«МОНОЛОГ» ТАКАМУРА КОТАРО И ВОПРОСЫ ПЕРЕВОДА

"MONOLOGUE" TAKAMURA KOTARO AND ISSUES OF TRANSLATION

Ilia Krasiuchenko

Student, Department of Japanese Studies, Far Eastern Federal University,

Russia, Vladivostok

Tatyana Breslavets

Candidate of Sciences in Philology, Prof., Far Eastern Federal University,

Russia, Vladivostok

АННОТАЦИЯ

В статье обсуждаются вопросы перевода на английский язык стихотворения японского поэта-символиста Такамура Котаро (1883–1956) «Монолог метельной ночью» («Фубуки но ёру но докухаку», 1949). Сравнительно-сопоставительный подход в изучении текстов выявил дуализм стратегий доместикации и форенизации, применяемых переводчиками (Фурута Соити, Сато Хироаки).

ABSTRACT

The article discusses the issues of translating into English the poem by the Japanese symbolist poet Takamura Kotaro (1883–1956) “The Blizzard Night Monologue” (“Fubuki no Yoru no Dokuhaku”, 1949). The comparative-contrastive approach in the study of texts revealed the dualism of domestication and foreignization strategies used by translators (Furuta Soichi, Sato Hiroaki).

Ключевые слова: Такамура Котаро, стихотворение, перевод.

Keywords: Takamura Kotaro, poem, translation.

Известный поэт и скульптор Такамура Котаро (1883–1956) является видным представителем поэзии символизма в Японии, чье творчество привлекает внимание исследователей и переводчиков. Цель настоящей статьи – расширить представление о творчестве японского поэта, мало известного в России. В задачи входит освещение его языка и стиля, возможностей их передачи средствами инокультуры, еще недостаточно изученных в отечественном переводоведении. Теоретической основой анализа послужили работы Е. В. Шелестюк и Е. Д. Гриценко [1], Ерико Сато и Лесли Клопер [2]. Предметом исследования выбрано стихотворение «Монолог метельной ночью» (「吹雪の夜の独白」 – «Фубуки но ёру но докухаку», 1949) [6] на старописьменном японском языке (бунго) в переводе на английский язык Фурута Соити [4, с. 65] и Сато Хироаки [3]. Применен сравнительно-сопоставительный подход при изучении текстов.

В переводах названия стихотворения обнаруживаются различия.

Фурута: Blizzard Night Monologue.

Сато: Soliloquy on a Night of Blizzard.

Необходимо отметить особенности значений такой лексики, как «монолог» и «солилоквий». Солилоквий является речью, адресованной самому себе, внутренним монологом. Как правило, он произносится в момент психологических или социальных потрясений и, в отличие от монолога, не адресован другим персонажам произведения. Известный пример солилоквия – «Быть или не быть» Гамлета в трагедии У. Шекспира. Солилоквием можно считать и монолог князя Андрея на поле Аустерлица в романе Л. Н. Толстого «Война и мир», и его размышления о старом дубе – «дуб, с которым мы были согласны». В литературе модернизма солилоквий является инструментом метода «потока сознания». В стихотворении речь лирического героя обращена к самому себе, другие персонажи отсутствуют, поэтому заглавие, предложенное Сато, точнее отражает суть произведения. В японском языке слово «докухаку» используется для обозначения и монолога, и солилоквия, поэтому любой выбор переводчика не нарушает принципа эквивалентности – лингвистической близости текстов.

Произведение относится к позднему периоду творчества Такамура Котаро, написано после смерти жены Наганума Тиэко (1886–1938), которой он посвящал поэтические произведения. 67-летний мастер размышляет об искусстве, о старости и вспоминает Тиэко.

