ФРАГМЕНТАРНОСТЬ КАК ОСНОВНОЙ ПРИЁМ СЮЖЕТНО-КОМПОЗИЦИОННОГО ПОСТРОЕНИЯ РОМАНА Е. ПОПОВА«МАСТЕР ХАОС»

Короткова Виктория Сергеевна

студент филологического  факультета,

Куйбышевского филиала ФГБОУ ВПО «Новосибирский государственный педагогический университет», г. Куйбышев

Е-mail: olkh-yuliya@yandex.ru

Ольховская Юлия Ивановна

научный руководитель: канд. филолог. наук доцент  кафедры Л и МП,  Куйбышевского филиала ФГБОУ ВПО

«Новосибирский государственный педагогический университет»,

 г. Куйбышев

Свой роман «Мастер Хаос» Евгений Попов начал писать в 1998 году и закончил в 2002. В этом же году он был издан. Позднее произведение было переведено на многие иностранные языки. Роман «Мастер Хаос» представляет собой произведение с очень сложной композиционной структурой, в основе которой, по нашему мнению, положен принцип фрагментарности как выражение хаотического принципа мировосприятия художника.

Фрагментарность не всегда обнаруживает причинно-следственные связи, поэтому при чтении «Мастера Хаоса» возникает ощущение некого беспорядка и несвязанности авторского изложения. Автор специально выбирает наугад элементы различных систем и наблюдает за их взаимодействием или противостоянием из-за слишком явного несоответствия. Попов пытается создать систему, которая тут же разваливается, потому что, начавшуюся деконструкцию уже нельзя остановить из-за ее обреченности, как отжившего и старого элемента. Однако чем глубже читатель погружается в своеобразный сюжет романа, тем яснее и четче выступает перед ним далеко не хаотичная, а организованная система, отчетливо дифференцированная структура. На подобном восприятии и строятся вообще все произведения Попова.

Фрагментарная организация текста выражается в своеобразном графическом представлении текста перед читателем, которое выражено не только делением главы на три пункта. Интересным может быть то, что некоторые фрагменты остаются такими, какими они были изначально взяты из Целого, то есть они претендуют на подлинность и документальность. Целое в этом случае выступает как информационная сфера вокруг нас, из которой каждый волен выбирать какую-то определенную и интересующую его информацию. Например, «…с легкой руки некоторых публицистов, писателей и даже парламентариев термин «шведский социализм» стал гулять в наших средствах массовой информации. Думается, что тот, кто подчас так свободно играет этим термином, чаще всего имеет поверхностное представление о Швеции и ее социально-политических особенностях» [13, с. 12]. Данный фрагмент взят из газеты и прокомментирован Поповым. Или, например, заголовки из газет, в пункте 3.2. выстраиваются друг под другом «в столбик» и, как газетные заголовки, состоят из прописных букв, например:

«КУДА ПОДАТЬСЯ БЕДНОМУ ШПИОНУ?

ШПИОН ОСВОБОЖДЕН ПО ПРОСЬБЕ Б. ЕЛЬЦИНА

БЫВШИЙ ДВОЙНОЙ АГЕНТ ПОКИДАЕТ ШВЕЦИЮ

РАЗВЕДЧИК УХОДИТ ЧЕРЕЗ ЛА-МАНШ

РУССКИЙ РЕЗИДЕНТ В ГЕРМАНИИ НЕ ГОВОРИТ ПО-НЕМЕЦКИ

ТРУДНО БЫТЬ НЕЛЕГАЛОМ

В МОСКВЕ АГЕНТУ ДАЛИ КЛИЧКУ "ШОТЛАНДЕЦ"» [13, с. 23].

Подобным образом выглядит весь пункт 4.3. Это несколько напоминает ассоциативное мышление человека, следящего за развитием «шпионских проблем» между странами, и в сознании которого таким образом «мелькают» заголовки газет, и выглядят как отрывочные воспоминания, от которых остались только громкие цитаты – заголовки. Фрагменты соотносятся друг с другом, но они не обязательно объединены тематически, внешняя логика соединения пунктов-фрагментов произведения отсутствует, обнаруживая присутствие категории хаоса.

