ПЕРЕКРЕСТНЫЕ  СВЯЗИ  НЕСЧАСТЛИВЫХ  СЕМЕЙСТВ  В  РОМАНЕ  Ф.М.  ДОСТОЕВСКОГО  «ИДИОТ»

Кузнецова  Лидия  Ивановна

канд.  пед.  наук  Магнитогорского  государственного  технического  университета  им.  Г.И.  Носова,  РФ,  г.  Магнитогорск

Кузнецова  Евгения  Викторовна

магистрант  кафедры  журналистики  и  речевой  коммуникации  Магнитогорского  государственного  технического  университета  им.  Г.И.  Носова,  РФ,  г.  Магнитогорск

E-mail:  j.kuznecova@mail.ru

CROSS-CONNECTION  UNHAPPY  FAMILIES  IN  THE  NOVEL  OF  F.M.  DOSTOEVSKY  "IDIOT"

Kuznetsova  Lidia

candidate  of  pedagogical  sciences  The  Undergraduate  Department  of  journalism  and  speech  communication  Magnitogorsk  state  technical  University  G.I.  Nosova,  Russia,  Magnitogorsk

Kuznetsova  Evgenia

undergraduate  Department  of  journalism  and  speech  communication  Magnitogorsk  state  technical  University  G.I.  Nosova,  Russia,  Magnitogorsk

АННОТАЦИЯ

В  статье  представлена  интерпретация  поведения  героев  Достоевского  c  использованием  аксиологического  подхода.  Для  каждого  персонажа  определяется  «аксиологическая  позиция»  и  прослеживается  ее  динамика.  Такая  позиция  понимается  как  комплекс  аксиологических  ориентиров  (норм,  ценностей,  идеалов).  В  статье  акцентируется  внимание  на  взаимоподмене  норм,  ценностей  и  идеалов  у  героев  Достоевского.

ABSTRACT

The  behaviour  of  Dostoevsky’s  characters  is  interpreted  through  the  axiological  approach.  Each  character  has  the  axiological  position,  the  dynamics  of  which  is  followed.  The  position  includes  the  complex  of  axiological  points  (standards,  values,  ideals).  The  article  draws  its’  readers’  attention  to  the  fact  that  Dostoevsky’s  characters’  standards,  values  and  ideals  are  intersubstituted.

Ключевые  слова:  Достоевский;  семья;  несчастье;  аксиология;  связи.

Keywords:  Dostoyevsky;  family;  unhappiness;  axiology;  communications.

Несчастливые  семьи  представлены  в  романе  совершенно  по-особому.  Во-первых,  все  они  —  неполные  по  составу:  у  Рогожиных  и  Терентьевых  в  сюжетном  времени  романа  уже  нет  в  живых  главы  семейства,  а  у  Лебедевых  —  нет  матери.  Во-вторых,  каждая  из  этих  трех  семей  художественно  персонифицирована  в  одном  ярком  представителе  (соответственно,  это  Парфен  Рогожин,  Ипполит  Терентьев  и  Лукьян  Лебедев).  При  этом  другие  члены  каждого  семейства  упоминаются,  характеризуются,  но  играют  в  большей  мере  роль  служебную:  как  бы  "оттеняют"  центрального  своего  представителя.  Причины  такого  описания  нужно  искать,  вероятно,  в  самих  особенностях  семейных  отношений  и  характеров  самих  представителей  в  каждом  из  трех  случаев.

Любопытна  взаимосвязь  двух  семейств  —  Иволгиных  и  Терентьевых.  Она  вносит  дополнительную  сложность  в  образную  систему  романа  в  целом.  Две  эти  семьи  явно  разрушаются,  расслаиваются  (процессы  их  разрушения  зашли  даже  дальше,  чем  у  Рогожиных).  И  ощущается  какая-то  художественная  закономерность  в  том,  что  именно  между  этими  семьями  возникают  как  бы  «перекрестные»  связи. 