Стихотворение пронизано меланхолическим настроением. В первой строфе рисуется тревожная картина метельной ночи – уснувшая вдалеке деревня, безлюдье, одинокое жилище в горах, в которое даже мыши не придут (鼠も来ず, нэдзуми мо кодзу). Известно, что Такамура трогательно относился к животным, был чутким в общении с ними [5]. В эссе «Снег в горах» («Яма но юки», 1957), опубликованном после смерти поэта, он раскрыл дружеское отношение к обитателям горного края, с которыми он проводил вечерние часы: «Мыши не боятся людей и спокойно приходят ко мне по снегу издалека. Я сижу, а они бегают вокруг, подбирают все, что падает на пол, и едят» [7]. Очевидно, что стилистика автора отличается конкретностью. В его поэтической манере ощущается твердая рука скульптора и резчика, отсекающего лишнее от камня или дерева. Этому свойству художественной речи поэта следуют и переводчики.

Поэт использует общеупотребительную лексику, которую при переводе необходимо сохранять как одну из особенностей его стиля. Применяются простые формы глаголов: 居ない (иранай, отсутствовать), 思う (омоу, думать), 燃やす (моясу, зажигать), 要求する (ё:кю:суру, требовать). Присутствуют известные прилагательные: きびし (кибиси, строгий), 苦し (куруси, мучительный), 大きな (о:кина, большой).

囲炉裏に大きな根つ子を投じて / みごとな大きな火を燃やす.

Ирори ни о:кина нэкко о тодзитэ. / Миготона о:кина хи о моясу.

Фурута: Throwing a big root into the hearth / I make a towering, glorious fire.

Сато: I throw a big stump on the fire, / it burns splendidly.

大きな火 (о:кина хи) нежелательно переводить непосредственно как «большой огонь», поскольку такой перевод не соответствует ситуации. Ведь «ирори» – это очаг в полу, поэтому, принимая во внимание этнокультурный фактор, лучше использовать словосочетание «поднимающийся вверх огонь» или «высокий огонь». Вариант Фурута лаконичен и стилистически нейтрален: «towering fire». В английском слово «towering» означает «устремившийся ввысь», т. е. передает особенность устройства японского очага. Эта находка переводчика создает форенизирующий эффект и требует разъяснений в комментариях. Добавлено подлежащее, выраженное местоимением первого лица «I» (я). В переводе Сато «огонь» стал подлежащим: «fire burns splendidly» («огонь горит великолепно»), хотя в оригинале «огонь» выступает в роли дополнения. У Фурута «огонь» является дополнением, что сближает тексты в их форме, т. е. переводчик действует в рамках ограничений формы [2], избежав синтаксической трансформации. Оба переводчика ведут повествование от первого лица. Хотя в оригинале местоимение отсутствует, на него указывает грамматическая организация японского текста. Следовательно, переводчиками учитывается языковая контрастивность, и проявляет себя стратегия доместикации – адаптации иноязычного материала.

今ではよほどらくだと思ふ. / あの欲情のあるかぎり、 / ほんとの為事しごとは苦しいな.

Има дэ ва ёходо раку да то омоу. / Ано ёкудзё но ару кагири, / Хонто но сигото ва курусий на.

Фурута: I feel much better off now / as long as I have that desire, / it isn’t easy to pursue genuine work.

Сато: I think I feel much easier now / as long as lust is there, / I tell you, doing real work is hard.

らく (раку, спокойствие, комфорт) переводчики обозначили синонимичными структурами, верно уловив смысл оригинального произведения: «to feel better off» (Фурута) и «to feel easier» (Сато). と思う (то омоу, думаю) Фурута перевёл как «I feel» (я чувствую), а Сато: «I think I feel» (я думаю, что я чувствую). Перевод Сато более точен.

Нужно отметить различие лексического состава переводов этого фрагмента. Фурута передает 欲情 (ёкудзё:) стилистически-нейтральным «desire». Однако это слово в японском языке используется и для обозначения похоти. Это страсть, граничащая с похотью, что и видно в переводе Сато: «lust» («похоть» – слово, имеющее негативную коннотацию). В стихотворении говорится о мучительной страсти, которую испытывает художник, стремящийся создать шедевр. Высказывание Сато более экспрессивно.

