ПЕЙЗАЖНАЯ ДЕТАЛЬ В РАССКАЗАХ С.С. ШИЛОВА «ПЕРЕД УРОЖАЕМ» И А.А. ФАДЕЕВА «РАЗЛИВ»

С.С. Шилов и А.А. Фадеев – писатели-революционеры, затрагивающие в своем творчестве события, происходившие на Дальнем Востоке в начале XX века. Шилов – коренной забайкалец, родившийся в поселке Зубарево, Размахнинской станицы, Забайкальского казачьего войска, а затем с семьёй переехавший в Нерчинск. Именно там Шилов примкнул к рядам социал-демократов. Он принимал активное участие в революции 1905 года, был арестован и сослан из страны, но не отступил от своих интересов [9, с. 215]. Фадеев родом из Тверской области, из села Кимры, переехавший с семьей в возрасте семи лет на Дальний Восток, в Южно-Уссурийский край. Он, учась во Владивостокском коммерческом училище, решил посвятить себя революционной деятельности [2, с. 731]. Оба прозаика начинают свой писательский путь, встав на сторону социал-демократов, что не могло не отразиться на их творчестве.

Между рассказами Шилова «Перед урожаем» (1912) и Фадеева «Разлив» (1923) существует сюжетная связь. В центре повествовательного внимания оказываются схожие события – стихийные бедствия, происходящие в дальневосточном крае. В ходе развития действия катаклизм выступает как ключевой, переломный момент в мировоззрении героев. Природное буйство является выражением авторской концепции роли личности в истории, в жизни общества, государства. Представления обоих писателей обусловлены жизненными принципами, важнейший из которых – отстаивание революционных интересов, что находит отражение не только в судьбах героев рассказов, но и в описании природы.

В рассказе «Перед урожаем» Шилов, рисуя пейзаж, использует преимущественно глаголы: «солнце нещадно палило» [9, с. 75], «иссохли ручьи <…> тонкие тучи чуть темнели далеко-далеко, над лесистыми горами» [9, с. 75], «крадучись, пробирались они (тучки) по небу» [9, с. 75], «всё сравняла и затопила вода» [9, с. 77], «рванул гром» [9, с. 77]. Для прозаика важным является состояние природы, которое он выражает вербальными формами, в том числе безличными. Шилов не использует развёрнутых эпитетов, так как для прозаика дальневосточный пейзаж привычен. Он старается показать природу так, как видят и чувствуют её герои рассказа, дальневосточники.

Изображая природу, Фадеев, больше чем Шилов, уделяет внимание пейзажным деталям. Это, может быть, связанно с тем, что Фадеев, в отличие от Шилова, не являлся коренным жителем Дальнего Востока. Дальневосточная природа для него особенна. Пейзаж у Фадеева во многом монументален, эпичен: «земля взрастила полтора миллиона десятин гигантского строевого леса» [8, с. 197], «мрачный, загадочный шум вечно плавал по тёмным таёжным вершинам» [8, с. 197], «стояла первобытная тишина…» [8, с. 197]. Это отражено в эпитетах, подобранных автором: гигантский строевой лес, корявые подножия, первобытная тишина. Описание даёт представление о могучей природе края. Такие пейзажные зарисовки свидетельствуют о зарождающимся в 20-е годы XX века соцреалистическом течении в русской литературе, смыслом которого, по словам М. Горького, было непрерывное развитие ценнейших индивидуальных способностей человека ради победы его над силами природы, ради его здоровья и долголетия, ради великого счастья жить на земле, которую он, сообразно непрерывному росту его потребностей, хочет обрабатывать всю, как прекрасное жилище человечества, объединенного в одну семью [1, с. 194]. Покорение тайги становится залогом подчинения истории.

В рассказах «Перед урожаем» Шилова и «Разлив» Фадеева наблюдается тенденция деления изображения природы на три композиционных части.

Первая часть шиловского рассказа – это описание природы до появления ростков овса, пшеницы и гречи: «солнце нещадно палило» [9, с. 74], «иссохли ручьи» [9, с. 75], «печально чернела елань» [9, с. 75], «крадучись, пробирались они (тучки) по небу» [9, с. 75], «солнце уходило» [9, с. 75], «затягивала сероватая, прозрачная пелена» [9, с. 75]. Здесь природа обрисована безучастно, бездеятельно, что подчеркивают глаголы неполноты действия, безличные формы и категория состояния: темнели, чернела, уходило, затягивало, наступала. Вторая часть – это природа после молебни отца Аполлинария о дожде: «показались <…> чёрные тучи, а к вечеру разразилась такая гроза» [9, с. 77], «рванул гром» [9, с. 77], «валились и загорались деревья»[9, с. 77], «всё сравняла и затопила вода»[9, с. 77]. Такая перемена пейзажа обусловлена поступком крестьян, вздумавших «учить» природу: «…больше ни о чём не думали, больше ничего не желали…» [9, с. 77].Это подчеркивают эмоционально окрашенные глаголы: разразилась, рвался, валились, загорались, сравняла, затопила. Третья часть – это природа после стихийного бедствия: «Солнце <…> весёлое, смеющиеся» [9, с. 78], «Беззаботно кидало оно (солнце) <…> лучи» [9, с. 78]. В этой части прозаик с помощью иронии подчёркивает, что природа выше человека. Это передают используемые эпитеты: весёлое, смеющиеся, беззаботно. Природа дала крестьянам всходы, но они пренебрегли дарами, не смогли их сохранить. Прозаик акцентирует внимание на потери. Это связанно с тем, что: «… не было у людей ни сомнений, ни страха – только нетерпеливое радостное ожидание…» [9, с. 77]. Люди перестали бояться природы, а затем и Бога, думая, что способны «научить» его. Позицию крестьян, противопоставленную авторской, высказывает Симон: «… всемогущего учить не нужно: он сам знает, когда и что дать человеку…» [9, с. 77].