Во-первых,  не  случайно  дружеские  отношения  связывают  Колю  и  Ипполита.  И  здесь  начинает  сказываться  другая  сторона  натуры  Терентьева,  противоречащая  его  идейному  оправданию  корыстолюбия.  Оба  приятеля  болезненно  воспринимают  то,  что  происходит  в  их  семьях,  и  в  результате  оба  решают  порвать  с  родными  и  жить  "отдельно",  то  есть  образовать  нечто  вроде  другой  семейной  ячейки,  на  началах  дружбы  и  общности  интересов.  Этот  проект  утопичен,  он  напоминает  молодежные  социалистические  коммуны,  которые  как  раз  в  то  время  (1860—1870-е  годы)  появлялись  в  России  под  влиянием  идей  Чернышевского,  выраженных  в  романе  «Что  делать?».  С  этим  проектом  согласуется  и  самомнение  Ипполита  по  поводу  собственных  пропагандистских  способностей.  Это  самомнение  выявляется  в  его  диалоге  с  Евгением  Павловичем:  «  —  Я  хотел  вас  спросить,  господин  Терентьев,  правду  ли  я  слышал,  что  вы  того  мнения,  что  стоит  вам  только  четверть  часа  в  окошко  с  народом  поговорить,  и  он  тотчас  же  с  вами  во  всем  согласится  и  тотчас  же  за  вами  пойдет?

—  Очень  может  быть,  что  говорил...  —  ответил  Ипполит,  как  бы  что-то  припоминая.  —  Непременно  говорил!  —  прибавил  он  вдруг,  опять  оживляясь  и  твердо  посмотрев  на  Евгения  Павловича»  [1,  с.  244—245].  Таким  образом,  и  в  «проекте»  создать  молодежную  ячейку,  и  в  самомнении  юноши  по  поводу  собственных  пропагандистских  талантов  просматривается  полемический  выпад  Достоевского  в  адрес  Чернышевского.  И  это,  заметим,  был  не  первый  такой  выпад:  почти  пародийный  образ  Лебезятникова  в  романе  «Преступление  и  наказание»  также  сориентирован  на  идеи  Чернышевского.

Во-вторых,  процесс  разрушения  двух  семейств  усугубляется  тем,  что  посредником  между  ними  выступает  Ардалион  Иволгин.  В  обеих  семьях  он  претендует  на  роль  «главы»,  центральной  фигуры.  И  в  обоих  случаях  эта  роль  оказывается  несостоятельной,  окрашенной  то  в  пародийные,  то  в  пошлые  тона.  На  поведение  генерала  в  родном  семействе  мы  уже  обращали  внимание.  А  вот  как  выглядит  он  в  окружении  Терентьевых:  «  —  Марфа  Борисовна,  двадцать  пять  рублей...  все,  что  могу  помощию  благороднейшего  друга.  Князь!  Я  жестоко  ошибся!  Такова...  жизнь...  А  теперь...  извините,  я  слаб,  —  продолжал  генерал,  стоя  посреди  комнаты  и  раскланиваясь  во  все  стороны,  —  я  слаб,  извините!  Леночка!  подушку...  милая!

Леночка,  восьмилетняя  девочка,  немедленно  сбегала  за  подушкой  и  принесла  ее  на  клеенчатый,  жесткий  и  ободранный  диван.  Генерал  сел  на  него,  с  намерением  еще  много  сказать,  но  только  что  дотронулся  до  дивана,  как  тотчас  же  склонился  набок,  повернулся  к  стене  и  заснул  сном  праведника.  Марфа  Борисовна  церемонно  и  горестно  показала  князю  стул  у  ломберного  стола,  сама  села  напротив,  подперла  рукой  правую  щеку  и  начала  молча  вздыхать,  смотря  на  князя.  Трое  маленьких  детей,  две  девочки  и  мальчик,  из  которых  Леночка  была  старшая,  подошли  к  столу,  все  трое  положили  на  стол  руки  и  все  трое  тоже  пристально  стали  рассматривать  князя.  Из  другой  комнаты  показался  Коля»  [1,  с.  111].

