фундаментом  традиционного  китайского  права  —  конфуцианства  (жу-цзя  儒家)  и  легизма  (фа-цзя  法家).  С  возникновением  в  глубокой  древности  теории  «четырех  общественных  занятий»,  считалось,  что  общество  состоит  из  ученых-чиновников  (ши  士),  делом  которых  было  управление,  а  также  крестьян  (нун  农),  ремесленников  (гун  工)  и  торговцев  (шан  商),  которые  должны  быть  управляемыми.  При  этом  согласно  древнему  традиционному  представлению  о  том,  что  «земледелие  —  ствол,  а  торговля  —  ветви»,  первое  считалось  основным,  фундаментальным  занятием,  а  ремесло  и  торговля  —  второстепенным.  В  конфуцианстве  торговлю  считали  второстепенным  занятием  исходя  также  из  своих  представлений  о  «совершенном  муже»  (цзюньцзы  君子),  главными  качествами  которого  должны  быть  человеколюбие,  справедливость,  сыновняя  почтительность  и  честность,  чем,  по  их  мнению,  никак  не  могли  обладать  купцы.  Именно  торговцы,  считали  они,  представляли  собой  наибольшую  потенциальную  опасность  для  установленного  в  государстве  порядка,  так  как  их  деятельность  была  направлена  не  на  морально-этическое  совершенствование,  а  на  приобретение  материальные  благ. 

Средневековая  художественная  литература  Китая  нередко  представляла  повседневный  быт  купцов  и  торговцев  в  неприглядном  виде.  Например,  в  одном  из  своих  сатирических  эссе  известный  конфуцианский  автор  VIII  в.  Лю  Юй-си  так  описывается  их  обычный  рабочий  день  на  рынке:  «Сердца  их  возбуждены.  Жадные  глаза  ни  на  мгновение  не  закрываются.  Притворяясь,  что  делают  благо,  они  своими  лукавыми  словами  причиняют  [многим]  неприятности.  Точный  вес  [гирь]  испорчен  их  ловкими  руками.  Они  торгуют,  используя  в  личных  целях  малейшие  различия  в  весе.  Злые  сплетни  натирают  уши.  Процветают  клевета  и  обман.  …Они  поднимают  ужасный  гвалт,  а  также  пыль  и  грязь,  их  головные  повязки  и  сандалии  отвратительно  воняют  подобно  стаду  козлов.  Собираясь  на  рынок,  они  ругаются  и  грызутся  друг  с  другом,  а  когда,  возвращаются  домой,  то  снова  начинают  то  же  самое.  …Все  поглощены  только  тем,  чтобы  действовать  подобно  собакам,  питающимся  падалью  или  отвратительным  воронам,  в  восхищении  овладевшим  небольшими  гнилыми  остатками»  [9,  с.  229—230]. 

