ВИДЫ ЖЕНСКИХ ОБРАЗОВ В РОМАНЕ ГУЗЕЛЬ ЯХИНОЙ “ЗУЛЕЙХА ОТКРЫВАЕТ ГЛАЗА”

АННОТАЦИЯ

В работе описаны виды женских образов в романе Г. Яхиной «Зулейха открывает глаза». Изучены особенности художественного изображения каждого женского образа. Составлена и проанализирована целостная типология женских образов в романе. Установлены сходства и различия между анализируемыми художественными образами.

Ключевые слова: образ, типология, психологизм, переходный тип, традиционный тип

Статья посвящена литературоведческому анализу системы женских образов в романе казанской писательницы Г. Яхиной «Зулейха открывает глаза». Произведение вызывает интерес у многих исследователей: доктора философских наук И. Савкина и А. Розенхольм в своей статье «Секрет ее успеха»: Размышления о романе Г. Яхиной «Зулейха открывает глаза» дают подробный анализ сюжета романа и его главных эпизодов. Они отмечают основные достоинства и недостатки романа с точки зрения новизны и популярности произведения [7. с. 3].

Роман вызвал интерес у языковеда О.В. Арзямовой, которая в статье «Этнокультуремы в концептосфере писателя-билингва (на материале романа Гузель Яхиной“Зулейха открывает глаза”» обратила внимание на особенность этнокультурем в произведении и отметила, что они определяют национальную культуру, эстетику и информативность текста [1, с. 3].Роман, с точки зрения этнокультуры, рассматривает и другой исследователь Э.Ф. Тугушева в своей статье «Этнокультурное своеобразие хронотопа в романах Г. Яхиной “Зулейха открывает глаза”И.А. Ганиевой “Жених и невеста”» [7, с. 2]. В статье исследуется путем сравнительного анализа исторические и современные реалии в этнической специфике, а также трансформация национального самосознания в личное.

Национальный женский характер исследуют М. Ю. Чотчаева и Ключникова И.В. в статье «Художественные особенности изображения женского национального характера в условиях несвободы». Однако их больше интересует свобода личности с учетом национальных, ментальных, гендерных, психологических особенностей [8, с. 3].

Несмотря на то, что множество современных исследователей как языковедов, так и литераторов изучает произведение, оно оставляет большое пространство для дальнейших исследований. В этом заключается актуальность нашего исследования, поскольку в связи с тем, что роман повествует о женской судьбе и полон ярких женских персонажей, естественным представляется и наличие исследований в этом направлении. Однако нами не были найдены работы, посвященные анализу женских образов.

Цель нашей статьи – классифицировать женские образы в произведении и подробно проанализировать их с точки зрения литературоведения.

Для того чтобы проанализировать систему женских образов, представленных в романе, необходимо их классифицировать. Выделяется достаточно много классификаций женских образов. Первым, кто стал разделять женские образы, был критик В.Г. Белинский. Он выделял активные и пассивные женские образы [2, с. 158]. Исследовательница Е.И. Весельницкая свою типологию строит на основе социального критерия: женщина-хозяйка, женщина-воин, женщина-приз, женщина-муза [3, с. 31]. Мы же будем опираться на две основные классификации: Т.Н. Ивановой и Ю.М. Лотмана. Иванова делит образы на традиционные и новые [4, с. 133-147]. Лотман же говорит о подробных стереотипах, выделяющихся при анализе женских образов в произведениях: 1) образ «нежно любящей женщины, жизнь, чувства которой разбиты»; 2) «демонический характер, смело разрушающий все условности созданного мужчинами мира»;3)«типический литературно-бытовой образ - женщина-героиня. Характерная черта - включенность в ситуацию противопоставления героизма женщины и духовной слабости мужчины» [5, с. 167].

Расширяя классификацию Т.Н. Ивановой, мы считаем, что главную героиню можно назвать женщиной переходного типа (от традиционного образа к новому). В начале романа она предстает перед нами как типичная традиционная татарская женщина. Примечательно, как фактическое бесправие ее выражается в тех «именах», которые дают ей муж и теща. Муртаза зовет ее снисходительно «женщина», примечательно ни разу не называя по имени: «Иди к себе, женщина» [9, с. 41], «Просыпайся, женщина, приехали» [9, с. 17], «Сдурела, женщина?» [9, с. 15]. Это еще сильнее углубляет дистанцию между мужчиной и женщиной в их семье. Свекровь же зовет ее не иначе как «лентяйка», «мокрая курица», «девчонка», выражая презрение к Зулейхе и свое главенство над ней.

