СПЕЦИФИКА БАСЕННОГО ЖАНРА XX ВЕКА

Жанр басни был популярен в советский период. Советские басни отличаются не только острой сатирой, но и прямым выражением идеологии. Дидактическая функция их усиливается, так как в советское время поучение и обличение «неправильных» пороков было особенно востребовано. Например, в басне Д. Бедного «Порода» явно отражается одна из главнейших мыслей марксистско-ленинской философии: «Власть пролетариату!».

Но что же произошло к концу XX века, если в XXI мы уже не можем наблюдать подобной популярности басен? После распада СССР исчезла советская идеология. В масштабах басенного жанра это вызвало исчезновение социального заказа. Однако главнейшая цель - обличение человеческих пороков и предмет басни как жанра - сами человеческие пороки - никуда не делись. В наши дни можно наблюдать следующее явление: другие жанры, которые на сегодняшний день не только живы, но и превосходят своей востребованностью басенный жанр, дублируют функции, когда-то принадлежавшие жанру басни. Например, анекдоты забирают сатирическую функцию. Этот фольклорный жанр, короткая смешная история, передающаяся по обыкновению «из уст в уста», в настоящее время печатается в развлекательных отделах многочисленных газет и журналов. Что же до дидактической функции, то её забирают детские рассказы и побасенки, представляющие собой, как правило, четверостишья, последняя строка которых - сокращённая мораль. Широкой известностью пользуются, например, стихи Риммы Алдониной. Философскую функцию басни переняли афоризмы, которые также часто публикуются в литературных и обществоведческих Интернет-ресурсах.

Таким образом, можно сказать, что роль басни в конце XX века (когда у басни исчезает некогда ведущая функция - отражение государственной идеологии) начинает всё более и более умаляться. На сегодняшний день басня не умерла как жанр, но передала свои функции другим жанрам. Смысл басни живёт и по сей день в её «потомках». Возрождение басни возможно, однако для этого потребуется соответствующий социальный заказ, который на сегодняшний день наше общество не готово предоставить.

В автобиографическом очерке «Моя профессия» С.Михалков пишет:

«В 1944 году для меня неожиданно открылись новые творческие горизонты. Этим я обязан Алексею Толстому… Видимо, в моих сатирических стихах для детей что-то навело его на мысль, что мне следует писать басни.

– Ты должен попробовать, – говорил он мне. – Напрасно считают басенный жанр умершим. Его необходимо возродить. Сатира удается тебе, попытайся!

Чтобы поощрить меня к неожиданной и сложной попытке, он рекомендовал меня, тогда еще молодого поэта, в состав Всесоюзного комитета по празднованию юбилея Крылова.

Конечно, это меня очень обязывало и, сознаюсь, сильно подтолкнуло на то, чтобы попробовать свои силы в новом жанре. С легкой руки Алексея Николаевича я написал больше ста басен» [17].

Лучшие басни С.Михалкова начинаются динамично, фраза указывает одновременно и на случай, и на характер: «Индюк завидовал Гусям» [4, с. 18], «Лиса приметила Бобра», «Раз Мухе довелось позавтракать со Львом» [4, с. 17]. Иногда традиционная экспозиция в завязке на первый взгляд отсутствует: «Проснулся Лев и в гневе стал метаться» [10, с. 58]. Некоторые басни начинаются с прямой речи: «Красиво ты живешь, любезная сестрица! – сказала с завистью в гостях у Крысы Мышь» [4, с. 26].

С. Михалков придерживался традиции, почти всегда сопровождая басню логическим выводом. Вот несколько «типичных» михалковских концовок. «У нашей басни цель: бороться против зла. Так вот бы хорошо, когда б для пользы дела моя мораль до львов дошла и некоторых мух легонечко задела – за дело!» [4, с. 17], «Мораль у басни такова: иной ярлык сильнее Льва!» [4, с. 59], «Я басню сочинил. Мораль ее проста. Без практики, увы, теория пуста!» [4, с. 65].

Персонажи басен С. Михалкова – это, как правило, традиционные Львы и Ослы, Слоны и Медведи, Мартышки, Зайцы, Псы, Кабаны, Орлы, Щуки, Вороны, Соловьи, насекомые.

В «Хитрой Мышке» эффект комического достигается тем, что изысканная манера изъяснения героев вступает в противоречие с той ситуацией, в которую их ставит автор. Отчаяние Мыши не мешает изысканности стилевых оборотов ее речи. А тирада Кота, обманувшегося в надежде сожрать Мышь, проникнута благородным негодованием: «Где ваше слово? Ваша честь? Вы обещались дать вас съесть!» [2, с. 40].