Сюжет романа «Мастер Хаос» выстраивается таким образом, что развиваются одновременно три сюжетных линии. Первая линия - заурядная история жизни некоего гн. Безобразова, родившегося «вгороде К., стоящем на великой сибирской реке Е., впадающей в Ледовитый океан» [13, с. 2], а потом исчезнувшего на о. Готланд. Вторая линия – это воспоминания из жизни Попова, который из реального человека трансформируется в автора-рассказчика. Третья сюжетная линия принадлежит некоему наблюдателю, которым может являться любой обыватель нашего государства, будь то Попов, Безобразов, или сам читатель. Все три линии состоят из фрагментов, между которыми вкрапляются лирические отступления, комментариями автора-рассказчика или самого персонажа – гн. Безобразова.

В каждой главе три сюжетные линии пересекаются, выстраиваясь по порядку: первые пункты принадлежат первой сюжетной линии, вторые – второй и третьи пункты – третьей. Пункты первой главы создают своеобразное «первое впечатление» и оканчивается многоточием. Это был фрагмент всей истории и, следовательно, продолжение ожидаемо, но лишь где-то затерялось. Например, пункт 1.1 заканчивается так: «…Но по специальности практически не работал, счастливо избежав распределения в те потаенные военизированные места Империи, где молодым специалистам платили тогда кучу денег за секретность и грядущую потерю здоровья, связанную с обвальной глобализацией научно-технического прогресса, хаотические результаты которого многократно превзошли самые смелые ожидания...» [13, с. 2]. Продолжается он в пункте 2.1. следующим образом: «...Однако перед тем как пуститься в свободное плавание, то есть делать всю жизнь то, что ему заблагорассудится, Безобразов все же вынужден был несколько лет потрудиться на коммунистов в тяжелых природных условиях северо-востока нашей родины» [13, с. 5] и заканчивается аналогично первому пункту, то есть: «А еще он мечтал когда-нибудь побывать на шведском острове Готланд. И еще у него была одна мечта — о том, о чем не должен знать никто...» [13, с. 5], подобным образом строятся все первые пункты глав, раскрывая так первую сюжетную линию. За словами автор скрывает истинный смысл истории о Безобразове, говоря о том, что герой работал в молодости геологом, «на северо-востоке» добывал золото, что привело к потере здоровья, но всё-таки дало возможность в последующем «пуститься в свободное плаванье». Таким образом, герой оказывается довольно независимым человеком.

Вторые пункты – это особая сюжетная линия романа. В них мы наблюдаем за особым персонажем произведения – автором-рассказчиком, которым является Попов. Из вторых подпунктов мы узнаём наиболее интересные факты из биографии Попова. Некоторые из рассказов имеют исторический контекст, по их темам названы сами главы, которые мало связаны друг с другом. Так, в первой главе идет речь о странном случае, произошедшем с героем-рассказчиком «в самом начале конца перестройки» на польско-немецкой границе. В следующих вторых подпунктах тоже рассказываются небольшие истории, высказываются разные мысли и мнения по поводу того, что интересно писателю, просто какие-то «факты», реальность которых приходится допустить так же, как реальность первой истории

Вторые подпункты связаны единым повествующим субъектом. В них включены «микро-новеллы» — своеобразные эпизоды, фрагменты воспоминаний из жизни и избранные истории, которые рассказывает нам автор-рассказчик. Также в них встречаются авторские размышления-медитации. Например, во второй главе «Как хоронили тетку писателя С», Попов рассказывает историю из цикла «Как это было». Короткая, со своим небольшим и своеобразным сюжетом, часто комичным, она напоминает новеллу. Сюжет в ней прост, строится на повествовании о тетке писателя С., которую большевики заставили оклеветать своего племянника за то, что он занимался «антисоветской» писательской деятельностью. Тетка, страдавшая сахарным диабетом, умерла и писатель С. попросил Попова, Владимира К. и Вадима Б похоронить тётку, так как сам жил в США. Рассказ завершается неожиданнойразвязкой – бегством Попова, Владимира К. и Вадима Б. от обезумевших старух.Подобные истории Попов рассказывает в главах «Волшебное Г-но», «Влюблённый агроном» и «Новые штаны Андрея Поздеева». Сюжет этих истории легко угадывается по названию самих глав.