Здесь  опять  возможны  ассоциации  с  романом  «Преступление  и  наказание».  Например,  сама  обстановка  в  семье  Терентьевых  напоминает  Мармеладовых,  особенно  по  наличию  маленьких  детей.  Только  отца-алкоголика  теперь  заменяет  сожитель  матери,  не  менее  пропащий  человек  и  тоже  алкоголик.  Посетила  оба  семейства  (Мармеладовых  и  Терентьевых)  и  смертельная  чахотка.  Только  если  у  первых  больна  мать,  то  у  вторых  —  старший  сын. 

Мотив  несчастной,  неблагополучной  семьи  настолько  важен  в  романе,  что  развивается  многообразно.  Примеры  Иволгиных  и  Терентьевых,  конечно,  самые  выразительные.  Этот  же  мотив,  видимо,  глубоко  переживается  самим  Ипполитом,  и  он  прямо  высказывает  свою  горечь,  почти  отчаяние  в  обращении  к  генеральше  Епанчиной:  «  —  У  меня  там,  —  говорил  Ипполит,  силясь  приподнять  свою  голову,  —  у  меня  брат  и  сестры,  дети,  маленькие,  бедные,  невинные...  Она  развратит  их!  Вы  —  святая,  вы...  сами  ребенок,  —  спасите  их!  Вырвите  их  от  этой...  она...  стыд...  О,  помогите  им,  помогите,  вам  бог  воздаст  за  это  сторицею,  ради  бога,  ради  Христа!..»  [1,  с.  248].  И  этот  же  мотив  неоднократно  возникает  в  исповедальных  записках  персонажа. 

Во-первых,  Ипполит  еще  раз  упоминает  о  своей  семье  и  неблагополучной  обстановке  в  ней:  "Обстановка  моя  дома,  то  есть  «в  семействе»,  была  тоже  уединенная.  Месяцев  пять  назад  я  раз  навсегда  заперся  изнутри  и  отделил  себя  от  комнат  семьи  совершенно.  Меня  постоянно  слушались,  и  никто  не  смел  войти  ко  мне,  кроме  как  в  определенный  час  убрать  комнату  и  принести  мне  обедать.  Мать  трепетала  пред  моими  приказаниями  и  даже  не  смела  предо  мною  нюнить,  когда  я  решался  иногда  впускать  ее  к  себе.  Детей  она  постоянно  за  меня  колотила,  чтобы  не  шумели  и  меня  не  беспокоили;  я  таки  часто  на  их  крик  жаловался;  то-то,  должно  быть,  они  меня  теперь  любят!»  [1,  с.  328].  То  есть  и  сам  персонаж,  по  своему  эгоизму,  вносит  некрасивый  вклад  в  атмосферу  семейных  взаимоотношений.

Во-вторых,  в  этой  же  исповеди  упоминаются  еще  два  неблагополучных  (в  силу  разных  обстоятельств)  семейства.  Это  уже  упоминавшаяся  нами  ранее  семья  Сурикова,  о  котором  у  Ипполита  сказано:  «...несчастный  сморчок  «из  благородных»,  Иван  Фомич  Суриков,  —  в  нашем  доме,  над  нами  живет,  —  вечно  с  продранными  локтями,  с  обсыпавшимися  пуговицами,  у  разных  людей  на  посылках,  по  чьим-нибудь  поручениям,  да  еще  с  утра  до  ночи.  Разговоритесь  с  ним:  «Беден,  нищ  и  убог,  умерла  жена,  лекарства  купить  было  не  на  что,  а  зимой  заморозили  ребенка;  старшая  дочь  на  содержанье  пошла...»  —  вечно  хнычет,  вечно  плачется!»  [1,  с.  326].  И  еще  одна  семья,  глава  которой,  доктор  по  профессии,  в  Петербург  приехал  из  провинции  «искать  правды»,  «бегал  уже  пятый  месяц,  проел  все;  последние  женины  тряпки  были  в  закладе,  а  тут  родился  ребенок,  и,  и...  «сегодня  заключительный  отказ  на  поданную  просьбу,  а  у  меня  почти  хлеба  нет,  ничего  нет,  жена  родила.  Я,  я...»  [1,  с.  333]. 