Возможно ли дословно переводить ほんとの為事 (хонто но сигото) как «настоящая работа»? Из контекста следует, что речь идет о создании произведения искусства (美術といふ為事, бидзюцу то иу сигото), поэтому возможны варианты «уникальное произведение» или «шедевр». Так Фурута Соити и перевел это на английский: «genuine work», тем самым прибегнув к экспликации – расширению значений в переводе. У Сато видим «real work», т. е. он последовательно осуществляет принцип эквивалентности. В данном случае это можно расценить как формальную эквивалентность [1, с. 203]. Простота лексического состава не означает, что нужно переводить буквально, но и прямой перевод правомерен, если он отвечает лексико-стилистическим особенностям исходного текста и нормам переводного языка. Кроме того, при «буквальном» переводе повышается суггестивность высказывания, требуется творческое сотрудничество реципиента. Только в следующих строках становится очевидным, что поэт подразумевает под «настоящей работой».

美術といふ為事の奥は / さういふ非情を要求するのだ。

Бидзюцу то иу сигото но оку ва / со: иу хидзё: о ё:кю:суру но да.

Фурута: the depth of the work of art / demands such insentience.

Сато: The work called art, at its depths, / demands such inhumanity.

Такамура выдвигает известную в его время эстетическую концепцию «отрешенности от человеческих чувств» (非人情, хининдзё:) как сущность глубин произведений искусства. Переводчики адекватно выразили это требование японской эстетической мысли, но Сато перенес его точнее – «inhumanity».

Таким образом, стихотворение показывает сочетание в поэтическом дискурсе высокой лексики искусствоведческого знания и обыденной, связанной с повседневной жизнью. Такая специфика японского текста обязывает переводчика прибегать к комментариям.

Переводы различаются в основном на лексическом уровне, но смыслы, заложенные автором произведения, воссозданы корректно. Переводчики умело используют дуализм переводческих стратегий – доместикации и форенизации – для адекватного воспроизведения авторского замысла.

Список литературы:

1. Шелестюк Е. В., Гриценко Е. Д. О форенизации и доместикации в переводе и возможностях их лингвистической оценки // Вестник Челябинского государственного университета. Филологические науки. – 2016. – № 4. – С. 202–207.
2. Sato Eriko, Cloper Leslie. Constraint-Based Approach to Translation Studies // Lingua et Linguistica, 1.2. 2007. P. 215–232 [electronic resource]. – URL: https://books.google.ru/books?id=72wo1wtuWtUC&pg=PA215&lpg=PA215&dq=#v=onepage&q&f=false (дата обращения: 30.05.2022).
3. Takamura Kotaro. A Brief History of Imbecility: Poetry and Prose of Takamura Kotaro / translated by Hiroaki Sato. 1992 [electronic resource]. – URL: https://books.google.ru/books?id=88bjo4y6mLQC&pg=PA126&lpg=PA126&dq=#v=onepage&q&f=false (дата обращения: 30.05.2022).
4. Takamura Kotaro. Chieko’s Sky / translated by Soichi Furuta. – Tokyo : Kodansha, 1978. – 71 p.
5. 鳥居 万由実。高村光太郎における動物表象―自己と他者の相克をめぐって。 Тории Маюми. Такамура Котаро ни окэру добуцу хёдзо – дзико то тася но сококу о мэгуттэ (Изображение животных в поэзии Такамура Котаро: конфликт личности и окружающего мира) [электронный ресурс]. – URL: https://core.ac.uk/reader/43546160 (дата обращения: 30.05.2022).
6. 高村光太郎。吹雪の夜の独白。Такамура Котаро. Фубуки но ёру но докухаку (Такамура Котаро. Монолог метельной ночью) [электронный ресурс]. – URL: https://www.aozora.gr.jp/cards/001168/files/46669_25695.html (дата обращения: 30.05.2022).
7. 高村光太郎。山の雪。Такамура Котаро. Яма но юки (Снег в горах) [электронный ресурс]. – URL: https://www.aozora.gr.jp/cards/001168/files/43784_25643.html (дата обращения: 30.05.2022).