Третьи подпункты построены наиболее оригинально. Они вводятся в ткань романа постепенно и, в конце концов, занимают главенствующее место в повествовании. Таким образом, автор акцентирует внимание на социально-политической ситуации, сложившейся в нашей стране в послевоенное время и в 80-90х годах ХХ века. Например, в пункте 3.3 Попов в основном, говорит о политических разногласиях между нашей страной и Швецией. В пункте 6.3 главной темой становится политические конфликты междуВенгрией и Россией. Подобная тенденция прослеживается вплоть до конца романа, однако описываемые проблемы и события приобретают всё более катастрофический характер, особенно в последний 18 главе «Родословное дерево», где в третьем подпункте перечислены все случившиеся в конце 80-х-начале 90-х годов катастрофы. Итогом всему пункту и роману в целом служат эсхатологические слова: «КАТАСТРОФА НАЗНАЧЕНА НА ЗАВТРА. ГИБЕЛЬ ПОМПЕИ МОЖЕТ СТАТЬ ВПОЛНЕ СОВРЕМЕННОЙ КАРТИНОЙ» [13, с. 104].

В третьих подпунктах можно заметить некое соединение между гн. Безобразовым и Е. Поповым, например, наблюдениях за тем, что пишут в газетах. Попов предоставляет предмет для наблюдения, Безобразов комментирует. Например, «У нас есть мудрая поговорка: «Семь раз отмерь — один раз отрежь». Вы говорите об историческом разрыве со «сталинизмом». Но прежде, чем идти на хирургическую операцию, надо знать точный диагноз. С чем, собственно, разрывать? Не секрет, что представления о «сталинизме» на Западе и наши оценки того периода в истории СССР не совпадают. На Западе нередко ставят знак равенства между «сталинизмом» и социализмом. В этой связи повторю одну из ключевых формул нашей перестройки: должно быть больше социализма…

— Куда же еще больше?! — расхохотался Безобразов» [13, с. 18].

В пункте 11.3 цитатный «мусор» порой разрывается фразой гн. Безобразова. Его образ появляется «вдруг» среди информации. Создается впечатление, что он как наблюдатель следит за всем, что происходит в мире и отпускает короткие, порой остроумные замечания.

Текст собирается из цитат, иногда принадлежащих автору и персонажу, дополняют друг друга, например: «А вот еще было неправильное безумие, — вдруг вспомнил Безобразов. Советская власть перманентно боролась с водкой и перманентно это состязание с народом проигрывала» [13, с. 45] или рассмотрим ещё такие примеры: «КНЯЗЬ ВЛАДИМИР СВЯТОСЛАВОВИЧ: «РУСИ ЕСТЬ ВЕСЕЛИЕ ПИТИ, НЕ МОЖЕМ БЕЗ ЭТОГО БЫТИ» [13, с. 96] или: «КУКЛЫ ПРОТИВ ПЬЯНИЦ: в борьбе против пьянства и алкоголизма в г. Хмельницкий участвует кукольный театр» [13, с. 46] смешивается с цитатой персонажа: «Город Хмельницкий немедленно переименовать! – приказал Безобразов» [13, с. 46], и, продолжая тему пьянства в России, появляется как бы картинка читающего газету Безобразова: «В Винницкой области не уделяется должного внимания производству безалкогольных напитков. – Винницкую область за название запретить! – безобразно острил Безобразов. Безобразие! Многие пьющие склонны расценивать свой дом как неприкосновенную территорию» [13, с. 46]. Смешение цитат с газетными вырезками, афоризмами в данном случае позволяет различить здесь особый авторский приём, в котором проявляется гротеск и пародирование. Серьёзную проблему писатель обыгрывает и превращает в некий каламбур, в котором, однако смешное, это только внешняя сторона, подтекст глубоко трагичен и именно в этой ситуации, цитата «куклы против пьяниц – это ещё и гротеск, задача которого показать «перманентную» бесполезность подобной борьбы в заведомо глупой и детской её форме.

