ЛЕКСИКОГРАФИЧЕСКОЕ ОПИСАНИЕ НАРОДНОЙ ДЕМОНОЛОГИИ (НА МАТЕРИАЛЕ ГОВОРОВ ТАМБОВСКОЙ ОБЛАСТИ)

Для исследователей народной духовной культуры изучение народной демонологии на региональном уровне представляет особую ценность. В данном случае попытка исследования этой проблемы в пределах Тамбовской области является одной из первых.

В ходе исследования в районах Тамбовской области было выявлено одиннадцать наименований мифологических персонажей, каждое из которых имеет один или несколько диалектных вариантов. Среди этих персонажей были выделены демонические существа (водяной, домовой, змей, леший, оборотки, русалка, святошник, чёрт) и полудемонические существа, то есть люди, наделенные сверхъестественными способностями (ведун, колдун, лякарка). Несколько особняком встает понятие «нечистая сила», так как оно является собирательным и включает в себя обозначения всех вышеперечисленных демонических и полудемонических существ.

Наибольший интерес представляет то, что некоторые из понятий в Тамбовской области используются в нескольких значениях. Так, наименование «нечистая сила» и один из её вариантов – «вражеская сила» употребляются как для обозначения всех мифических персонажей, так и для наименования врага войны. Определяющим здесь стал признак причинения вреда человеку.

Еще одним ярким примером многозначности слова является лексема «русалка». В одном случае оно является нарицательным существительным, называющим мифического персонажа, живущего в воде или конопле. А в другом случае «русалка» является именем собственным и выступает для обозначения праздника, который отмечается в следующее воскресенье после Троицы. В этот день провожали русалок: мужчины и женщины менялись одеждой, шутили, веселились, обливались водой.

Чёрт выступает как один из образов нечисти и нередко отождествляется со многими другими представителями нечистой силы. Но, помимо этого, слово «чёрт» является одним из наиболее сильных и страшных ругательств. «Тогда уж самое матершинное слово было «чёрт»» [Ломовлева А..М., Кирсановский р-н, 2001]. Оно настолько суровое, что даже в ссоре его старались заменить нейтральными словами: шут, игрец, вихор. Эти слова употребляли в значении «ничего»: «А там у них няслись, и всё, у них и ни черта не получилось <…> ну как, чо значит «ни черта», ну, ничё не вывели» [Орлова А.И, Староюрьевский р-н, 2006]. В значении «неизвестно, не знаю, не представляю»: «Говорят, колдуны, а есть они или нету, шут его знает» [Булгакова П.Е., Знаменский р-н, 2001]. Слово «чёрт» употреблялось при сильном удивлении, выражающим неудовольствие: «чёрта с два». «Они сидять-то вот, где нясутся, там и сели. Хотела на другое гнездо, а они, чёрт-два, они не переселися» [Орлова А.И, Староюрьевский р-н, 2006].

Поверья о том, что при произнесении имени этого демона, чёрт непременно окажется рядом и начнет творить свои «чёрные», злые, коварные дела, настолько глубоко укрепились в сознании человека, что нередко люди с большой осторожностью произносят сочетания слов: чёрный хлеб, чёрная туча. «Чёрная, знаешь почему? Да и хлеб нельзя чёрным называть – это потому, что чёрт навроди бы, нанимаешь, потеха нечистому» [Новикова Н.И., Рассказовский р-н, 2003].

Слово «окаянный» как один из вариантов обозначения нечистой силы представляет собой субстантивированное прилагательное. Старославянский глагол «окаяти» означает «проклять». Народной этимологией это слово связано с именем Каина, который, согласно Библии, убил своего брата и был проклят Богом [Крылов 2005: 258]. Не случайно и употребление слова «нечистый» для обозначения ряда демонических существ. Этим понятием, согласно толковым словарям, называют явление, запрещенное церковным законам или поверьям.

