ЖЕНСКИЙ ОБРАЗ В ПРОИЗВЕДЕНИЯХ КАВАБАТА ЯСУНАРИ

Овсеенко Татьяна Сергеевна

студент 2 курса, кафедра японоведения ДВФУ, г. Владивосток

E-mail: tanushka_933@mail.ru

Бреславец Татьяна Иосифовна

научный руководитель, канд. филол. наук, профессор ДВФУ, г. Владивосток

Япония — завораживающая, загадочная страна, которая и по сей день не перестает удивлять иностранцев. На протяжении многих лет Япония вбирала в себя различные особенности других стран, приспосабливая их для себя, доводя до совершенства, но не теряя при этом своей самобытности, своей национальной культуры. Одним из феноменов, присущих только Японии, является гейша.

Прежде всего, стоит провести четкую границу между гейшами и куртизанками (юдзё), за которых иностранцы часто принимают гейш. Гейши были, скорее, актрисами. В отличие от юдзё, их пояс был завязан сзади сложным узлом. Более того, они одевались скромнее куртизанок. С юных лет их обучали различным видам искусств: каллиграфии, икэбана (искусство составления букетов, цветочных композиций), пению, традиционному японскому танцу, игре на музыкальных инструментах, искусству ведения беседы и т. д. Они превосходно разбирались в литературе, поэзии и, разумеется, в науке обольщения, были прекрасно образованы. Гейши составляли совершенно особый класс [6, с. 172]. Профессия гейши не имеет аналогов в мире, она единственная в своем роде, впрочем, как и сама Япония. Совсем не удивительно, что этот уникальный феномен получил широкое распространение в литературе, кинематографе, живописи. Сейчас снято много фильмов, написано много книг, иллюстрирующих жизненный уклад гейши. Кавабата Ясунари, один из выдающихся японских писателей, лауреат Нобелевской премии по литературе, также показывает нам этих удивительных женщин.

Макияж гейши, ее прическа, одежда, весь внешний вид представляет собой маску, отделяющую ее от реального мира. Гейша воспитанна, образованна, вежлива, всегда приветлива, у нее изысканные манеры, однако настоящих чувств на ее лице увидеть невозможно. Эти женщины развлекают своих гостей беседой, смеются вместе с ними, однако в свои мысли никого не допускают. Они прекрасны, словно куклы, и, подобно куклам, никогда не раскрывают свою душу посторонним.

В произведениях Кавабата Ясунари (1899—1972) мы видим не идеальных кукол, а обычных женщин с их сложной и печальной судьбой, с их мечтами и разочарованиями. Кавабата стремится показать их внутренний мир, надежно сокрытый от посторонних глаз. На страницах его произведений мы встречаем разных гейш. Одних — совсем еще юных и невинных, и других — опытных.

Жили гейши в домах оки-я, которыми управляли так называемые Ока-сан. Большинство гейш происходили из бедных крестьянских семей, которые вынуждены были продать дочерей, чтобы расплатиться с долгами. В зависимости от способностей и красоты, девушка, проданная в публичный дом, становилась либо обычной куртизанкой, либо попадала в оки-я и становилась гейшей. Некоторые из девочек были дочерьми гейш и поэтому оставались там [6, c. 170].

В рассказе «Кольцо» («Юбива», 1924) мы видим маленькую дочь гейши, которая, скорее всего, продолжит путь своей матери.

«Над водой, обтекавшей каменный островок, летали стрекозы. Посередине островка была устроена купальня. В ней стояла нагая девочка. Ей было лет одиннадцать или двенадцать. Девочка казалась такой беззаботной, она заразительно засмеялась, притягивая его [студента] взгляд к своему розовому телу, устремленному куда-то ввысь…», — так ее описывает Кавабата [2, с. 38]. Он изображает девочку купающейся, чтобы показать ее невинность и детскость. Еще не искушенная жизнью, по-прежнему беззаботная, она радуется и смеется.

В рассказе «Спасибо!» («Аригато!», 1925) мать везет свою дочь в город, чтобы продать в публичный дом. Ее судьба уже определена, и от этого атмосфера рассказа становится еще печальнее. «Девочку познабливало, ноги плохо слушались ее. Она прижалась к матери» [2, c. 85]. Она и сама все понимает, но изменить ничего не может. Горная дорога символизирует ее дальнейший жизненный путь, долгий и тернистый. Ее жизнь будет полна трудностей. Эту девочку ждет много преград, разочарований и горя.

В рассказе «Танцовщица из Идзу» («Идзу но одорико», 1926) появляется юная артистка бродячей труппы по имени Каору. Ее профессия сходна с профессией гейши. Обе, и гейша и танцовщица, развлекают гостей, скрашивая их вечера.

«Танцовщице на вид было лет семнадцать. В обрамлении черных густых волос, уложенных в причудливую старинную прическу, каких я никогда не видал, ее лицо, овальное, как яичко, и такое прелестное, казалось совсем маленьким, но все сочеталось в единой гармонической красоте. Вспоминались девушки с преувеличенно пышными копнами волос, как их любили изображать на страницах старинных романов», — такой мы видим Каору в самом начале [1, c. 8].Она представлена как маленькая куколка, такая же изящная и прекрасная.

Далее следует сцена в купальне, аналогичная той, что описывалась в рассказе «Кольцо»: «Вдруг из темной купальни выбежала нагая девушка, сложила руки над головой и замерла на краю помоста, готовясь прыгнуть в воду. Это была танцовщица. Я глядел на ее стройные ноги, на ее белое тело, она тянулась вверх, похожая на молодое деревцо павлонии. И мое сердце вдруг словно омыла струя свежей воды, я и с облегчением перевел дух, и счастливо засмеялся. Да ведь она ребенок! Обрадовалась, что видит нас, выскочила нагишом на солнечный свет и встала на цыпочки. Совсем ребенок!» [1, c. 15].