Басня «Лев и ярлык» имеет много общего со сказкой. Главный герой, Лев, в конце концов, оборачивается Ослом: «…как-то на заре из логовища Льва вдруг донеслось ослиное: «И-аа!» [2, с. 59]. Но превращение это не буквальное, как в сказке, а условное. Это перерождение характера, моральное перерождение. Превращению Льва предшествует недостойный для царя зверей поступок, боязнь быть решительным: «Сорвать ярлык с хвоста?! А номер?! А печать?!» [2, с. 58]. Действие басни разворачивается драматично, каждая реплика зверей «снижает авторитет» Льва. Шакал ссылается на очевидное:

«Фактически вы Лев! – Шакал сказал резонно. –

Но юридически, мы видим, вы Осел!» [2, с. 58].

Кенгуру, хотя и в дипломатичной форме, наносит Льву оскорбление:

«…В вас внешне, несомненно,

Есть что-то львиное, а что – не разберу!..» [2, с. 58].

И наконец прямолинейный Осел рубит с плеча:

Еще ты не Осел, но ты уже не Лев!.. [2, с. 58].

В тексте басен С. Михалкова изображение животных комическое, через их естественные свойства просвечивается социальный смысл – человеческие характеры, взаимоотношения людей. Имманентные особенности животных ассоциативно приближаются к человеческим привычкам, поступкам, манерам. Поэтому они становятся объектом эстетической оценки как результат человеческого опыта.

Изображение животных, говорящих и ведущих себя как люди, – юмористическое, а проектирование определенных негативных признаков из мира животных на мир человека – сатирическое.

С. Михалков использует в банях юмористическую и сатирическую иронию.

Юмористическая ирония – это вид иронии, которая является результатом смысловой немотивированности, которая возникает вследствие контраста между контекстом басни и прямым значением слова или словосочетания, и ориентирована на устранение, ликвидацию недостатков, присущих амбивалентным и гротескным образам человека. Для реализации юмористической иронии используются такие лексико-синтаксические средства: метафора-сравнение, аллюзия, гипербола.

Сатирическая ирония – не только результат семантической двоплановости, которая создается значениями лексических единиц, но и основывается на значительном расширении поля парадоксальности иронии, смысл которого заключается в столкновении противоречащих ситуаций, отражающих сочетание контрастных обстоятельств или условий. Сатирический смех ориентирован на отрицание объекта высмеивания, поскольку возникает из чувства презрения, негодования, гнева. Комический потенциал сатирической иронии реализовано путем применения повторов, инверсии, риторических фигур, антитез.

Итого. К онтологическим жанровым особенностям басни для детей С. Михалкова относятся:

1) фиксированное двухкомпонентное/трехкомпонентное композиционное строение;

2) стихотворный тип речи;

3) основные персонажи – животные;

4) аллегория;

5) иносказание как наличие скрытого смысла в тексте басни;

6) четкость и краткость повествования;

7) дидактичность как отражение совета детям, то есть моральное наставление;

8) комичность.

Подавляющее большинство басен С.В. Михалкова лишено «надоедливого морализаторства», их идеи, образы героев читатель воспринимает с восторгом, эстетическое воздействие таких произведений на сознание читателя происходит легко и естественно. Они помогают решить сложнейшую задачу – формировать духовность и характеры новых поколений, учить детей разницы между добром и злом, правдой и ложью, прививать воспитанность, нормы поведения, раскрывать красоту художественного слова, характера человека [3, с. 149].

Басня С. Михалкова – короткий рассказ в стихах с прямо сформулированным моральным выводом, придающим рассказу аллегорический смысл. Композиционно басня представляет краткую ситуацию, состоит из двух частей: повествовательной и поучительной.

Характеры традиционных басенных зверей, возникающие среди них конфликты, отражают реальность характеров и конфликтов, присущих современности. С.В. Михалков считал, что многие из его басен «скорее стихотворные фельетоны, притчи, юморески или просто шутки».

В стихотворных сатирических произведениях С.В. Михалков неизменно остается воспитателем, педагогом. В баснях писатель открыто высказывает свою точку зрения, свою мораль, всегда подает краткий вывод из сказанного. Он находит своеобразные басенные концовки, неожиданные и смешные, которые помогают юным читателям лучше понять смысл басни [3, с. 182].

Список литературы:

1. Басня // Литературный энциклопедический словарь / под ред. В. М. Кожевникова, П. А. Николаева. – М.: Сов. энциклопедия, 1987. – С. 467.
2. Лобанов М. Жизнь и сочинения И.А.Крылова. –  СПб., 2007. – С. 269.
3. Михайловская, И. Г. О языке и стиле басен Сергея Михалкова / Н. Г. Михайловская // Русская речь. 1976. - № 5. –  С. 256.
4. Неволина Е. Золотые страницы. Большая книга басен. – М.: Олма-Пресс, 2002. – С. 143.