ИМПЛИКАТИВНЫЙ ПОТЕНЦИАЛ ДЕТАЛИ И ОСОБЕННОСТИ ЕГО РЕАЛИЗАЦИИ В СЕМАНТИЧЕСКОМ ПРОСТРАНСТВЕ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ТЕКСТА (НА МАТЕРИАЛЕ РОМАНА Н. СПАРКСА "ДНЕВНИК ПАМЯТИ")

IMPLICATIVE POTENTIAL OF DETAIL AND ITS IMPLEMENTATION IN THE SEMANTIC SPACE OF AN ARTISTIC TEXT

(on the material of the novel “The Notebook” by N. Sparks)

Olga Shalamova

Master of Kemerovo State University,

Russia, Kemerovo

АННОТАЦИЯ

В данной статье рассматривается импликация детали, а также ее влияние на формирование целостного семантического пространства текста. Дифференцируются эксплицитная и имплицитная информация, которая используется авторами для создания разных художественных образов, свойства имплицитной информации. Определяются факторы, влияющие на восприятие и декодирование имплицитных данных реципиентом. Выявляются группы деталей разной степени имплицитности в романе Н. Спаркса "Дневник памяти", их семантический и синтаксический потенциал, определяющий развитие сюжетной линии исследуемого произведения.

ABSTRACT

This article considers implication of a detail and its impact on the formation of a holistic semantic text space. Explicit and implicit information is differentiated and used to create various artistic images, properties of implicit information. It identifies factors affecting the perception and decoding implicit data by the recipient. Besides it reveals different details classified according to degrees of implicitness in the novel “The Notebook”  by N. Sparks, their semantic and syntactic potential, which determines development of the story.

Ключевые слова: импликация, деталь, семантическое пространство текста, художественный текст.

Keywords: implication, detail, semantic text space, artistic text.

Проблемы исследования импликативного потенциала художественной детали вызывают значительный интерес в зарубежной и отечественной науке о языке. как И. В. Арнольд, Т. М. Лазарева, В. А. Кухаренко, М. А. Березняк, И. Р. Гальперин, А. В. Бондарко и др. В. А. Кухаренко под импликацией понимает дополнительное смысловое или эмоциональное содержание, основанное на возникновении нелинейных связей в тексте [7, c. 56].

Для построения целостной структуры текста авторы часто применяют такую выразительную подробность как художественная деталь.  Несмотря на то, что деталь сама по себе является небольшим семантическим компонентом, без нее создание художественного целого не представляется возможным. Деталь связывает между собой все части текста, вкрапляясь в его семантическое пространство и являясь ориентиром в процессе формирования художественного образа в сознании читателя [11, с. 28] .

Однако деталь не существует обособленно от других текстовых элементов, входя в контекст, она формирует уникальное семантическое пространство произведения. Семантическое пространство - это такое образование, которое формируется, с одной стороны, за счет использования автором определенного набора языковых средств (слов, фраз, предложений) и с другой стороны, интерпретацией прочитанного самим читателем. Также в контексте нашего исследования следует отметить такую характерную особенность семантического пространства, как способность выражать не только эксплицитную, явную информацию, но имплицитную, требующую усилий в декодировании со стороны адресата [1, c. 50].

Значение детали может раскрываться как на уровне текста, так и на уровне высказывания или предложения. Следовательно, для того, чтобы читатель был способен правильно и полно выявить имплицитный смысл художественной детали и интерпретировать ее, ему не всегда можно ограничиться одной лексемой и тем более одним предложением. В целом ряде случаев приходится ориентироваться на текст, так как смысл детали может быть интерпретирован только исходя из совокупности ситуаций, изложенных в произведении [10, c. 25].

А. В. Бондарко называет имплицитными семантические элементы, не выраженные в речевом акте языковыми средствами, но вытекающими из эксплицитно выраженных элементов. Для того, чтобы адресату правильно детерминировать смысл того или иного речевого отрезка, равнозначное внимание следует уделить: языковому содержанию высказывания, ситуативной информации, контекстуальной информации, фоновым знаниям, прагматике текста.

Данные компоненты позволяют судить об эксплицитном или имплицитном способе передачи информации. Последние два компонента – фоновые знания и прагматические аспекты,  по мнению лингвиста, можно априори отнести к имплицитным, так как они представляют собой автоматически воспроизводимую информацию и относятся к имплицитному знанию. А первые же три компонента контролируемы, требуют осознанного применения в речи, поэтому составляют имплицитный смысл [3, c. 25].

При рассмотрении имплицитности, как способа изложения информации в целом, лингвистами было доказано, что в сравнительном отношении имплицитные детали зачастую являются более содержательными и информативными, несмотря на свою емкость и меньший объем лексического выражения, чем эксплицитные [9, c. 20].

Как оказалось, эксплицитная информация обычно занимает большой объем и смысл текста лежит на поверхности, так, что читателю не требуется прилагать особых усилий в понимании прочитанного. Автор выносит эксплицитную информацию на поверхность, обличая особые черты характера героя, его мотивы, намерения и т. д [8, c. 14].