Она кажется ребенком, однако в ней ощущается невероятная жизненная сила. Несмотря на все тяготы бродячей жизни, на ее губах — искренняя улыбка. Грустит она или смеется, все у нее получается с какой-то детской непосредственностью. Кавабата восхищался жизнью здоровой, активной и чистой, называя ее «пылающей». Его притягивала «красота энергии жизни» — «чистота неистовства» [7, p. 177].

Эти девочки еще не надели маски, на их лицах сохранились искренние эмоции, в их глазах отражаются истинные чувства, еще не искаженные печальным опытом.

Каждой гейше предстояло пройти специальный обряд мидзуагэ (потеря девственности, которая, по сути, выставлялась на продажу). С этого момента девушка становилась настоящей полноправной гейшей. В дальнейшем она могла обрести дана — покровителя, оплачивающего ее расходы.

В своих рассказах Кавабата Ясунари изображает не только юных девочек, но и опытных, повидавших многое гейш. Они привыкли улыбаться, быть приветливыми и вежливыми с гостями, даже когда им тяжело или грустно. Они надежно прячут свои чувства и мысли.

Женщины были бесправны и должны были беспрекословно следовать приказам мужчин. Как отмечает японский журналист Сиба Кимпэй, женщины обязаны были: будучи дочерью, жертвовать собой ради отца, будучи женой, жертвовать собой ради мужа, будучи матерью, жертвовать собой ради сына. Они не могли сказать ни слова, даже если их мужья открыто вступали в связь с другими женщинами [4, с. 42].

Наблюдалось также преобладание браков по расчету (сговору). Устраивали подобные браки, как правило, родители жениха и невесты. В расчет принимались родословная и статус семей, а также личные качества невесты (ее внешность, состояние здоровья, умение вести хозяйство, образование). Любовь между супругами была редким явлением [4, с. 18—20].

Мужчины проводили время с гейшами, наслаждались их обществом, флиртовали с ними, однако, в конце концов, возвращались домой, к женам, а гейши оставались в своем замкнутом мирке. В основном, они были одинокими женщинами, у которых не было мужей. Гейшам запрещалось выходить замуж, хотя часто у них были дети.

Некоторые из гейш отказывались от семьи в пользу карьеры. Остаться гейшей, украшением любого званого приема или банкета, не испытав тепло семейного очага, или выйти замуж, стать хранительницей этого самого очага, но при этом навсегда покинуть мир пиров и праздников, — такой выбор стоял перед ними.

Повесть «Снежная страна» («Юкигуни», 1937), создававшаяся на протяжении многих лет, принесла автору настоящий успех, благодаря тесному переплетению в ней человеческих судеб, чувств и эмоций с очарованием снежной страны [5, с. 163].

Девушка по имени Комако не то чтобы настоящая гейша, но ее приглашают на банкеты, где она танцует. Она предстает в следующем образе: «Девушка была удивительно чистой. Все в ней так и сияло. Казалось, даже малейшие линии на подошве ног искрятся ослепительной белизной» [3, с. 29].

Кавабата дает подробное описание ее внешности, чтобы мы лучше познакомились с ней, посмотрели на героиню его глазами. Ее внешность не была идеальной, но ее чистота притягивала и завораживала главного героя и читателей. Именно в этом заключалось ее очарование.

Она влюбляется в Симамура (главного героя), однако не задумывается о том, способен ли он ответить на ее чувства. И если сначала он был заинтересован в ней, то спустя время, заметно к ней охладел. Симамура встречает на своем пути другую девушку, Йоко, и к Комако испытывает теперь нечто вроде дружеской привязанности. Комако, в свою очередь, мучается от неразделенной любви. В ее глазах застыл безмолвный крик отчаяния и обреченности [5, c. 164]. Как и многие гейши, Комако не встретила взаимности со стороны своего возлюбленного и была обречена на одиночество. Однако страдания гейши спрятаны от любопытных глаз. Выходя к гостям, она дружелюбна и вежлива. Все переживания она оставляет в своем сердце, не позволяя им вырваться наружу.

В своих произведениях Кавабата Ясунари изображает не просто красавиц, но женщин, которые радуются или грустят, любят и страдают от несчастной любви, надеются и верят, отчаянно борются со своей судьбой. Набираясь опыта, проходя через преграды и препятствия, они неспешной, но уверенной походкой продолжают свой путь гейши.

Список литературы:

1.Кавабата Ясунари.Избранные произведения. / Пер. Т. Григорьева, Л. Левыкина, В. Маркова, Б. Раскин.— М: Панорама, 1993. — 448 с.

2.Кавабата Ясунари. Рассказы на ладони. / Пер. А. Мещеряков, С. Смоляков. — СПб.: Гиперион, 2006. — 384 с.

3.Кавабата Ясунари. Снежная страна. / Пер. З. Рахим. — СПб.: Амфора, 2000. — 283 с.

4.Латышев И.А. Семейная жизнь японцев. — М: Наука, 1985. — 288 с.

5.Федоренко Н.Т. Кавабата Ясунари. — М.: Сов. писатель, 1982. — 464 с.

6.Фредерик Л. Повседневная жизнь Японии в эпоху Мэйдзи. — М.: Молодая гвардия, 2007. — 310 с.

7.Ueda Makoto. Modern Japanese Writers and the Nature of Literature. — Stanford: Stanford University Press, 1976. — 292 p.