Кроме  этого  купечество,  в  соответствии  с  теорией  «четырех  общественных  занятий»,  показывало  населению  дурной  пример  социального  продвижения,  основанного  не  на  успехах  в  военной  или  гражданской  службе,  а  на  простом  приобретении  богатств,  что  также  противоречило  официальной  конфуцианской  доктрине.  Чувство  зависти,  возникающее  у  тех,  кто  видел,  что  купцы  «способны  за  один  день  заработать  столько,  что  могут  жить  на  это  в  течение  года,  в  то  время  как  крестьянин,  трудясь  непрерывно  в  течение  года,  все  равно  не  может  себя  обеспечить»  [8,  р.  66],  вызывало  в  обществе  опасность  социального  взрыва.  Чтобы  этого  не  происходило,  истинный  государь  должен  был  высоко  ценить  «основное  занятие»  и  постоянно  давать  отпор  «второстепенному».  Примером  в  этом  для  конфуцианцев  был,  например,  правитель  династии  Хань  (206  г.  до  н.  э.  —  220  г.  н.  э.)  Гао-цзу  и  четыре  его  преемника,  которые,  в  частности,  запретили  купцам,  а  также  их  сыновьям  и  внукам,  занимать  должности  в  государственном  аппарате  и  становиться  чиновниками.  Легисты  также  советовали  монархам  поддерживать  земледелие  и  всячески  подавлять  ремесло  и  торговлю  [5,  c.  105;  7,  p.  151,  note  159].  Однако,  пути  поощрения  «основного»  и  подавления  «второстепенного»  у  легистов  были  несколько  иными.  Если  для  конфуцианцев  главной  целью  было  ограничение  прибыли,  а  также  ряда  личных  и  политических  прав  торговцев,  то  легисты  считали  необходимым  увеличение  в  отношении  купечества  налогового  бремени  и  других  государственных  повинностей,  а  также  существенное  сокращение  частной  торговли  путем  установления  государственных  монополий  и,  даже,  в  идеале,  полное  огосударствление  «второстепенного  занятия»  и  искоренение  частных  торговцев  как  отдельной  социальной  группы  [5,  с.  107].  В  своей  экономической  программе  известный  реформатор  древнего  Китая,  основатель  философской  школы  легистов  Гунсунь  Ян  (390—338  гг.  до  н.  э.),  вошедший  в  историю  под  именем  Шан  Ян,  предлагал  полностью  запретить  частную  торговлю  зерном,  чтобы  купцы  не  могли  скупать  сельхозпродукты  в  урожайные  годы  по  низким  ценам,  поскольку  в  отличие  от  государства  они  обязательно  будут  в  голодные  время  продавать  их  втридорога.  Причем  в  этом,  по  его  мнению,  можно  не  сомневаться,  так  как  «подобно  тому,  как  поток  воды  стремится  лишь  вниз,  а  не  на  четыре  стороны,  так  и  люди  стремятся  лишь  к  богатству»  [2,  с.  228].  В  приписываемом  Шан  Яну  трактате  «Шан  цзюнь  шу»  («Книга  правителя  [области]  Шан»)  говорится:  «Если  они  лишатся  крупных  барышей,  то  будут  бояться  [разорения],  а  коль  скоро  торговец  боится  [разорения]  он  захочет  стать  землепашцем»  [2,  с.  143].  Предлагая  значительно  увеличить  торговые  пошлины,  установить  жесткий  государственный  контроль  над  деятельностью  купцов  и,  даже,  уменьшить  их  численность,  Шан  Ян  ясно  осознавал  необходимость  развития  торговли  для  процветания  общества,  называя  её,  наряду  с  земледелием  и  управлением,  одной  из  трех  основных  функций  государства.  В  тоже  время,  торговая  деятельность,  по  его  мнению,  порождала  паразитов  в  виде  пристрастия  к  роскоши,  что  наносило  вред  не  только  торговле,  но  и  безопасности  страны.  Когда  земледельцы  увидят,  что  «несмотря  на  свой  упорный  и  тяжкий  труд,  получают  весьма  малые  доходы  и  находятся  в  гораздо  худшем  положении,  нежели  купцы»,  «…они  непременно  станут  уклоняться  от  земледелия.  Если  люди  станут  уклоняться  от  земледелия,  то  они  будут  с  легким  сердцем  оставлять  насиженные  места.  А  [если  народ]  оставляет  свои  насиженные  места  не  задумываясь,  то  он  ни  за  что  не  станет  ради  правителя  оборонять  страну  и  идти  в  бой»  [2,  с.  153—154].  Чтобы  предотвратить  такое  развитие  событий,  которые  с  неизбежностью  должны  были  привести  к  гибели  государства,  Шан  Ян  предлагал  ряд  важных  мер,  в  числе  которых  считал  необходимым  установить  высокие  цены  на  зерно,  а  также  на  вино  и  мясо,  закрепив  для  двух  последних  видов  товара  торговый  налог  в  десять  раз  превышающий  их  первоначальную  стоимость,  существенно  увеличив,  кроме  этого,  таможенные  и  рыночные  пошлины  на  все  остальные  товары.  Купцы  в  результате  этих  мер  «будут  вынуждены  забросить  свои  дела,  и  устремятся  в  поисках  прибыли  в  сельское  хозяйство»,  что  коренным  образом  должно  изменить  ситуацию  при  которой  «один  человек  обрабатывает  землю,  а  сотня  людей  питается  [плодами  его  труда],  что  гораздо  опаснее,  нежели  нашествие  саранчи».  Те  купцы,  что  не  оставят  свое  дело,  должны  будут  за  свой  собственный  счет  снабжать  армию  оружием  и  защитным  обмундированием,  что  может  быть  приравнено  к  военной  службе,  а  также  привлекаться  вместе  с  работающими  у  них  людьми  для  общественных  работ  и  выполнения  других  государственных  повинностей  [2,  с.  144—152,  225—226].  В  тоже  время,  провозглашенный  Шан  Яном,  возможно  первым  из  мыслителей  древнего  Китая,  принцип  «равных  возможностей»  позволял  представителям  низших  сословий,  в  число  которых  входило  и  купечество,  поступать  на  государственные  должности  путем  их  официальной  покупки  [2,  с.  72—73].  Хотя  уже  при  династии  Хань  (206  г.  до  н.  э.  —  220  г.  н.  э)  купцы,  а  также  их  сыновья  и  внуки  такой  возможности  специальными  законами  были  лишены  [8,  р.  68].  Такой  же  запрет  существовал  и  в  большинстве  других  централизованных  империях  Китая. 

