ОБРАЗ РАБСТВА В ДРЕВНЕМ РИМЕ В ЗАРУБЕЖНОЙ ЛИТЕРАТУРЕ

Образ рабства в литературе особенно яркий и не оставляет читателя равнодушным. Рабство – это форма социальной стратификации, при которой одни люди в буквальном смысле принадлежат другим как их собственность. [2, с. 150].

Явление, называемое рабством, стоит у самых истоков человеческой цивилизации и прослеживается на протяжении веков. Постыдная картина угнетения людей затронула и одно из самых ярких высокоразвитых древних государств – Древнюю Грецию. Несмотря на все культурное наследие, что оставила нам эта истинная прародительница наук и искусства, античная Греция, не смогла миновать такого позорного пятна в своей истории, как рабство. А. Валлон утверждает, что рабство принизило там расы самые блестя­щие, оно поглотило поколения народов и героев. [1, с. 1]. Именно в Древней Греции рабство, как институт, впервые в истории человечества стал ключевым, доминирующим.       После упадка Древней Греции наследником ее грандиозной культуры стал ее преемник Древний Рим, с существованием которого продолжила развитие античная цивилизация. Это великое государство так же имеет в своей истории темную страницу: явление рабства было в Древнем Риме колоссально и получило наибольшее распространение в сравнении с остальными древними государствами. Более того, в Древнем Риме институт рабства приобрел еще большую силу и стал крепче. Рабовладение в Римской империи способствовало ее активному взлету, поэтому период расцвета данного античного государства неразрывно связан с ее рабовладельческим строем. В античном Риме значение раба было двойственным: раб являлся бесплатной рабочей силой, которая находилась в полном подчинении и распоряжении его хозяина. Второе значение раба состояло в том, что его наличие прямым образом придавало статус хозяину раба, являлось показателем его обеспеченности и господства. Раб являлся разменной монетой, согласно понятиям того времени он не смел равняться со свободным человеком, античный мир и допустить не мог, что мысли, чувства раба имеют хоть какое-либо значение. Соответственно, никакими свободами и правами рабы тоже не обладали. Отношение же к рабу в Древнем Риме было вопиюще жестоким и ужасающим, даже по тем принятым нормам и меркам.

Рассмотрим проявление всей бесчеловечной сущности такого явления, как рабство в самых его исторических началах на материале исторического романа «Спартак» Рафаэлло Джованьоли. В романе Р. Джованьоли мы встречаемся с излюбленным развлечением всех древних римлян – гладиаторскими боями. Во всем своем великолепии нам представляется картина трехдневного пиршества, устроенного римским диктатором Луцием Корнелием Суллой Счастливым. Сулла Счастливый проявил неслыханную щедрость: на эти празднества и игры, устроенные в честь Геркулеса, он пожертвовал десятую часть своих богатств. Избыток приготовленных кушаний был так велик, что ежедневно огромное количество яств бросали в реку. [3, с. 1].

Тем временем тысячи зрителей ревет от предвкушения главной части пышного празднества – жестоких кровопролитных гладиаторских боев. Таким предстает перед нами античный мир. На фоне сказочного банкета, гремящего на весь Рим, безжалостная картина всеобщей радости, связанной со скорым проведением гладиаторских боев, выглядит еще более поражающей и жестокой. Среди этих ста тысяч зрителей восседали на лучших местах матроны, патриции, всадники, откупщики, менялы, богатые иностранцы, которые приезжали со всех концов Италии и стекались со всего света в Вечный город. [3, с. 2]. Под восторженные возгласы и рукоплескания зрителей сотня гладиаторов обходит арену, приветствуют Суллу. Задачей гладиатора является сражение с дикими животными и с другими бойцами на смерть, иначе говоря, его задача – выжить любой ценой. При этом очень важно понравиться зрителям, так как от этого часто зависел успех исхода боя. Р. Джованьоли довольно полно представляет картину проведения гладиаторских боев, подчеркивая всю дикость этого явления через изображение положительного отношения общества к «бойне на потеху».

