ХУДОЖЕСТВЕННЫЙ ПЕРЕВОД РЕЧЕВОГО ПОРТРЕТА В РОМАНАХ ДЖ. ТОЛКИНА

LITERARY TRANSLATION OF A SPEECH PORTRAIT IN J. TOLKIEN'S NOVELS

Elizaveta Gorbenko

master's student, Institute of Foreign Languages, Peoples' Friendship University of Russia named after Patrice Lumumba,

Moscow, Russia

АННОТАЦИЯ

Данное исследование посвящено роману-трилогии Дж. Р. Р. Толкина «Властелин колец». Цель работы – доказать, что речевые характеристики главных героев трилогии отличаются от речевых характеристик их народов; с помощью определенных речевых характеристик автор подчеркнул «избранность» своих героев. В работе рассмотрены переводы речевых характеристик на примере пяти наиболее популярных переводов «Властелин колец»: 1) А. Кистяковский, В. Муравьёв 1982г. 2) Н. Григорьева, В. Грушецкий 1991г. 3) В.А.М. (В. А. Маторина) 1992г. 4) М. Каменкович, В. Каррик 1994г. 5) А. Грузберг, А. Застырец 2002г.

ABSTRACT

This study is devoted to J. R. R. Tolkien's novel-trilogy "The Lord of the Rings". The purpose of the work is to prove that the speech characteristics of the main characters of the trilogy differ from the speech characteristics of their peoples; with the help of certain speech characteristics, the author emphasized the "chosenness" of his characters. The paper considers translations of speech characteristics using the example of the five most popular translations of The Lord of the Rings: 1) A. Kistiakovsky, V. Muravyev 1982. 2) N. Grigorieva, V. Grushetsky 1991. 3) V.A.M. (V. A. Matorina) 1992. 4) M. Kamenkovich, V. Carrick 1994. 5) A. Gruzberg, A. Zastyrets 2002.

Ключевые слова: фэнтези, речевой портрет, художественный перевод, Дж. Толкин.

Keywords: fantasy, speech portrait, literary translation, J. Tolkien.

Хоббиты, казалось бы, самый непримечательный народ, все-таки неслучайно выдвинут Толкином на первый план. Главный герой трилогии Фродо и его дядя Бильбо разительно отличаются от остальных обитателей Хоббитшира. Во-первых, их никак нельзя назвать консервативными, в отличие от их сородичей. И в жизни Фродо, и в жизни Бильбо происходит переломный момент, когда они отправляются далеко за пределы своей уютной деревни. Во-вторых, еще до отправления в путешествия эти герои отделены от остальных жителей, они респектабельны и уважаемы, говорят порой высокопарными и сложными фразами. В то время как в речи остальных хоббитов будут встречаться просторечия и даже сленг, переданный на языковом уровне автором. В оригинале Фродо и Бильбо ставятся выше остальных и по социальному статусу, они нанимают на работу других хоббитов, например, садовника Сэма. Однако в некоторых переводах такая коннотация стирается. Чтобы доказать, что другие обитатели Шира говорят на другом языке, посмотрим на следующий диалог оригинала. Здесь ярко виден сленг других хоббитов, где мы уже не встретим высокопарных фраз, их речь изобилует просторечиями, сокращениями и междометиями, для мира Средиземья они представляют общую массу, из которой и выбиваются Бильбо и Фродо: ‘No thank ’ee,’ said Ted, ‘I won’t…Says, he did, perhaps. Your Hal’s always saying he’s seen things; and maybe he sees things that ain’t there…But this one was as big as an elm tree, and walking – walking seven yards to a stride, if it was an inch…Then I bet it wasn’t an inch. What he saw was an elm tree, as like as not [1].”

