ИНТЕРТЕКСТУАЛЬНЫЕ  СВЯЗИ  РОМАНА  Ф.  КАФКИ  «ПРОЦЕСС»

Анохина  Анна  Алексеевна

студент  5  курса,  факультет  филологии  ОГУ,  РФ,  г.  Оренбург

Е-mail: 

Евгеньева  Наталья  Александровна

научный  руководитель,  канд.  пед.  наук,  доцент  кафедры  немецкой  филологии  и  методики  преподавания  немецкого  языка,  ОГУ,  РФ,  г.  Оренбург

Выбор  темы  исследования  обусловлен  особенностями  сегодняшней  социокультурной  ситуации,  которая  характеризуется  обострением  проблемы  личностного  выбора  и  меры  персональной  ответственности  во  всех  сферах  жизненного  пространства.  Данная  проблема  широко  освещается  в  творчестве  Франца  Кафки  —  писателя,  сочинения  которого  содержат  пророческое  предвосхищение  многих  черт  общественного  бытия  ХХ  в.,  равно  как  и  текущего  момента.  Так  называемые  «абсурдистские»  произведения  немецкоязычного  писателя  отражают  алогизм  повседневного  существования  человека  в  абсурдном  мире,  каковым  он  является  и  в  наш  технизированный  век.  И  абсурдность  эта,  по-видимому,  связана  с  тем  низким  уровнем  ответственности,  на  котором  люди  «управляют»  своей  жизнью.

Ставя  острые  проблемы,  Франц  Кафка  обращается  к  творчеству  других  художников  слова.  Тем  самым  писатель  как  бы  указывает  на  то,  что  обозначенные  собратьями  по  перу  предпосылки  грядущих  катастроф  можно  найти  как  в  близком,  так  и  в  достаточно  отдалённом  прошлом.

В  зоне  нашего  пристального  внимания  находится  анализ  многомерного  диалога  культур,  реализуемого  в  романе  Франца  Кафки  «Процесс»,  который  осуществляется  на  основе  категории  интертекстуальности. 

Интертекстуальность  —  это  различные  формы  межтекстового  взаимо­действия  [7,  с.  80].

Методологической  основой  явления  интертекстуальности  служит  концепция  диалога  культур  Михаила  Михайловича  Бахтина,  согласно  которой  каждый  но­вый  текст  может  рассматриваться  как  реакция  на  уже  существующие.  Исходя  из  данного  утверждения,  философ  представляет  всё  мировое  авторское  творчество  как  диало­г  культур,  постоянно  ведущийся  художниками  [1].

Нами  был  проанализирован  реминисцентный  контекст  романа  Франца  Кафки  «Процесс». 

Под  Реминисценцией  понимается  содержащаяся  в  произведении  неявная,  косвенная  отсылка  к  другому  тексту,  напоминание  о  другом  художественном  произведении,  факте  культурной  жизни  [6].

В  ходе  исследования  были  использованы  метод  контекстуального  анализа  и  метод  интерпретационного  анализа.  Опорой  для  исследования  послужили  труды  следующих  ученых  М.М.  Бахтина,  Е.А.  Гончаровой,  И.П.  Шишкиной,  Л.Г.  Федоровой,  А.В.  Белобратова,  Л.Г.  Андреева,  Д.Х.  Валеева. 

Поскольку  интертекстуальные  связи  романа  с  произведениями  Генриха  фон  Клейста,  Чарльза  Диккенса,  Фёдора  Михайловича  Достоевского  достаточно  полно  представлены  в  литературоведческих  статьях,  мы  сосредоточили  внимание  на  параллелях  с  одним  из  важных  источников  романа,  по  выражению  Александра  Васильевича  Белобратова,  его  своеобразной  мифологической  матрицей  —  библейской  «Книгой  Иова». 