Но с истинной жестокостью мы сталкиваемся, когда первая борьба оканчивается не убийством одного гладиатора другим, а самоубийством отчаявшегося бойца: многие зрители проголосовали за его смерть. Тело ретиария выгнулось в жестокой агонии, он крикнул страшным голосом, в котором уже не было ничего человеческого:

— Проклятые! — и мертвым упал навзничь. [3, с. 5].

Но Р. Джованьоли дает нам понять, что это не было самоубийство, потому что настоящим палачом гладиатора был народ. Среди девяноста тысяч человек, обрекших ретиария на смерть, были и непорочные, милосердные весталки, желавшие доставить себе невинное удовольствие: зрелище смерти несчастного гладиатора. [3, с. 5]. Смерть ретиария – развлечение в угоду зрителям цирка, его кровь осталась и на руках двуличных весталок, этих благодушных, неприкосновенных жриц Весты, богини и покровительницы семейного очага. Весталки, чей авторитет не подвергался сомнению, и которых почитали как чистых и нежных существ. Добродетель невинных жриц обретала славу на весь Рим, ведь они так влиятельны, что в их власти было даже отменить казнь приговоренного к смерти человека, если вдруг весталки встречали его на пути.  Только хваленое милосердие не взыграло в весталках, когда их выбор пал на убийство ретиария. Значило ли это, что истинная сущность жриц такая же смердящая, как у других веселящихся смертями и кровью зрителей, получающих наслаждение от гладиаторских боев, и особое удовольствие которым приносит именно вынесение приговора обреченным бойцам? Непорочность весталок, отрицаемая Р. Джованьоли, оставалась неоспоримой даже в этом случае, потому как их добродетель была обращена к человеку свободному, а не к рабу, который, как известно, равнялся к вещи. Если чудовищная участь раба не могла смягчиться даже такими невинными и хрупкими существами, если даже в лице непорочной весталки он не мог получить божью помощь, тогда на чье милосердие ему оставалось надеяться?

Наконец, мы знакомимся с главным героем романа – Спартаком, реальной исторической личностью, прославившейся тем, что восстал против Римского рабства. Спартак сумел завоевать внимание и расположение зрителей, о чем мечтал всякий раб-гладиатор. — Злодей, ты разорил меня своей храбростью! — прошептал кто-то над его ухом. От этих слов Спартак очнулся, открыл глаза и посмотрел на ланисту Акциана, — хозяин Спартака явился на арену вместе с лорариями поздравить гладиатора, надеясь, что тот останется его собственностью. Теперь же Акциан проклинал храбрость фракийца: глупейшее милосердие народа и великодушие Суллы лишили его двенадцати тысяч сестерций. [3, с. 7]. В приведенном в пример фрагменте особенно ярко подчеркнуто наличие связи между рабом и его хозяином, соотношение «раб – хозяин», которое несет в себе характер принадлежности раба как вещи его собственнику. Для ланисты Акциана Спартак был не просто вещью, находящейся в полном распоряжении у своего владельца, но и выгодным вложением, предметом некоего бизнеса. Ланиста в Древнем Риме — это собственник, а также глава труппы подчиненных ему гладиаторов. Акциан же собственник Спартака, являющегося не более чем разменной монетой. Российский ученый В.Ю. Катасонов уверен, что в русской и мировой художественной литературе постоянно в той или иной форме передается единая простая, но в то же время глубокая мысль, что человек, находясь под ярмом «денежного» рабства, лишается способности к творческому труду и растрачивает полностью тот аванс, который Бог дал человеку. [4, с. 89]. Суждение В.Ю. Катасонова вполне можно отнести к Спартаку, ведь весь свой талант искусного воина и лидера он вкладывает в неблагодарный труд «на службе» у Акциана. Джованьоли называет зрителей арены милосердными, а властителю Италии Сулле причисляет такое качество, как великодушие. Такой прием контрастности еще отчетливее и глубже раскрывает истинный образ кровожадной толпы и злодея-диктатора.