Первая часть рассказа Фадеева – это весенняя природа, просыпающиеся после зимы: «мрачный, загадочный шум вечно плавал по тёмным таёжным вершинам» [8, с. 197], «стояла первобытная тишина…» [8, с. 197], «плодородные берега Улахэ родили буйные дикие травы…» [8, с. 197]. Писатель уделяет большое внимание пейзажу, это отражено в подобранных эпитетах: мраморный, загадочный, тёмным, таёжным, первобытная, буйные, дикие. Приём позволяет более полно представить пейзажную картину Дальневосточного края. Вторая часть – описание природы во время «жары»: «палило огнём» [8, с. 241], «начались лесные пожары» [8, с. 241], «засохшая таёжная земля тоже горела» [8, с. 241], «огненными языками бахромели сопки» [8, с. 241], «серые дымы стлались по тайге» [8, с. 241], «солнце плавало» [8, с. 241]. Такая природная перемена не случайна. В акцентировании природного катаклизма заключены революционные идеи автора. Это подчёркивают глаголы с огненной семантикой, использованные автором: палило, начались, горела, багровели, стлались. Эмоционально окрашенными вербальными формами Фадеев акцентирует разгар революционного движения на Дальнем Востоке. Идея просматривается и в разговоре Неретина и Харитона, когда слова революция и пожар ставятся в один однородный ряд: «…посидели, поговорили<…> о революции, о пожаре…» [8, с. 250]. Третья часть – это дождь, перед разливом реки, разлив и восстановление природы после пожара, на котором автор акцентирует повествовательное внимание: «…заросла более светлым пырником и папоротью…» [8, с. 299], «новая июльская трава» [8, с. 315], «начинали бахрометь в пади новой свежей травой» [8, с. 321]. Обновление природы показано через эпитеты: светлым, новая, свежей. Это возрождение не только природы, но и людей после революции. Через пейзаж прозаик показывает действия революции, уничтожающей всё пожаром, а затем возрождающей новое, очищенное от старых идей. Советский писатель К.А. Федин отмечал, что молодость влекла к себе Фадеева, – «та юность мира, которая пришла, что бы революционно обновить всю землю» [5, с. 75]. Основываясь на революционном опыте масс, отбирая из него факты максимального драматического накала, Фадеев сумел показать формирование основных качеств «одних людей как революционеров, других, как людей враждебных, или во всяком случае негодных для революции» [7, с. 151]. Писатель сосредоточился на раскрытии «внутреннего человека», на тех ситуациях, в которых каждый героя предстаёт во всей реалистической ценности и психологической мотивированности его социально-нравственной сущности [4, с. 115].

Композиционное деление двух рассказов схоже: описание природы до стихийного бедствия, стихийное бедствие, природа после стихийного бедствия. Такое деление обусловлено авторскими позициями. Шилов призывает крестьян активно бороться, а не жить пустыми надеждами, верой в чудо. Фадеев показывает очищающую мощь революции, которой покоряется даже природа. Такое композиционное решение даёт возможность показать природу динамично, через пейзаж очертить контур новых революционных идеалов.

Изображая природные стихии, прозаики подчеркивают невозможность смены идей без потерь и разрушений. Путь к новым идейным эталонам лежит через распад не только материальных, но и моральных ценностей.

Список литературы:

1. Горький, М. О литературе / М. Горький. М.: Советский издатель, 1935. 270 с.
2. Левин, Ф. Литературная энциклопедия. Т. 11 / Ф. Левин. Фадеев. М.: Художественная литература, 1989. 1573 с.
3. Мадлевская, Е.Л. Русская мифология. Энциклопедия / Е.Л. Мадлевская.  СПб.: Мидгард, 2005. 778 с.
4. Метченко, А.И. История советской литературы / А.И. Метченко. М.: Просвещение, 1983. 423 с.
5. Платонова, К.А. Фадеев. Воспоминания современников / К.А. Платонова. М.: Советский писатель, 1965. 426 с.
6. Сарабьянов, Д.В. История русского и советского искусства / Д.В. Сарабьянов. М.: Высшая школа, 1979. 570 с.
7. Фадеев, А.А. Литература и жизнь. Статья, речи / А.А. Фадеев. М.: Художественная литература, 1939. 352 с.
8. Фадеев, А.А. Разгром, повести и рассказы / А.А. Фадеев. М.: Художественная литература, 1969. 350 с.
9. Шилов, С.С. Месть Сухой протоки / С.С. Шилов. Благовещенск: Амурское отд. Хабаровского кн. изд-ва, 1976. 224 с.