В общем корпусе единиц самую большую и яркую группу составляют названия колдунов и знахарей. Согласно народным поверьям, эти слова объединяет общее понятие «знающие люди». «Были раньше и колдуны, и щас они есть. Как батюшка в церкви скажеть: «Раньше были колдуны – щас лекАрки». Щас лечить стали» [Крылова А.П., Рассказовский р-н, 2003]. Необходимо отметить, что и словари не дают четкого разграничения в лексическом содержании данных слов. Первоначальное значение слова «колдун» – «заклинатель, заговариватель». А слово «знахарь» образовано суффиксальным способом от слова «знаха», которое в свою очередь было образовано от глагола «знати». Первоначальное значение – «знаток» со временем переходит в «колдун», что, скорее всего, свидетельствует о древних представлениях, согласно которым от знания до колдовства – один шаг. [Крылов 2005: 151, 187].

Для Тамбовского края характерно представление о колдунах как о носителях сакрального, сверхъестественного знания. «И она с ними идёть, а мы не знали, а она мне, Клашка-то, рассказывала, гврить: «Маня, берегитеся», гврит, «У вас Лида знаить плохо» [Кривенцева М.И., Рассказовский р-н, 2003]. «А крёстный мой вот умирал, а он знал колдовство» [Кривенцева М.И., Рассказовский р-н, 2003]. «Кажнай человек эту штуку ня сделыя. Это толькя такия, какия понимають и знають» [Шаталова Е.А., Староюрьевский р-н, 2006]. Такие представления отразились в отглагольных единицах. Многие наименования образованы от глаголов знать и ведать, называющие как женщин, так и мужчин, которые обладают магическими свойствами:

ЗНаТНЫЙ. «Были такие люди, раньше называли «мУтные», знАтные – много знали. Но они ж таились. Они этого особо не рассказывали, а мы этого не знали. И где ещё не верили, вот такое было» [Крылова А.П., Рассказовский р-н, 2003].

ВЕДуН. «А то он рассказал, вот по щуке гдей-то селезёнка у щуки, и вот он говорить: «Вот это будеть урожай в этом году, а вот в этом году урожая не будеть». Знали, как. Это назывались их ведунАми. ВедУн» [Машкова М.А., Сосновский р-н, 2003].

ВеДЬМА. «Ну, это, как это называется, ведьмы, там была одна женщина, и про неё говорили, она колдунья» [Кожарина М.И., Пичаевский р-н, 2004].

ВЕДЬМяЖКИ. «ВедьмЯжки через ножи перекувыркивались и в животных домашних превращались: в свинью, в овец» [Галыгина Е.С., Пичаевский р-н, 1996].

Основная часть наименований колдуна, знахаря – это единицы, олицетворяющие одну из функций или признаков этих персонажей. К таким названиям относятся: существительные (лякарка – та, кто лечит; ворожеи и привратники – те, кто «ворожит», вредит с помощью магии и колдовства; чернокнижник – тот, кто занимается чернокнижием, то есть читает книги о колдовстве и магии (чёрные книги); шахманка (шаманка) – та, кто занимается шаманством (общение с духами)), субстантивированные причастия (мутный – тот, чей разум помрачен, затуманен), номинативные словосочетания (чёрная женщина, чёрные люди – те, кто занимается чёрной магией, колдовством).

Одно из основных свойств колдуна – оборотничество. Колдун может принимать вид животных (свиньи, собаки, лошади, коровы, козы, барана, курицы, птицы), вид предмета (колесо от телеги, вязанка соломы). В связи с этим ещё одну большую группу составляют слова, называющие людей, способных принимать нечеловеческий облик:

БОРоТНИЦЫ. «Моя мама видела, в свиней переворачиваются, в лошадей. А одной уши отрезали, их колдуньями называли, боротницами их звали» [Короткова А.И., Пичаевский р-н, 1995].

ОБОРОТНИ. «Ну, это оборотни. Они эта… оборачиваются. Это типа колдунов. Оборотни. А в кого хочешь… они и в животного превращаются, и всё» [Мигофринова А.Т., Мичуринский р-н, 2003].

ОБОРоТКИ. «Раньше мы боялись врагов, оборотков. Оборотки – это считалась колдунья, они оборачивались во что хочешь» [Анна Ивановна, Моршанский р-н, 2007]. «Оборотки, они могут свиньёй сделаться и лошадью, людей тащат» [Пенькова А.Я., Пичаевский р-н, 1995].