Персонаж выступает в качестве маски писателя, озвучивая авторские мысли. Комментарии Попова от лица Безобразова появляются только тогда, когда молчать уже невозможно, это действительно напоминает долгое «живое» чтение газет. Рассмотрим ещё один пример: «Так, 24 ноября 1981 года Москва решила выделить шведским товарищам дополнительно 75 000 USD. Основная причина состояла в том, чтобы попытаться противодействовать тому, что в советских газетах называлось «шведской противолодочной манией». 75 000! Тогда это были большие деньги.

— Жаль, что я тоже не стал шпионом или коммунистом,- подумал Безобразов, чья жизнь, в сущности, прошла даром» [13, с. 18]. В этом отрывке Безобразов жалеет о том, что он не стал шпионом или коммунистом. Вместо этого он «торговал» знаниями и той беспорядочной информацией, что накопилась за всю его жизнь, не исключено что его клиентами» были и те и другие.

Выстраивая сюжет, автор делает схематичные наброски картины. Экспериментируя, он желает видеть, что получится в результате. В современной литературной ситуации хаос становится почти частью авторского сознания, переходя постепенно уже в устоявшееся авторское мировидение. Окружающий мир для Попова это хаос, следовательно, и произведение будет отражать такой взгляд на мир. Когда роман ещё не написан, хаос уже занимает свои позиции и заранее разрушает то, что ещё не создано. Автор пытается создать систему, которая разваливается уже на глазах.

Фрагментарность отвечает принципу создания произведения на основе требований мультиагентной системы. Этот принцип заявлен в названии романа, которое звучит следующим образом: «Евгений Попов. Мастер Хаос. Открытая мультиагентная система».Понятие «мультиагентная система» принадлежит сфере точных наук и обозначает взаимодействие нескольких интеллектуальных агентов. Теория мультиагентной системы разрабатывается в сфере компьютерного программирования и находится сейчас ещё в стадии становления. Однако уже выделен некоторый ряд характеристик такой системы:

• автономность, агенты независимы или частично независимы;
• ограниченность представления, ни у одного из агентов нет представления о всей системе, она слишком сложна для них;
• децентрализация, нет агента, руководящего всей системой.

 Роман Попова строится в соответствии с этими принципами. Автономность проявляется в том, что ни один образ в романе не зависит от другого, Безобразов и автор зависят от системы или хаоса частично. Образы людей (агентов) из воспоминаний Безобразова или Попова никак не связаны друг с другом, автором или персонажем.

Ограниченность представления рассматривается нами в том плане, что Попов словно не знает о чем или как он пишет. Автор не в силах совладеть с тем хаосом мыслей и информации, посредством которого пытается составить текст, создать систему. Возникает ощущение, что ему не хватает знаний, чтобы совладать с хаосом. Децентрализация в романе проявляется в отсутствии главного героя. Не совсем понятно, кто создаёт произведение на самом деле: Е. Попов, гн. Безобразов или Мастер Хаос.

Взаимодействия между отдельными агентами мильтиагентной системы приводит к возникновению самоорганизующей системы. Динамикой такого феномена становится неопределенность и непредсказуемость процесса, собственно это и приводит к тому, что так может вести себя только хаос. Вступление автора «Всем претерпевшим от Хаоса» адресовано читателям романа, то есть ко всем нам [13, с. 1]. Каждый человек пострадал от хаоса в той или иной мере, родившись в конкретное время и в конкретном месте.