В семье Зулейхи патриархат: вся власть принадлежит мужу, и героиня подчиняется такому положению – для нее не может быть иначе. Во-первых, Зулейха была так воспитана, что отражено в ее внутренних установках: «Работай, Зулейха, работай. Как там мама говорила?» [9, с. 43], «Мыть полы с    детства приучена на коленях» [9, с. 39]. Она боится сказать мужу лишнее слово, покорна перед тещей, стыдится других мужчин: «Улыбается Зулейхе, бесстыжий. Она опускает глаза, как и положено замужней женщине…» [9, с. 72]. Немаловажную роль в формировании ее личности играет религия, что тоже характеризует Зулейху, как традиционную женщину. Она часто обращается к Аллаху или поминает его: «Аллах Всемогущий, дай исполнить задуманное» [9, с. 9], «Алла сакласын, Муртаза, неужели опять?» [9, с. 43]. Героиня обращается к молитвам в тяжелые для нее моменты. Для Зулейхи религия – это порядок, важная составляющая жизни: «”…Был в мечети. Видел муллу”. Зулейха каждую пятницу ждала эту фразу, ведь она означала гораздо больше, чем ее отдельные слова: все в этом мире идет своим чередом, порядок вещей – незыблем» [9, с. 103].

Решающую роль в раскрытии ее образа играет психологизм. Часто применительно к походке и движениям Зулейхи автор употребляет слова «бесшумно», «беззвучно», словно та в своей покорности имеет одну цель: не помешать своему мужу и его матери, управляющей сыном: «Беззвучно прошмыгнуть за ситцевую чаршау, отделяющую женскую часть избы от мужской» [9, с. 10]. Жестовый портрет отражает другую сторону ее положения в доме мужа: все приказы и поручения должны выполняться быстро, поэтому часто движения ее стремительны: об этом говорят следующие слова автора «торопливо», «спешит»,«вскакивает», «бежит», «прошмыгнуть». И сама она говорит: «Лечу, лечу, мама!» [9, с. 15]; «сквозь пелену», «тело киселем растекается по сундуку», «шатаясь» ,«бредет», описывающие ее состояние в конце дня. Во внутренних монологах очевидно согласие с превосходством мужа и даже попытки показаться мужу лучше, задобрить его: «Надо будет спросить у Муртазы, когда он будет в настроении…» [9, с. 10], «Хороший муж ей достался, грех жаловаться»[9, с.19], «Взгляд мужа всегда заставляет Зулейху работать лучше, старательнее, быстрее, - пусть видит, что она неплохая жена…» [9, с. 39].

В представлении картины мира Зулейхи муж, мужчина – центр. Когда же Муртазу убивают на дороге к дому, она оказывается в растерянности, даже не может пошевелиться, чтобы поехать домой с телом мужа: «Она неподвижно сидит, сложив руки на коленях…» [9, с. 76]. Лошадь довозит ее до дома сама, и Зулейха словно в забытьи, переносит мертвого Муртазу на его законное ложе, желая восстановить прежний нарушенный порядок: «Она взбила ему подушки (повыше, как он любит), раздела, уложила на сяке» [9, с. 77]. Зулейха даже засыпает рядом с Муртазой, а просыпается от стука и мысли, что «неженское дело - по ночам ворота открывать», словно ждет, что Муртаза встанет, забыв о том, что произошло накануне.

После смерти Муртазы образ главной героини трансформируется. Она начинает совершенно другую, самостоятельную жизнь. Большевики увозят «мокрую курицу» в Сибирь. В тесном вагоне с переселенцами традиционной мусульманской женщине пришлось отступить от прежних принципов. Автор указывает на, вводя портретную деталь: «Солдаты равнодушно скользили по ее непокрытой голове» [9, с. 197]. Зулейха – мусульманка, которая считала большим грехом ходить при мужчинах без платка, но в новом для нее мире обнаженные косы – это нормальное явление. Непривычные условия вынудили без смущения относиться к своему телу и его особенностям. Меняется не только героиня, но и приемы ее описания.Гузель Яхина применила соундальный код, описывая дискомфорт героини в начале поездки: «А когда во всеуслышание объявил о ее беременности – завыла» [9, с. 197], зато, когда профессор Лейбе заявляет, что родится мальчик, отношение будущей матери к своему положению меняется: «Зулейха (…) прижимает голову профессора к своему животу. И стыд отступает» [9, с. 199].