  Важной  задачей  государства  в  отношении  купечества  было,  в  связи  с  рекомендациями  конфуцианцев  и  легистов,  создание  правовых  условий,  которые  с  одной  стороны  не  допустили  бы  превращение  его  в  конкурента  официальной  политической  элиты  чиновников  и  ученых,  а  с  другой  гарантировали  бы  постоянное  пополнение  за  их  счет  государственного  бюджета.  На  решение  этих  задач  было  направлено  множество  правовых  ограничений,  начиная  от  мелочной  регламентации  стиля  одежды  и  украшений  торговцев,  правил  организации  свадеб,  похорон  и  др.,  до  установления  различных  монополий  и  тотального  контроля  над  их  коммерческой  деятельностью.  Например,  несмотря  на  возможность  купцов  приобретать  себе  дорогие  вещи,  им  позволялось  носить  одежду  только  такого  же  цвета  и  качества,  как  у  простых  ремесленников  и  крестьян,  а  также  буддийских  или  даосских  монахов  [6,  p.  140].  При  Ханьской  династии  им  запрещалось  носить  меха  и  украшения  из  золота,  серебра  и  драгоценных  камней,  а  также  ездить  верхом  на  лошадях  или  в  паланкине,  а  при  династии  Суй  (581—618  гг.)  они  вынуждены  были  даже  ходить  в  одежде  черного  цвета  как  у  мясников,  актеров,  слуг  и  представителей  других  «подлых»  профессий,  что  отличало  их  простых  горожан,  носивших  одежду  белого  цвета  [8,  p.  67].  Подобные  правила,  сохранившиеся  в  Китае  вплоть  до  начала  XX  века,  были,  тем  не  менее,  обременительными,  пожалуй,  только  для  торгово-ростовщической  элиты.  Для  всего  же  купеческого  сословия  и,  прежде  всего,  мелких  и  средних  торговцев,  по-настоящему  серьезной  проблемой  являлась  политика  государства,  направленная  на  постоянное  сдерживание  их  коммерческой  инициативы,  а  также  принудительные  займы  и  различные  дополнительные  налоги,  периодически  вводимые  как  центральной,  так  и  региональной  властью  для  решения  своих  финансовых  проблем.  Чаще  всего  это  были  налоги  на  соль,  чай,  бамбук,  древесину,  лак,  спиртные  напитки,  а  также  на  всевозможные  рыночные  сделки,  транзитные,  складские,  таможенные  операции  и  др.

Между  тем,  несмотря  на  сохраняющееся  в  целом  более  чем  критическое  отношение  конфуцианства  и  легизма  к  купеческому  сословию,  а  также  существование  законодательных  запретов  на  занятие  торговцами  государственных  должностей,  среди  получивших  классическое  конфуцианское  образование  чиновников  периода  династии  Тан  (618—907  гг.)  распространяется  новая  трактовка  одой  из  конфуцианских  идей,  прозывавшая  использовать  на  государственной  службе  людей  в  соответствии  с  их  способностями.  Например,  крупный  государственный  деятель  и  признанный  корифей  золотого  века  китайской  поэзии  Бо  Цзюй-и  (772—846  гг.)  становится  на  сторону  тех  губернаторов,  которые  в  списки  кандидатов  на  сдачу  специальных  государственных  экзаменов  (кэцзюй  科  舉),  открывших  дорогу  к  чиновничьим  должностям,  считали  возможным  включать  сыновей  и  внуков  купцов.  В  ответ  на  сомнения  в  законности  таких  решений,  он  предлагает  использовать  следующую  аргументацию:  «Экзаменационная  система  направлена  на  отбор  исключительно  мудрых  и  добродетельных  мужчин.  Разве  можно  отказываться  от  наиболее  опытных  кандидатов  только  на  основании  их  происхождения!  Если  единственное  возражение  [в  отношении  торговцев]  состоит  в  том,  что  они  являются  мелкими  и  низкими,  как  Вы  можете  отклонить  того,  кто  может  оказаться  наилучшим  и  выдающимся?  Если  бы  Вы  нашли  золото  среди  гравия  то,  конечно  же,  не  отказались  бы  подобрать  его  только  потому,  что  этот  кусок  золота  смешан  с  ничего  не  стоящим  материалом?  …Единственно  разумное  соображение  должно  заключаться  в  том,  чтобы  отобранные  [для  государственной  службы]  люди  оказалось  наиболее  достойными»  [8,  p.  90]. 