После посвящения автор обращает наше внимание к первому пункту главы «Ветер перемен». Перед нами наброски, отрывки, слабо подходящие друг к другу, но все-таки скрепленные автором в единую картину, с которой все начинается и задается тон остальному произведению.

Таким образом, использование приёмов фрагментарности приводит к сложной организации структуры и композиции романа. На первый взгляд, произведение предстает перед нами в порядке, и оглавление ясно показывает нам это. Однако, вчитываясь, мы обнаруживаем некую дисгармонию внутри подпунктов глав. Элементы других текстов смешены вместе, однако полного хаоса не наступает, так как некая авторская логика преследует все-таки некую тематическую связь всех отрывков. Чаще проблема или историческое событие объединяют разрозненные элементы. Автор не случайно выстроил главы таким образом, чтобы в них можно было соединить несоеденимое, хаотичное, внешне представленное в виде системы, но внутренне неупорядоченное.

Список литературы:

1. Бахтин М. М. Эстетика словесного творчества / Сост. С. Г. Бочаров; Текст подгот. Г. С. Бернштейн и Л. В. Дерюгина; Примеч. С. С. Аверинцева и С. Г. Бочарова. — М.: Искусство, 1979. — 424 с.
2. Большая школьная энциклопедия. Гуманитарные науки. 2-е изд., испр. и доп./Сост. П. Кошель. – М.: ОЛМА-ПРЕСС; ОАО ПФ «Красный пролетарий», 2005. – 540 с.
3. Грицанов А. А., Можейко М. А. Постмодернизм. Энциклопедия/сост. и научн. редакт. А. А. Грицанов, М. А. Можейко. – Мин. Интересервис; Книжный Дом, 2001. – 1040 с.
4. Ермошина Г. Евгений Попов. Мастер Хаос: открытая мультиагентная литературная система с послесловием ученого человека/Знамя. – 2002, № 10. — http://magazines.russ.ru/znamia/2002/10/ermosh.html
5. Ерофеев Вен. Москва-Петушки [Электронный ресурс]: 61 с. — Электрон. версия печ. публ. — режим доступа: — http://webreading.ru/prose_/prose_contemporary/venedikt-erofeev-moskva etushki.html, свободный. — Загл. с тит. экрана (дата обращения: 23.03.2012).
6. Ильин И. П. Постмодернизм от истоков до конца столетия: эволюция научного мифа/И. П. Ильин. – М.:Интрада, 1998. – 294 с.
7. Ильин И. П. Постстструктурализм. Деконструктивизм. Постмодернизм / И. П. Ильин. – М.:Интрада, 1996, — 241 с.
8. Курицын В. Русский литературный постмодернизм / В. Курицын. — Москва: ОГИ, 2001. — 288 с.
9. Лейдерман Н. Л. Траектории «эксперементирующей эпохи» [Электронный ресурс]/Вопросы литературы. — 2002, № 4. — Электрон. версия печ. публ. – режим доступа: http://magazines.russ.ru/voplit/2002/4/lei.html, свободный. – Загл. с тит. экрана (дата обращения: 22.03.2012).
10. Липовецкий М. Н. Русский постмодернизм: очерки исторической поэтики/М. Н. Липовецкий. – Екатеринбург, 1997. – 224 с.
11. Маньковская Н. Б. Эстетика постмодернизма [Электронный ресурс]: — СПб.: Алетейя, 2000 г. — 347 с. — Электрон. версия печ. публ. – Режим доступа: http://sbiblio.com/biblio/archive/mankovskaja_estetika/07.aspx, свободный. – Загл. с тит. экрана (дата обращения: 22.03.2012)
12. Попов Е. Мастер Хаос. Открытая мультиагенная система с послесловием ученого человека [Электронный ресурс]: 2002 — 106 с. — Электрон. версия печ. публ. – Режим доступа: http://royallib.ru/book/popov_evgeniy/master_haos.html, свободный. – Загл. с тит. экрана (дата обращения: 22.03.2012).