После родов героиня начала критически относиться к бывшим авторитетам, поскольку все ее мысли заняла забота о сыне, что наполнило Зулейху силой и незнакомой смелостью. Во внутренних монологах прослеживается ее сомнение в религии «Вдруг Аллах (…) проглядит и забудет исчезновение (…) изможденных страданиями существ?» [9, с.285] и существовании нечистых сил: «То ли духи не жили вовсе (…), то ли были тише и смирней своих сородичей в юлбашеских лесах» [9, с. 336].Она теперь думает самостоятельно, что демонстрирует сон-бред: Зулейха видит перед собой Упыриху, которая упрекает невестку в грешных, но молодая мать вместо покорного послушания отвечает: «Муртаза умер. Имею право во второй раз замуж выйти!» [9, с. 351].Все, что составляло суть традиционной, подчиняющейся мужу и свекрови женщины, исчезло. Прежние правила жизни нарушились, но открылись другие, выработанные на собственном опыте.

Увидеть необычность Зулейхи позволяют второстепенные героини. Нежно любящей женщине, жизнь, чувства которой разбиты, можно наделить Илону. Раскрывая этот образ, автор использует такие портретные детали, как: «И не слишком молода (уже битая жизнью, не гордая), и не слишком стара (еще приятно смотреть)» [9, с. 93], которые характеризуют ее как женщину, чьи чувства к Игнатову были искренними, поскольку она находится в том возрасте, когда прошла пора слепой влюбленности и наступает расцвет настоящей любви. Неслучайно автор говорит о ее жилье, так как комната «в коммуналке большая, в двенадцать метров» [9, с.94] отражает широту души Илоны, в которую она готова впустить другого человека для создания крепких, серьезных отношений. Но открытые нараспашку двери не трогают Игнатова: «В общем, живи – не хочу. Она так ему и сказала “Живите со мной, Иван!” А вот получается: не хочу!» [9, с. 94]. Автор наделяет свою героиню «говорящим» именем: «Печальное имя – Илона» [9, с.94], и читатель понимает, что ее сердце останется разбитым после отъезда Ивана, где он прощается сухо и на слова любви с раздражением отвечает: «Любят – мамки детей!» [9, с. 95]. Женщина обещает ждать возлюбленного, но это была их последняя встреча.

Игнатов думает: «То ли дело – Настасья» [9, с. 95]. На самом деле, героиня противоположна Илоне. Это «демонический характер, смело разрушающий все условности созданного мужчинами мира». Автор наделяет ее следующими внешними чертами: «Пышная, рвущаяся из-под одежд грудь» [9, с.93], «тяжелая пшеничная коса» [9, с.101]. Уже по облику Настасья создает впечатление блещущей здоровьем, силой и привлекательностью русской женщины. Наружность соответствует характеру героини, который раскрывается через язык тела. Настасья «Сидит как не на коне – на троне (…). Покачивается на седле (…), подавая грудь вперед» [9, c. 91], «тягучим, ленивым шагом идет по мечети» [9, с.101], что говорит о наличии в ней чувства собственного достоинства. Соундальным кодом «Та дышит широко раскрытым ртом, с облегчением, громко» [9, с. 105] автор показывает, что Настасья не боится быть услышанной, а значит, героиня независима от предрассудков, она живет в удовольствие. Внутренняя свобода Настасьи смущает, подчиняет себе мужчин: «Новобранцы глаза на ее повыпучивали, шеи поворачивали, как цыплята дохлые (…) тот и сам измаялся, вспотел весь, пока устройство винтовки объяснял» [9, с. 93], «Игнатов чувствует, как внезапные горячие мурашки бегут от затылка к шее, за шиворот, стекается по позвоночнику» [9, с.96].