ПЕРЕВЁРТКИ. «Ну, это вот у нас перевёрткими, вроде, назвывали» [Костина М.В., Пичаевский р-н, 2001].

ПЕРЕМеТЧИКИ. «Тады, гврить, в тадышнее время, сколько было перемЕтчиков, всё они. Да какие-т перемётывают, Бог их знаит, какие-т по это… другого мира люди, их называли и они на кочерьгу сядут, они свиньями делаются, чем задумаются, тем и сделаются» [Ямщикова Т.Ф., Сосновский р-н, 2003].

Основная сила действий, как для демонических, так и для полудемонических существ, находится на пересечении дорог. Это место «собраний» колдунов, козней чертей, зарождение нечистой силы. Перекрёстки считались тем местом, где можно было столкнуться с потусторонним миром. Согласно поверьям, на перекрёстках принято было строить церкви, чтобы изгонять оттуда нечистую силу. «Вот говорят, на перекрёстке нечистая сила, вот, командываеть. Поэтому вот так вот церква строили, чтоб здесь сила дьявольская не была, а сила Божья была» [Машкова М.А., Сосновский р-н, 2003]. На территории Тамбовской области наравне с лексемой «перекрёсток» используют однокоренное слово «крест» как обозначение пересечения дорог: «Приведи нам в двенадцать часов вон туда, на крест». А крест называется, вот, перекрёсток дорог» [Машкова М.А., Сосновский р-н, 2003]. «И вот она на эт, на крест ходила и отмолила» [Шаталова Е.А., Староюрьевский р-н, 2006].

Таким образом, наименее характерными из мифических персонажей для жителей Тамбовской области стали водяной, леший и святошник, а из полудемонических существ – ведун и лякарка. Самые обширные сведенья получили домовой, змей, чёрт и колдун.

Суммируя итоги представленного исследования, можно сделать вывод о том, что народная демонология помимо мифологических персонажей включает в себя целый комплекс сюжетов и мотивов, обширную лексику и фразеологию, а также ряд запретов и правил, предписанных для ситуаций контакта человека с демоническим существом.

Список литературы:

1. Архипенко Н.А. Лексика мифологической системы донских казаков как части духовной культуры: Автореф. дис. канд. фил. наук. – Ростов-на-Дону, 2000. – 28 с.
2. Голева Т.В. Мифологические персонажи в системе мировоззрения коми-пермяков: Автореф. дис. канд. ист. наук. – Екатеринбург, 2008. – 21 с.
3. Виноградова Л.Н. Славянская народная демонология: проблемы сравнительного изучения. – М., РАН ИС, 2001. – URL: http://вседуховное.рф/виноградова-людмила-николаевна-слав/ (дата обращения 10.12.2017)
4. Левкиевская Е.Е. Русская народная мифология. – М.: 2009. – URL: http://www.e-reading.by/book.php?book=1007911 (дата обращения 01.12.2017)
5. Азимов Э.Г. Полесские поверия о вихре/ Полесье и этногенез славян: Предварительные материалы и тезисы конференции. – М., 1983. – С. 89-90.
6. Виноградова Л.Н. Народная демонология и мифо-ритуальная традиция славян. – М.: Индрик, 2000. – 258 с.
7. Забылин М. Русский народ, его обычаи, обряды, предания, суеверия и поэзия. – М.: Амрита, – 2011. – 207 с.
8. Зеленин Д.К. Восточнославянская этнография. – М., 1991. – 398 с.
9. Зеленин Д.К. Избранные труды. Очерки русской мифологии: Умершие неестественною смертью и русалки. – М.: Индрик, – 1995. – 154 с.
10. Зиновьев В.П. Мифологические рассказы русского населения Восточной Сибири. – М.: Наука, 1987. – 226 с.
11. Кузнецов Н. В. Черти в доме (опыт сравнительного анализа персонажей русской народной демонологии)// Традиция в фольклоре и литературе. – СПб., 2000. – 68 с.
12. Левкиевская Е.Е. Мифологические персонажи в славянской традиции. Восточно­славянский домовой// Славянский и балканский фольклор. –М., –  2000. С. 96-161.
13. Левкиевская Е. Е. Леший// Мифы русского народа.  – М.: Астрель, АСТ, 2000. – 242 с.