  Один  из  наиболее  известных  миру  примеров  незаслуженного  страдания  записан  в  книге  Иова.  Ее  главный  персонаж,  Иов,  человек  очень  богатый  и  богобоязненный,  за  несколько  часов  лишается  всего  своего  имущества,  теряет  своих  детей  и  здоровье.  Происходит  это  потому,  что  Бог,  имея  некую  гордость  за  непорочного  раба  своего  Иова,  заключает  что-то  вроде  спора  с  сатаной,  который  объясняет  благочестие  Иова  пред  Господом  тем  благосостоянием,  каким  пользовался  Иов  в  изобилии. 

Жена  не  поддерживает  Иова  в  бедах,  обрушившихся  на  него.  А  затем,  словно  желая  усугубить  страдания,  явились  его  друзья,  от  которых,  вместо  слов  утешения,  несчастный  услышал  слова  осуждения.  Бог  как  будто  бы  отвернулся  от  Иова  и  долгое  время  не  отвечал  ему.  В  связи  с  этим,  у  Иова  возникает  множество  вопросов  к  Богу,  он  становится  нетерпимым  в  своих  высказываниях  по  отношению  к  нему,  что  вызывает  возмущение  у  молодого  человека  Елиуя,  который  считает,  что  не  только  за  грехи  может  мучиться  человек,  но  и  в  качестве  испытания.  Когда  Бог,  как  и  Елиуй  в  возмущении,  все-таки  приходит  к  Иову,  тот  кается  и  отрекается  от  своих  слов.  Бог  возвращает  Иову  все,  что  забрал,  вдвойне,  и  он  проживает  долгую  счастливую  жизнь,  видя  внуков  до  четвертого  рода. 

Изучив  источники  по  юриспруденции,  мы  пришли  к  выводу,  что  по  содержанию  и  по  форме  книга  Иова  напоминает  собой  судебный  процесс:  главы  поделены  на  речь  обвиняемого  —  Иова,  на  речи  каждого  из  обвинителей  —  его  друзей.  Елиуй  не  защищает  Иова  и  не  соглашается  со  старцами,  выступая  скорее  в  качестве  независимого  эксперта,  но  он,  как  и  положено  в  конце  всех  судебных  разбирательств,  делает  свои  замечания  по  отношению  к  высказываниям  каждой  из  сторон.  Последняя  глава  представляет  собой  речь  судьи  —  Бога,  с  вынесением  оправдательного  приговора  и  возмещением  нанесенного  морального  и  физического  ущерба.  Но  едва  ли  такой  суд  можно  назвать  справедливым:  сначала  человек  подвергается  наказанию,  сам  не  зная,  за  что,  требует,  чтобы  его  судили,  но  привлечь  к  себе  внимание  ему  удается  только  через  посредника,  да  и  на  деле  оказывается,  что  Иов  не  нес  наказание,  а  проходил  испытание,  и  виноват  ни  в  чем  не  был. 

В  романе  Франца  Кафки  «Процесс»  мы  обнаружили  не  мало  очевидных  намеков  на  связь  с  библейскими  мотивами,  в  структуру  произведения  даже  включена  притча,  по  стилю  и  содержанию  схожая  с  библейскими.  Так,  анализ  двух  произведений,  напрашивается  сам  собой.  И  начать  хотелось  бы  со  сравнения  двух  героев  —  Иова  и  Йозефа  К.  из  романа  Франца  Кафки. 

Оба  героя  сходны  тем,  что  достаточно  успешны  в  жизни:  у  Иова  уже  есть  все,  о  чем  только  можно  мечтать,  а  Йозеф  занимает  высокую  должность  в  банке  и  имеет  перспективы  карьерного  роста.  Похожи  также  и  начальные  буквы  имен  Йозеф  и  Иов.  Против  обоих  ведется  своего  рода  процесс  и  оба  не  знают  своей  вины.  На  этом  сходства  заканчиваются.  Но  они  и  не  имеют  такого  важного  значения,  как  различия.  Именно  противопоставив  героев,  можно  глубже  понять,  что  ими  движет,  раскрыть  их  сущность.