В отличие от  имплицитной информации, которая воспринимается  читателем как качественно новая, выявляемая при скрупулезном анализе художественного текста. Она противопоставляется эксплицитным данным, которые уже доподлинно известны читателю [4, c. 217].

В связи с этим импликативный материал принято подразделять на детали низкой, средней, высокой имплицитности. Первые из них легче всего поддаются декодированию, а последние, наоборот, способен уловить только тот читатель, который обладает не только приличным багажом литературных знаний, но также готов применить знания истории, культурологии или даже физики.

Кроме того, чтобы определить функциональную и семантическую специфику деталей, мы воспользовались классификацией М. А. Березняк, которая выделяет 4 типа деталей:

1) Эмоционально-нейтральная деталь отвечает за достоверность образа, эмоционально нейтральна, способствует накоплению количественной информации. Для ее построения автор использует стилистически нейтральные лексемы в их основном значении.

2) Эмоционально-окрашенная деталь направлена на отражение эмоционального состояния героя, его отношения к изображаемым событиям, а  так же благоприятствует пополнению количественной информации. Деталь функционирует в тексте как в основном, так и в дополнительном значении лексической единицы.

3) Эмоционально-сущностная деталь представляет основные характеристики персонажа, обличая истинные чувства и намерения героя, тем самым увеличивая объем образной информации. Деталь может быть реализована не только с помощью основного значения лексемы, но и с помощью других значений, зависящих и проявляющих себя в контексте.

4) Эмоциональный символ нацелен на то, чтобы замещать понятия или чувства, которые являются значимыми в понимании персонажа. Символ способствует накоплению качественной информации. Он формируется автором за счет приобретения лексемами контекстуальных значений, содержит эстетический и эмоциональный компонент [2, c. 15].

Как отмечает Т.В. Колшанский, имея дело с суждением, построенным по законам имплицитности, существует высокая вероятность прийти к разным выводам. Ведь каждый читатель, сталкиваясь с такого рода информацией, может интерпретировать ее по-своему, исходя из накопленного жизненного опыта, экстралингвистических знаний, а также знаний других наук [6, c. 73].

В добавление к этому, отмечается, что при выявлении функции той или иной художественной детали, читатель проходит процесс  художественной категоризации. С ее помощью читатель в своем сознании моделирует наиболее вероятностную интерпретацию прочитанного. Факт в том, что моделирование может привести к созданию не только основного варианта, но и дополнительных, которые ничем не подкреплены и установлены лишь на интуитивном, имплицитном уровне. Они либо сохраняются в сознании читателя до конца прочтения, либо всплывают при необходимости пересмотра доминирующего варианта [5, с. 24].

Работая над текстом романа Николаса Спаркса "Дневник памяти", мы выяснили, что деталь является одним из основополагающих средств, формирующих семантическое пространство произведения. Буквально в первой главе романа читателю предлагаются такие детали, декодировав которые, можно предугадать основные мотивы произведения, а также охарактеризовать главного героя.

Один из абзацев первой главы "Miracles" представлен целым комплексом деталей, которые неразрывно сосуществуют и взаимодействуют между собой, создавая уникальную художественную образность:  "... I am sitting by a window that is foggy with the breath of a life gone by. I’m a sight this morning: two shirts, heavy pants, a scarf wrapped twice around my neck and tucked into a thick sweater knitted by my daughter thirty birthdays ago... still my body shivers with a cold that will never go away...".

Вся совокупность вышеприведенных деталей, говорит о том, что главный герой, изображенный автором произведения, достаточно преклонного возраста. Для того, чтобы убедиться в объективности представленной пресуппозиции, необходимо уделить внимание эмоционально-сущностной детали низкой имплицитности "with the breath of a life gone by" (отчаявшись). Данная деталь представлена метафорой, в которой каждая лексема составляет портретную характеристику персонажа, прошедшего долгий жизненный путь. Кроме того, другая эмоционально-сущностная деталь низкой имплицитности "my body shivers with a cold that will never go away" (постоянное ощущение холода внутри) подкрепляет наше предположение и указывает на то, что возраст приобретет символическое значение в данном контексте.

Кроме того, наряду с этими деталями, автор включает в повествование еще одну эмоционально-сущностную деталь низкой имплицитности: "a thick sweater knitted by my daughter thirty birthdays ago" (толстый свитер, связанный дочерью 30 лет назад). Данная деталь предопределяет тот факт, что герой не молод и, скорее всего, глубоко одинок, так как в последний раз получал подарки от собственной дочери сорок лет назад. Это предположение также базируется на том, что в первой главе отсутствуют любые упоминания о семье и родственниках главного героя.

При первоначальном изучении следующей детали, можно идентифицировать ее как эксплицитную: "I am a common man with common thoughts, and I’ve led a common life" (Я обычный человек, с обычными мыслями, и я прожил самую обычную жизнь). Однако в таком случае автор практически с первых строк, заранее обрекает книгу на провал, так как констатирует, что это самая обычная история самого обычного человека, которая вряд ли принесет аудитории удовольствие от прочитанного.