Снятие  c  XIV  в.  запрета  на  участие  купечества  в  этих  экзаменах  сделало  возможным  радикальные  изменения  в  их  правовом  положении.  Достаточно  широкие  слои  купечества  впервые  получили  реальную  возможность  войти  в  ряды  привилегированного  ученого  сословия  шэньши  (绅士)  и  стать,  таким  образом,  частью  культурной  и  политической  элиты  китайского  общества  со  всеми  вытекающими  для  них  отсюда  благоприятными  последствиями.  Получив  даже  самую  низшую  учёную  степень  сюцай  (秀才),  они  освобождались  от  телесных  наказаний,  военной  службы,  трудовых  повинностей  и  некоторых  налогов,  а  также  приобретали  право  на  смягчение  наказаний  за  многие  уголовные  преступления  [1,  с.  197].  Местные  органы  власти,  которые  нередко  испытывали  дефицит  управленческих  кадров  по  организации  торговой  деятельности,  использовали  большой  профессиональный  опыт  в  этой  области  купцов.  Выходцы  из  купеческого  сословия  отвечали  за  сбор  торговых  и  транзитных  пошлин,  организацию  ирригационных  работ,  формирование  отрядов  самообороны  и  др.  [3,  с.  239].  Даже  если  купцы  и  не  привлекались  к  государственной  или  муниципальной  службе,  им  нередко  вполне  было  достаточно  той  славы  и  уважения,  которые  они  приобретали  среди  членов  своего  клана  и  односельчан,  а  также  особого  отношения  к  ним  со  стороны  представителей  местных  властей,  от  произвола  которых  шэньши,  благодаря  своему  статусу,  были  защищены.  В  знаменитом  романе  известного  писателя-сатирика  XVIII  в.  У  Цзин-цзы  «Неофициальная  история  конфуцианцев»  отмечалось,  что  обладатель  учёной  степени  «стоит  на  равной  ноге  с  начальником  округа  или  уезда  и  может  прийти  к  ним  с  любой  просьбой,  а  те  не  вправе  отказать»  [4,  с.  512].  Важную  роль  в  возможности  таких  изменений,  несомненно,  сыграли  философские  идеи  конфуцианства  и  легизма,  обосновавшие  необходимость  перехода  от  ортодоксального  отношения  к  купцам,  основанного  на  теории  «четырех  общественных  занятий»,  к  государственной  политике,  ориентированной  на  практические  нужды  экономического  развития  страны,  объективно  требовавшие  значительного  повышения  их  правового  статуса.  Влившись  в  сословие  шэньши,  перед  купцами  отрывались  широкие  перспективы  успешного  развития  торгово-экономической  деятельности,  а  власть  получала  в  их  лице  достаточно  широкую  социальную  базу  для  укрепления  культурного  единства  китайского  общества  и  политической  стабильности  в  стране.

Список  литературы:

1. Васильев  Л.С.  Культы,  религии,  традиции  в  Китае.  —  М.:  Вост.  лит.,  2001.  —  488  с.
2. Книга  правителя  области  Шан  (Шан  цзюнь  шу).  Изд.  2-е,  доп.  Пер.  с  кит.,  вступит.  ст.,  коммент.,  послесловие  Л.С.  Переломова.  —  М.:  Ладомир,  1993.  —  392  с.
3. Никифоров  В.Н.  Специфика  господствующего  класса  в  старом  Китае  (сословие  шэньши)  /  Роль  традиций  в  истории  и  культуре  Китая.  Сб.  ст.  М.:  Наука,  1972.  С.  237—248.
4. У  Цзин-цзы.  Неофициальная  история  конфуцианцев.  Пер.  с  кит.  Д.  Воскресенского.  М.,  1999.  636  с.
5. Хуань  Куань.  Спор  о  соли  и  железе  (Ян  те  лунь).  Т.  1.  Пер.  с  кит.,  введ.  и  коммент.  Ю.Л.  Кроля.  —  СПб:  «Петербургское  Востоковедение»,  1997.  —  416  с.
6. Ch’u  Tung-tsu.  Law  and  Society  in  Traditional  China.  —  Рaris.,  1961.  —  304  p. 
7. Hulsewe  A.F.P.  Remnants  of  Han  Law,  vol.  1,  Introductory  Studies  and  an  Annotated  Translation  of  Chapters  22  and  23  of  the  History  of  the  Former  Han  Dynasty.  Sinica  Leidensia,  vol.  IX.  —  Leiden:  E.J.  Brill,  1955.  —  416  р.
8. Twitchett  D.  Merchant,  Trade  and  Government  in  Late  T’ang  //  Asia  Major,  vol.  XIV,  part  1,  1964.  P.  63—95.
9. Twitchett  D.  The  T’ang  Market  System  //  Asia  Major,  vol.  XII,  1966,  №  2.  P.  202-247.