Сама  ситуация,  в  которую  попал  Йозеф  К.,  представляет  собой  в  корне  перевернутый  вариант  ситуации  с  Иовом:  если  Иов  несет  наказание  сразу,  причем  он  прибывал  в  полном  неведении  и  сам  принял  все  произошедшее  за  несправедливое  наказание,  следуя  логике  —  где  есть  наказание,  там  есть  и  преступление,  но,  при  этом,  считал  себя  неповинным  ни  в  чем,  то  у  Йозефа  К.  все  начинается  как  раз  таки  с  того,  что  его  оповещают,  о  том,  что  против  него  начался  процесс,  то  есть  он  хотя  бы  точно  знает,  о  том,  что  кто-то  где-то  решает  его  судьбу,  и  в  конце  он  может  понести  наказание.  С  одной  стороны,  это  дает  некоторое  преимущество:  можно  подготовиться,  что-то  узнать,  с  кем-то  посоветоваться,  но  с  другой  стороны,  здесь  имеет  место  психологический  момент:  Йозефа  К.  гнетет  знание  о  том,  что  против  него  ведется  процесс,  он  боится,  что  это  станет  достоянием  общественности,  это  может  повлиять  на  его  репутацию,  а  для  такой  высокой  должности,  которую  он  занимает,  запятнанная  репутация  неприемлема.

Сравнивая  отношение  героев  к  собственной  вине,  вновь  мы  видим  два  противопоставления.  Иов,  потеряв  все,  немощный,  не  в  состоянии  даже  подняться  на  ноги,  всеми  силами  пытается  добиться  справедливого  суда,  полностью  отрицая  за  собой  хоть  малейшую  вину,  грех.  Ему  присущи  непоколебимость  и  выдержка  до  самого  конца.  Что  же  касается  Йозефа  К.  —  он  ни  разу  с  полной  уверенностью  и  напрямую  не  отрицал  собственной  вины,  а  начинать  ему  нужно  было  именно  с  этого,  что  он  осознал  только  в  конце,  когда  было  уже  поздно.  Поначалу  он  проявлял  активность,  был  заинтересован  в  собственном  деле,  но  все,  что  им  предпринималось,  рано  или  поздно  упиралось  в  тупик:  бесполезные  знакомства,  с  помощью  которых  он  хотел  добиться  результатов,  только  добавляли  проблем,  после  визитов  к  адвокату  возникало  еще  больше  не  имеющих  ответа  вопросов.  Но  в  чем  же  все-таки  состоит  вина  Йозефа  К.  и  была  ли  она  вообще?

Про  Иова  мы  точно  можем  сказать,  что  за  ним  никакой  вины  нет,  мы  знаем  с  самого  начала,  что  он  подвергнут  испытанию.  Можем  ли  мы  сказать,  что  Йозеф  К.  ни  в  чем  не  виноват?  Он  ведет  обычную  жизнь,  после  работы  заходит  посидеть  в  местный  бар,  раз  в  неделю  посещает  женщину,  всегда  ухожен  и  опрятно  выглядит,  вежлив  и  учтив,  он  знает,  что  его  нельзя  ни  в  чем  упрекнуть,  поэтому,  возможно,  принимает  поначалу  все  за  шутку.  На  самом  деле,  Йозеф  К.  виновен. 

Не  смотря  на  успехи  в  карьере,  что  есть  ценного  в  его  жизни?  У  него  нет  друзей,  нет  возлюбленной,  с  членами  семьи  он  практически  не  общается,  а  если  и  приходится,  то  это  не  доставляет  ему  особого  удовольствия.  Читателю  может  показаться,  что  когда  Йозеф  узнает  о  процессе,  он  начинает  немного  странно  себя  вести,  например,  слишком  открыто  и  навязчиво  выражает  свою  симпатию  к  фройляйн  Бюрстнер,  чего,  как  мы  понимаем,  ранее  никогда  не  делал.  Это  можно  объяснить  тем,  что  сам  того,  скорее  всего,  не  осознавая,  инстинктивно,  он  пытался  исправить  хоть  что-то,  что  мог  еще  успеть,  этим,  кстати  и  объясняется  его  интерес  и  к  остальным  женщинам  в  романе,  хотя  самому  герою  удобнее  себя  успокаивать  тем,  что  это  обусловлено  только  личной  выгодой:  он  полагал,  что  женщины  могут  повлиять  на  тех,  кто  занимается  его  делом,  например  на  судей,  но  мы  понимаем,  что  они  не  имеют  абсолютно  никакой  власти. 