Образы людей в трилогии Толкина напрямую заимствованы из древнего эпоса. А в «избранности» персонажа валлийских легенд – Короле Артуре – можно не сомневаться. Проводя параллель с текстом Толкина, можно утверждать, что и Арагорн является «избранным», не только из-за перекованного меча, но и будучи представителем людского народа в походе. Чтобы противопоставить их речь другим представителям людей, сопоставим их с жителями королевства Рохан. Арагорн – главный и «избранный» герой, некоронованный наследник трона, сразу дает им понять, кто он. В главе «Всадники Рохана» он оказывается в новых обстоятельствах – если не среди соотечественников, то среди той же социальной группы – людей. Поэтому основная функция его высказываний – самоутверждение. Также подчеркнем типичную составляющую высказываний людей, которая не встречается в диалогах других героев – это повторяющийся вопрос “Whom do you serve?”. Например: “Come! Who are you? Whom do you serve? … I am Aragorn son of Arathorn [2]”. Отдельно остановимся на фразе, тоже подчеркивающей, что речь Арагорна направлена на самоидентификацию, а данный диалог – это противостояние. Переводчики не смогли подобрать ближайший эквивалент фразе “Your pardon, E ́omer!”. Казалось бы, фраза действительно переводится как «простите, извините», и когда она используется именно с такой интонацией, это очень смиренная просьба или обращение, но в случае Арагорна эта фраза показывает возмущение, когда нижестоящие позволяют себе неподобающую дерзость. И это довольно важно, ведь дальше он доказывает свое превосходство над остальными всадниками. В русских переводах варианты этой фразы варьируются от «простите нас» [3, пер. Н. Григорьевой, В. Грушецкого] до «не взыщи, Эомер» [3, пер. М. Каменковича, В. Каррика], где последнее все-таки лучше, потому что сохраняет прямую адресацию собеседнику.

Обратимся к речевым характеристикам гнома Гимли. Сразу стоит отметить, что это единственный гном, активно принимающий участие в походе. Если народ гномов все-таки разговорчив, то герой Гимли совсем нет. Отдельно остановимся на моменте, когда гном попадает в своё родное королевство Мория. На главу текста он произносит всего 10 фраз. Реплики Гимли очень немногочисленны, несмотря на то что он оказался дома впервые за много лет. Наиболее частотный глагол, характеризующий речь гнома – muttered: “We cannot get out, muttered Gimli”. [1] Практически все повествование герой или бормочет, или жалуется. При этом его фразы — короткие, не восклицательные, односложные: “I think, he said, ‘that there is a light ahead. But it is not daylight. It is red. What can it be?” [2] При общении гномы и эльфы вряд ли могут избежать конфликта, но только не Гимли. Во-первых, его другом становится эльф Леголас. Во-вторых, ирония в словах Гимли практически отсутствует или приобретает шуточный характер. Остановимся на моменте, когда герои читают записи павших в бою за Морию гномов. В тексте оригинала Толкин использует лексический повтор: сначала в записях Гимли узнает следующее: “Listen! We cannot get out. We cannot get out”. А затем, когда ему самому грозит та же опасность, повторяет эту фразу: “They are coming! cried Legolas. ‘We cannot get out’, said Gimli”. Далее в этом же фрагменте Толкин добавляет игру слов, по залу Мории разносится гул – в оригинале “Doom! Boom!”. Очевидно, что игра – в значении слова Doom – рок, погибель, кончина. В этой же главе много раз фигурирует слово gloom, что не случайно, doom and gloom – конец света. Русские переводчики предприняли разные попытки передать эту сцену на русский язык. Точное следование оригиналу, в данном фрагменте необходимое для усиления напряженности происходящего, получилось в переводах Григорьевой и Грушецкого и Грузберга. Остальные переводчики лексическим повтором Толкина пренебрегли, что нивелировало напряженную атмосферу. В этих переводах фраза, безусловно, остается похожей, но не точной.

С игрой слов в русских переводах поработали Григорьева и Грушецкий и Муравьёв и Кистяковский: английское “Dooom!” превращается в русское «Р-Р-РОК» и «Р-Р-Р-Р-РОК!» соответственно. Остальные переводчики эту игру транслитерировали и оставили знакомый русскому читателя звук «думм бумм!» (пер. А. Грузберга) или «дум-думм-дум-м» (пер. В. А. М.). Отдельно остановимся на переводе Каменковича и Каррика из-за их комментария к «думм бумм». Процитируем примечание переводчиков: «в переводе А. Кистяковского и В. Муравьева была предпринята попытка передать этот смысл с помощью слова «рок» («Ррок, ррок»). Однако приходится признать эту попытку успешной лишь отчасти, так как слова «рок» и doom сильно отличаются по смыслу и принадлежат разным культурным контекстам.