Обратимся также к не менее важному образу свекрови Зулейхи Упырихе. Его мы относим к типическому литературно-бытовому образу, имея в виду однако не героизм женщины, а ее силу, противопоставленную слабости мужчины. Говоря же о типичности образа, стоит вспомнить Кабаниху из пьесы А.Н. Островского «Гроза» или же образ свекрови в стихотворении «Тройка», которая будет «гнуть в три погибели» героиню – такова же и анализируемая нами Упыриха. Прозвище Упырихадаёт ей именно Зулейха, также она называет ее “старой ведьмой”, “вредной старухой” . В романе не указывается настоящее имя свекрови. Таким образом автор хочет подчеркнуть основную черту героини - деспотичность. Как известно, упыриха или упырь - это оживший мертвец, жаждущий человеческой крови. Так и свекровь Зулейхи питается жизненной энергией своей невестки. Также упыриха - это мифологический образ, представитель темной силы. В романе Упыриха видит вещие сны, опираясь на них, она предсказывает судьбу своим близким. И как ни странно, предсказания ее почти всегда сбываются. Никто не знает сколько ей лет, поэтому ее образ делается ещё более загадочным. Именно по этим причинам в представлении Зулейхи свекровь рассматривается как ведьма.

Несмотря на свою слепоту, Упыриха передвигается по дому уверенно, свободно, она всегда чувствует, что происходит вокруг: «Не слышит ведь ничего, не видит, - а чувствует, старая ведьма» [9, с. 14]. Также Упыриха уверена в том, что она может чувствовать не только происходящее вокруг, но и людей: «Притворщица, холодная и бездушная, - вот ты кто. Я тебя чувствую» [9, с. 33]. Такое ярое заявление героиня делает в адрес своей невестки. Упыриха с самого начала не воспринимает Зулейху, она начинает относиться к ней как к прислуге, думая, что невестка лишена воли, характера, способности защитить себя. Именно поэтому героиня всячески стремится унизить Зулейху. К тому же Упыриха осознает своё несправедливое отношение к главной героине: «Если бы кто со мной так - я бы убила» [9, с. 36].Таким отношением она хочет пробудить в Зулейхе злость, так как Упыриха считает, что злость - одно из проявлений силы характера. Унижая невестку, свекровь чувствует свою самодостаточность, силу. Но всё же мы замечаем ее слабость в отношении с Муртазой.

Муртаза - последний сын, поэтому вся любовь и ласка достается именно ему. Упыриха родила его поздно, поэтому любит в сыне саму себя: «Ты в меня, сынок, сердце моё (...) И сила в тебе - моя: злая, непобедимая» [9, с.55]. Рядом с сыном она из деспотичной женщины превращается в любящую мать. Каждый день Муртазой приходит к матери, рассказывает ей, как прошел день, ищет у нее помощи и поддержки. Упыриха в свою очередь подбадривает его, даёт силу и веру жить дальше. Именно после беседы с ней Муртазой решается на крайние меры: рубит корову, едет на кладбище прятать зерно.Также из этой беседы мы узнаем, что в молодости Упыриха была такой же сильной и властной. Будучи девушкой, она обогнала на лошади своего будущего мужа и отстегала его нагайкой, всё это происходит во время игры - "кыз-куу". Эту ситуацию Упыриха комментирует так: «Так и не сумел меня сломать. Ну и где он теперь? Полвека червей кормит. А я две его жизни прожила и третью начала. Сила - она свыше даётся» [9, с. 55]. Данным выражением она подчеркивает своё превосходство над мужем, подмечает его слабость – об этом мы говорили, начиная классифицировать этот образ.

Стоит отметить, что Упыриха резка не только в своих действиях, но и в высказываниях: «Кончается твой род, худокостая, вырождается. Оно и правильно: гнилому корню - гнить, а здоровому – жить» [9, с. 30]. Ее слова такие же резкие и грубые как ее нрав. Не только речь, но и внешность Упырихи полностью соответствует характеру: широкие мужские плечи, длинные руки, гордая посадка головы, длинные узловатые пальцы.

Итак, нами были изучены статьи и монографии, посвященные роману «Зулейха открывает глаза» Г. Яхиной, и поскольку не обнаружилось ни одного исследования о типологии женских образов, мы первыми классифицировали и охарактеризовали героинь, основываясь на работах Т.Н. Ивановой, которая делит женские образы на традиционные и новые, и Ю.М. Лотмана, чья классификация выглядит следующим образом: 1) образ «нежно любящей женщины, жизнь, чувства которой разбиты»; 2) «демонический характер, смело разрушающий все условности созданного мужчинами мира»; 3)«типический литературно-бытовой образ - женщина-героиня. Характерная черта - включенность в ситуацию противопоставления героизма женщины и духовной слабости мужчины».