За  время  процесса  он  мог  бы  завести  хороших  друзей,  но  он  не  умеет  строить  доверительные  отношения  с  людьми,  все  знакомства  он  оценивает  только  по  тому,  насколько  они  полезны  сейчас,  или  могут  быть  в  будущем.

Йозеф  К.  обвиняется  в  бездуховности.

Как  неуютно  он  чувствует  себя  в  соборе,  вряд  ли  он  часто  там  бывал,  но  именно  здесь  было  единственное  его  спасение  от  дождя,  от  себя.  Пытается  рассмотреть  картины,  но  уже  слишком  темно  для  него,  именно  здесь  он  узнает,  что  приговор  уже  вынесен.  Притча,  которую  рассказал  священник,  дает  понять  нам,  и  Йозефу  К.,  в  чем  же  именно  он  более  всего  виновен  —  в  бездействии,  в  том,  как  он  бесцельно  и  бесполезно  прожигал  свою  жизнь.  Не  было  ничего  духовного,  ничего  ценного  и  значимого  в  его  жизни,  не  видя  в  людях  ничего  хорошего,  не  видел  он  этого  и  в  себе.  Он  сам  себя  наказал.  Иов  был  счастлив  со  своей  семьей,  ценил  все,  что  имел,  и  благодарил  за  это  Бога,  как  же  ужасно  было  потерять  все,  что  есть.  Йозефу  К.  нечего  было  терять.  Перед  смертью  он  чувствовал  одиночество  и  надежду,  когда  где-то  вдали  распахнулось  окно,  и  загорелся  свет,  незнакомец,  чей  силуэт  виднелся,  был  тогда  самым  близким  и,  возможно,  самым  дорогим  человеком  за  всю  его  жизнь.  Именно  тогда,  в  первый  раз,  Йозеф  К.  по-настоящему  понял  ценность  жизни  и  захотел  жить.

Кто  такой  человек  без  любви,  без  веры  в  себя,  в  людей,  в  Бога? 

Животное.

Предсмертные  слова  Йозефа  К.  были:  «как  собака»  [4,  с.  219]. 

Впрочем,  он  умер  так  же,  как  и  жил.

Как  распорядиться  бесценным  даром,  который  дается  человеку  —  собственной  жизнью?  Истинные  ценности  часто  теряются  в  суете  повседневности  и  всплывают  в  переломные  моменты  истории  или  человеческой  судьбы.

Эти  смыслы  находят  свое  отражение  в  художественном  творчестве,  часто  на  пересечении  культурных  перспектив.

Список  литературы:

1. Бахтин  М.М.  Автор  и  герой:  К  философским  основам  гуманитарных  наук.  СПб.:  Азбука,  2000.  —  336  с.
2. Валеев  Д.Х.  Арбитражный  процесс.  М.:  Статут,  2010.  —  572  с.
3. Гончарова  Е.А.  Интерпретация  текста.  Немецкий  язык.  М.:  Высшая  школа,  2005.  —  368  с. 
4. Кафка  Ф.  Собрание  сочинений.  Процесс:  роман.  Письмо  отцу.  Письма  Максу  Броду.  Из  писем  Фелице:  Пер  с  нем.  /  Сост.  Е.  Кацевой.  СПб.:  «Симпозиум»,  1999.  —  560  с.
5. Рижский  М.И.  Книга  Иова.  Из  истории  библейского  текста.  Наука.  Новосибирск,  1991.  —  58  с.
6. Фёдорова  Л.Г.  Типы  интертекстуальности  в  современной  русской  поэзии  (Постмодернистские  и  классические  реминисценции):  Дис.  ...  канд.  филол.  наук:  6107-010425  М,  1999  —  192  с.
7. Щирова  И.А.  Многомерность  текста:  понимание  и  интерпретация:  Учебное  пособие.  СПб.:  ООО  «Книжный  Дом»,  2007.  —  472  с.