Обратимся к одному из главных героев – представителю народа эльфов – Леголасу. Сын короля эльфов из Лихолесья, он был хорошо известен тем, что подружился с гномом Гимли, несмотря на их давние разногласия. Попробуем сопоставить речь Леголаса с другими представителями эльфов. Язык эльфов Синдарин в значительной степени отражает увлечение Толкина валлий­ским языком. Называемый языком «серых эльфов», синдарин являлся основным наречием синдар. При этом Толкин почти никогда не заимствовал эти языки напрямую, но творчески преображал их: придуманные им языки кажутся европейцу, особенно англичанину, знакомыми, но при этом отчетливо отличаются от тех, на которых говорят люди. Язык эльфов – один из наиболее распространенных в легендариуме автора. В отличие от языка гномов, хранящегося в тайне, на языке эльфов говорят и другие народы, например, Гэндальф и сами гномы. Но в то же время, эльфы – народ самый совершенный и бессмертный, порой надменный, а значит иногда скупой на диалоги. Речь и манеру поведения Леголаса можно охарактеризовать отрешенностью. Например, в трилогии он практически не разговаривает с хоббитами, которых сопровождает в Мордор. На все книги приходится всего шесть их диалогов. Но речь эльфов на всеобщем наречии тоже особенна – она очень тяготеет и к ассонансу, и к аллитерации. Повторение звука [l], пожалуй, очевидно, ведь содержится и в названии народа, и практически во всех эльфийских именах, плавность и текучесть повествования эльфов придает повтор гласного [o]. Далее с образом Леголаса связана парадоксальная, но характерная для трилогии вещь (такая же, как с его другом гномом Гимли). Попадая в привычный мир своего народа – он предельно скуп на фразы и общение. Это можно объяснить следующим: для Толкина народ эльфов благодаря своей бессмертности ведет размеренный, в большинстве случаев спокойный образ жизни. Даже речь эльфов, например Элронда – это длинные, многосложные и очень музыкальные предложения. Леголас выделяется благодаря своему активному характеру. В трилогии «Властелин колец» и «Хоббите» эльфы оказываются в центре повествования, только когда сражение или битва уже начались, Леголас же отправляется сам, добровольно сопровождать хоббитов. В тексте оригинала читаем: когда эльфийка Галадриель просит поведать странников о приключениях, рассказ идет не от лица ее соотечественника Леголаса, а от представителя людей Арагорна. Реплики Леголаса в основном направлены или на поддержание беседы с другом Гимли, или не обращены ни к кому. Отрешенность его образа все-таки несет на себе отпечаток его «высокого» происхождения, общение с гномом, как с равным, выделяет его из всех эльфов.

5. Отдельно остановимся на речевых характеристиках второстепенных персонажей, которые вызвали у переводчиков большие затруднения.

Практически все реплики персонажей во «Властелине колец» сопровождаются комментирующими ремарками типа “she said”, “he cried” и т.п.; не являются исключением и высказывания Голлума.

Однако и здесь мы наблюдаем некоторые интересные особенности.

В подавляющем большинстве случаев Толкин использует самую простейшую ремарку – “he said”. Эта же ремарка лидирует и по отношению к Голлуму, но уже с далеко не столь подавляющим преимуществом – “he said” употребляется здесь не в 4-х случаях из пяти, как в отношении иных персонажей, но лишь в половине случаев. Зато налицо множество иных вариантов, зачастую только по отношению к Голлуму и употребляемых – “hissed”, “whispered”, “whined”, “wailed”, “cackled”, “squeaked” и т.д. При этом Голлуму не характерны такие глаголы говорения, как “shouted” (хотя однажды “shrieked”), “laughed”, “asked”, “called”. Но несмотря на это, относительное разнообразие ремарок в отношении Голлума намного выше, чем в отношении иных персонажей. Так, Голлум довольно часто не просто говорит (“said”) или шепчет (“whispered”), но шипит (“hissed”).