Объединив эти две классификации, мы проанализировали женские образы в романе «Зулейха открывает глаза» и выявили, что в произведении присутствует четыре типа женских образов, каждый из которых воссоздает мышление и характер разных женщин исторической эпохи, описанной в романе: страх и подчинение супругу и традиционному укладу, переходящий в свободу действий; невзаимная привязанность к мужчине, у которого на первом месте служение Родине; обретенная свобода и независимость; деспотичность в семье.

В большей степени в романе представлен свободный или обретающий свободу тип женщины, что было связано с эпохой 1917-1930-е годов – время изменяющегося уклада, в том числе и для женщины, которая получила больше независимости и права выбирать, чем раньше. Особенно это видно на примере главного женского образа Зулейхи: из типичной жены, подчиненной патриархальной бытовой системе, она превращается в самостоятельную и волевую женщину, способную прожить и без мужчины, хотя раньше даже посчитать годы своего замужества без него не могла. С образом Зулейхи связан образ Упырихи, которая, будучи средоточием патриархальной деспотичности призраком пытается на протяжении всего романа вернуть Зулейху к привычной действительности, но та сопротивляется, потому что время этой действительности, как и время Упырихи, - в прошлом. Недаром судьба Упырихи заканчивается плачевно: она умирает одинокой старухой, потому что без Зулейхи, как бы невестка к ней ни относилась, Упырихе не выжить. Так одна новая эпоха «убивает» другую, отжившую. То же негативное влияние исторического времени мы видим на примере Илоны – эта женщина готова всю себя отдать мужчине и любви, подчиняться его желаниям, но Игнатов принадлежит другому времени – времени революции и изменениям: покорность Илоны, притягательная когда-то, его не привлекает. Не зря Илоне он предпочитает освобождение и даже раскрепощение женщины, которое мы видим в образе Настасьи, которая наряду с мужчинами скачет на конях, принимает участие в большевистских операциях, смело шутит и возмущает других женщин своим «бесстыдством». Такое поведение не было свойственно женщине дореволюционной эпохи.

Заключая вышесказанное, мы убедились, что женские образы, представленные в романе, претерпевают большие изменения в характере, судьбе и мировоззрении под влияниям исторических событий. Г. Яхина, анализируя революционную эпоху, создает не только изменяющееся художественное время и пространство, но и объективные исторические типажи.

Список литературы:

1. Арзямова О.В. Этнокультуремы в концептосфере писателя-билингва // Вестник Воронежского государственного университета. Серия: Лингвистика и межкультурная коммуникация. – 2016. – С. 1-5.
2. Белинский В.Г. Избранные статьи. – Саратов: Приволжское, 1974 – 208 с.
3. Весельницкая Е. Женщина в мужском мире. – СПб: Вектор, 2008. – 176 с.
4. Иванова Т.Н. «Новый» тип русской женщины в изображении И.С. Тургенева и Н.С. Лескова (Романы «Накануне» и «Некуда»): Автореф. дис. на соиск. учен. степ. к.филол.н. – Орел, 2002. – 19 с.
5. Лотман Ю.М. Беседы о русской культуре. Быт и традиции русского дворянства (XVIII-начало XIX века). – СПб., 1994. – 230 с.
6. Савкина И., Розенхольм А. «Секрет её успеха»: размышления о романе Гузель Яхиной «Зулейха открывает глаза» // Лабиринт. Журнал социально-гуманитарных исследований. – 2016. – № 3 – С. 22-25.
7. Тугушева Э.Ф. Этнокультурное своеобразие хронотопа в романах Г. Яхиной «Зулейха открывает глаза» и А. Ганиевой «Жених и невеста» // Известия Саратовского университета. Новая серия. Серия Филология. Журналистика. – 2018. – С. 1-5.
8. Чотчаева М.Ю., Ключникова И.В. Художественные особенности изображения женского национального характера в условиях несвободы (на примере произведения Гузель Яхиной "Зулейха открывает глаза") // Филологические науки. Вопросы теории и практики. – 2019. – Т. 12, № 5. – С. 37-41.
9. Яхина Г. Ш. Зулейха открывает глаза. — М.: Изд-во АСТ – 2015. – 512 c