Но при более глубоком ее изучении становится понятным, что лексема "common" (обычный) при включении ее в контекст реализует свой импликативный потенциал. Данная деталь-символ низкой имплицитности указывает на то, что история нашего героя очень близка обычному среднестатистическому читателю. Лексический повтор детали способствует закреплению этой идеи и уравнивает автора и читателя в позиции мировосприятия окружающей действительности.

Более того, история главного героя также примечательна тем, что в своей жизни ему посчастливилось испытать настоящее и глубокое чувство, которые принято называть любовью. В качестве иллюстрации автор приводит следующую эмоционально-сущностную деталь: "There are no monuments dedicated to me and my name will soon be forgotten, but I’ve loved another with all my heart and soul, and to me this has always been enough" (Нет памятников, которые мне посвящены да и мое имя скоро забудут, но я любил всем сердцем и душой, и для меня этого всегда была предостаточно). Эта реплика включает в себя психологические детали, которые имплицитно раскрывают внутренний мир героя и делают его досягаемым и понятным для читательской аудитории.

Так, декодирование данных деталей низкой имплицитности наводит на мысль о том, что чувство любви, которое когда-то возникло в жизни главного героя, навсегда поселилось в его сердце. Это чувство стало центральным событием всей жизни, которая в противном случае была бы совершенно бессмысленной и несчастной. Ни общение с родственниками, ни времяпровождение с друзьями, ни успехи в карьере - ничто не могло сделать нашего героя счастливым, кроме любви.

Для формирования завершенного образа главного героя автор прибегает к использованию другой эмоционально-нейтральной детали низкой имплицитности: "I walk on tiled floors, white speckled with grey. Like my hair and the hair of most people here" (Я шел по бело-серой плитке. Такой, как мои волосы и волосы большинства, что живут со мной).

Исходя из данного описания, можно предположить, что главный герой живет не в кругу семьи, а среди других пожилых людей. Скорее всего, это дом престарелых. Об этом сигнализируют описательные детали низкой имплицитности, представленные сравнением, а также необходимый эффект достигается за счет особого членения предложений –  парцелляции. Автор не устает напоминать о зрелом возрасте главного героя и его безвыходном положении, что не может оставить читателя равнодушным и заставляет сопереживать, сочувствовать и проживать каждый новый день вместе с ним.

Он не думал, что будет проводить последние дни своей жизни в одиночестве в обществе таких же людей, которые привыкли сами о себе заботиться и не ждать ни от кого помощи и поддержки. Н. Спаркс использует такую фразу: "A person can get used to anything, given enough lime" (Человек может выдержать все). Данная эмоционально-сущностная деталь низкой имплицитности подкрепляет идею, что герой надеялся встретить старость в заботе и любви, окруженным вниманием родных людей. Но при этом не исключает возможности, что человек может привыкнуть к любым условиям.

Таким образом, имплицитный потенциал детали является одним из самых распространенных и продуктивных средств создания семантического пространства произведения. В ходе исследования мы обнаружили, что превалирующее количество деталей, используемых Н. Спарксом для создания имплицитности произведения относится к эмоционально-сущностным.  Проявляя свой потенциал в контексте произведения, они наилучшим образом формируют в создании читателей представление о внутреннем мире героя, его переживаниях и чувствах.

Список литературы:

1. Бабенко Л. Г. Лингвистический анализ художественного текста // Учебник для вузов, практикум Москва: Флинта Наука. −  2003. −  50 с.
2. Березняк, М. А. Типы и функции художественной детали в англоязычной прозе: автореф. дис. ... канд. филол. наук . −  Одесса, 1986. −  15 с.
3. Бондарко A. B. Эксплицитность / Имплицитность в общей системе категоризации семантики // Семантико-дискурсивные исследования языка. – Спб, 2006. −  25 c.
4. Грайс Г. П. Логика и речевое общение // Новое в зарубежной лингвистике. - М.: Прогресс, 1985. −  217 с.
5. Ермакова Е. В. Имплицитность в художественном тексте (на материале русскоязычной и англоязычной прозы психологического и фантастического реализма): автореф. дис. … канд. филол. наук. −  Саратов, 2010. −  21 с.
6. Колшанский Т. В. Контекстная семантика. −  М., 1980. −  73c.
7. Кухаренко В. А. Типы и средства выражения импликации в английской художественной речи (на материале прозы Э. Хемингуэя)//НДВШ. Филологические науки. −  1974. −  № 1. −  56 c.
8. Медынская В. Л. Об имплицитных структурах, выражающих некоторые синтаксические категории в русском языке // НДВШ. Филологические науки, №3. −  1971. −  14 с.
9. Сиссоко Д. Имплицитность как способ актуализации смысла в художественном тексте: автореф. дис. ... канд. филол. наук. −  М.: 2002. −  20 с.
10. Старкова А. П. Имплицитность как семантическое явление и ее функции в художественном тексте: автореф. дис. ... канд. филол. наук. −  М.: 1983. − 25 с.
11. Филиппов К.  А. Лингвистика текста: Курс лекций. − СПб.: Изд-во С. − Петерб. ун-та, 2003. – 28 с.