Однако наиболее отличительной речевой характеристикой речи Голлума является смешение идентификации: и через «я», и через «мы». Об этом пишет К. Маркетти: «Во «Властелине колец» наиболее примечательное чередование местоимений «я» и «мы» можно интерпретировать как двойственное местоимение «мы двое», эти интерпретации вязано с образами Смеагола/Голлума. Зло Кольца навсегда испортило разум Смеагола, что привело к диссоциации его личности, которая, кажется, расколота на две части: Смеагол сохраняет некоторые из своих старых, "человеческих" характеристик, в то время как Голлум является «потерянным субъектом». [Nagy, ЭР, перевод мой]. Манера речи двух альтер-эго характеризуется различным использованием местоимений первого лица и указывает на то, какая часть этого сложного персонажа говорит. Логически разделим переводы на две группы: где игра слов и букв передана, и где передана не до конца. Перевод Кистяковского и Муравьева: здесь видим следование оригиналу в удвоении звуков и букв. Однако в переводе Горлум больше свистит, чем шипит в оригинале.  Более того, это единственный перевод, где игра слов «горло – Горлум» очень понятна читателю, даже несмотря на то, что фактически переводчики меняют имя персонажа, добавляя одну букву. Но именно в таком варианте – имя героя – наиболее говорящее для русского восприятия. Перевод Грузберга, к сожалению, отражает только звукопись и смешанную идентификацию героя. Булькающие всхлипы и отчаянные рыдания никак не соотносятся со звуками «горлум» и «голлум», создаётся впечатление, что герой повторяет собственное имя. Однако для автора игра имени героя и звуков, издаваемых им очевидна.

Об энтах Дж. Толкин пишет в своих комментариях: “The most ancient people surviving in the Third Age... they were known to the Eldar in ancient days...the language...was unlike all others: slow... repetitive...”. Энт также упоминает слова “long, slow, not hasty, time”; для его реплик характерны повторы, которые создают впечатление неторопливой речи. Еще одна характерная черта речи энта – употребление междометий. Это единственный персонаж трилогии, активно их использующий. Его речи характерны междометия, типа “hrum, hoom, hm”, что создаёт эффект, присущей пожилым людям и порой изобилующей повторами. При этом наиболее частотный глагол, характеризующий реплики энта “murmured”. Интересно, что автор сравнивает речь энта с деревянным духовым инструментом. Соответственно, и речь героя – растянутая, а голос низкий. Такое прямое сравнение автора во многом подтверждает нашу теорию о том, что речь героев метафорично уподоблена некому предмету, связанному с их народом. Далее выделим еще одну особенность речи энта – неторопливость повествования за счет просьбы «не торопиться» (“not so hasty”). Остановимся на переводе Валерии Маториной. Ее перевод – единственный, где имя героя сильно отличается от остальных. Но, как и в остальных, здесь сохранена растянутость повествования и обилие междометий. Во всех русских переводах курсивом выделяются местоимения «вы», это подчеркивает, что собеседник не знаком говорящему. Однако местоимения «я», «мой» остались без внимания, в то время как для автора они были намного важнее. Так, Толкин передал ценность самоидентификации для энтов. В переводе В. А. М. индивидуальность энта передана сильнее, чем в других, но не благодаря курсиву, а повтору местоимения «я». Более того, переводчица добавляет: «Я энт, так меня называют. Энт, вот кто я. Энт над энтамим», - что подчеркивает превосходство говорящего. Отдельно остановимся на междометиях, которые в русских переводах транслитерированы. Переводческая стратегия здесь не до конца ясна, ведь в русском языке нет междометий: «Грумм», «Хрумм». Они заменяются более привычным: «Хмм». Вероятно, переводчики хотели передать звук хруста или треска деревьев. Однако в оригинале – это именно междометие, иначе мы бы увидели слова по типу: crunch, crump, chump.

Таким образом, можно отметить, что по мифологии Толкина каждый народ метафорично ассоциируется с каким-то предметом: люди – с мечом, эльфы – с луком, гномы – с топором или молотом. Речь каждого во многом походит на их инструмент: у людей – резкая и быстрая, у гномов – как стук топора – короткая и четкая, у эльфов – мелодичная и распространенная. Из этого делаем вывод, что с помощью определенных речевых характеристик автор подчеркнул «избранность» своих героев.

Список литературы:

1. Tolkien J. R. R. The Lord of the Rings. – Harper Collins, 2010.
2. Дж. Р. Р. Толкин; пер. с англ. Н. Григорьевой, В. Грушецкого: – М.: «АСТ», 2015.
3. Дж. Р. Р. Толкин; пер. с англ.  В. Муравьева, А. Кистяковского: – М.: «АСТ», 2015.
4. Дж. Р. Р. Толкин; пер. с англ.  М. Каменковича, В. Каррика: – М.: «АСТ», 2015.