Позже Спартак встречает молодую рабыню, которая, как оказывается впоследствии, является его родной сестрой Мирцей. Она добрая девушка, хотя очень тяготится жизнью, на которую обречена. Спартак увидел ее всю в слезах и крови от побоев хозяина, который является сводником по профессии. Она была вынуждена заниматься проституцией – самая низкая и подлая доля выпала на ее горькую судьбу. Плененная девушка была обращена в рабство, чья презренная форма проявления по праву является самой позорной и оскорбительной для чести и достоинства человека. За время своего рабства Мирца подвергалась жесточайшему обращению со стороны своего хозяина, который избивал ее до крови, пытал раскаленным железом и всячески истязал, ломая дух девушки и из последних сил отравляя ей и без того трагическую жизнь. Но отношение тирана к Мирце и его поведение считались абсолютно обыденными в понимании норм древнего общества. Ведь совершенно нормальным являлось жестокое, чудовищное обращение хозяев к своим рабам, в чьей власти было даже убить неугодного подневольного. И некому даже было возразить бесчеловечным тиранам, никто не мог встать на защиту изможденного, измученного раба, ведь вся власть над ним находилась только в кровавых руках его господина. Так, через изображение Мирцы Р. Джованьоли передает образ самых беспомощных и брошенных на произвол судьбы рабынь, чьи тело и разум не принадлежат им самим.

Никто не думал о подневольных людях, никто не противился жестокому обращению с ними их хозяев. Никого во всем мире не интересовала их горькая участь, они и их чувства были покинуты и забыты всеми, и даже богами. — Да где же молнии Юпитера?.. Да разве Юпитер — бог? Нет, нет, Юпитер — просто шут! Юпитер — жалкое ничтожество! [3, с. 14]. Спартак отрицает божественную силу, разочаровавшись в мирской справедливости и небесной каре. Он отвергает всевластие богов, иначе как Юпитер, главный среди них, смог допустить неистовый ужас рабства, которое тяжким бременем легло на хрупкие плечи несчастной Мирцы?

— Да будет проклята позорная память о первом человеке на земле, из семени которого произошли два разных поколения: свободных и рабов! [3, с. 14]. Через своего персонажа Р. Джованьоли выражает протест против настоящего ему социального уклада общества. Он осуждает все человечество вместе с его многовековыми устоями и нравами, которые поощряют явление рабства, а также утверждают рабовладельческий строй в обществе. Он проклинает порождение человеческой жестокости и коварства. Поэтому его герой, Спартак, бросает вызов всему людскому роду, он выступает против его эгоистичных мотивов, давно уже переступивших черту человечности и сострадания. Он готов к борьбе с царящей несправедливостью и варварством. Р. Джованьоли, однако, показывает иной взгляд на рабство: домоправитель Валерии, вдовы диктатора Суллы, был уверен в том, что рабы не нуждаются в свободе, потому как они настолько зависимы от своих хозяев, что без их господства над собой не смогут выжить и прокормить себя. Но сам автор неотступно презирает в рабстве идею разделения людей на свободных и подневольных, он презирает рабство, вечным пятном омрачающее страницы вековой человеческой истории.

Рабство «мирно» сосуществовало с высокой культурой Древнего Рима. И, несмотря на тот факт, что это было одно из самых высокоразвитых государств, богатым ныне своим наследием, явление рабства не обошло его стороной.

Список литературы:

1. Валлон А. История рабства в античном мире. - Смоленск: Русич, 2005. - 640 с.
2. Гидденс Э. Социология. - М.: Эдиториал УРСС, 1999 - 704 с.
3. Джованьоли Р. Спартак - Днепропетровск: Промiнь, 1985, 649 с.
4. Катасонов В. Ю. От рабства к рабству: Древний Рим и современный капитализм. – Кислород, 2014, 448 с.