Таким  образом,  несчастные  семьи  —  множатся  в  романе.  И  варианты  неблагополучия,  представленные  в  них,  очень  разнообразны. 

Список  литературы:

1. Достоевский  Ф.М.  Полн.  собр.  соч.  в  30  т.  Т.  8.  Л.:  Наука.  1974  —  509  с.
2. Кузнецова  Е.В.  Аксиологичекое  «поле  битвы»  в  сердцах  героев  романа  «Идиот»  /  Е.В.  Кузнецова  //  Проблемы  истории,  филологии,  культуры.  —  2009.  —  №  23.  —  С.  315—323.
3. Кузнецова  Е.В.  Анализ  действующих  учебников  по  русскому  языку  на  наличие  сведений  о  публицистическом  стиле  /  Е.В.  Кузнецова  //  Современные  тенденции  в  образовании  и  науке  сборник  научных  трудов  /  по  материалам  Международной  научно-практической  конференции:  в  14  частях.  Тамбов,  2014.  —  С.  61—63.
4. Кузнецова  Е.В.  Вмешательство  золотого  тельца  в  художественный  мир  Достоевского  /  Е.В.  Кузнецова  //  ОБЩЕСТВО,  НАУКА  И  ИННОВАЦИИ  /  сборник  статей  Международной  научно-практической  конференции.  г.  Уфа:  Общество  с  ограниченной  ответственностью  "Аэтерна",  2014.  —  С.  93.
5. Кузнецова  Е.В.  Деяния  «Бога  жестокости»  в  романе  Ф.М.  Достоевского  «Идиот»  /  Е.В.  Кузнецова  //  Приоритетные  научные  направления:  от  теории  к  практике.  Новосибирск:  Общество  с  ограниченной  ответственностью  «Центр  развития  научного  сотрудничества».  —  2014  г.  —  №  14.  —  с.  154—158.
6. Кузнецова  Е.В.  Мотив  неблагополучной  семьи  в  романе  Ф.М.  Достоевского  «Идиот»  /  Е.В.  Кузнецова  //  Сборник  научных  трудов  Sworld.  Одесса.  —  Т.  31.  —  №  2.  —  С.  31—36.
7. Кузнецова  Е.В.  Семейное  зеркало  в  романе  Ф.М.  Достоевского  «Идиот»/  Е.В.  Кузнецова  //  СОВРЕМЕННАЯ  НАУКА:  ТЕОРЕТИЧЕСКИЙ  И  ПРАКТИЧЕСКИЙ  ВЗГЛЯД  /  Сборник  статей  Международной  научно-практической  конференции.  г.  Уфа:  Общество  с  ограниченной  ответственностью  "Аэтерна",  2014.  —  С.  145—147.
8. Кузнецова  Е.В.  Сложность  аксиологической  позиции  героев  романа  Ф.М.  Достоевского  «Идиот»  /  Е.В.  Кузнецова  //  Филологические  науки.  Вопросы  теории  и  практики.  —  2009.  —  №  1.  —  С.  115—117.
9. Кузнецова  Е.В.  СМИ  между  молотом  и  наковальней:  политикой  и  экономикой  /  Е.В.  Кузнецова  //  Система  ценностей  современного  общества.  Новосибирск:  Общество  с  ограниченной  ответственностью  «Центр  развития  научного  сотрудничества».  —  2014  г  —  №  38.  —  С.  37—40.
10. Кузнецова  Е.В.  Художественная  аксиология  в  романе  Ф.М.  Достоевского  «Идиот»  /  Е.В.  Кузнецова  //  Диссертация  на  соискание  ученой  степени  кандидата  филологических  наук.  Магнитогорский  государственный  университет.  Магнитогорск,  2009.
11. Элементы  теории  поля:  учебное  пособие  /  В.А.  Кузнецов  Л.И.  Кузнецова.  Магнитогорск,  1997.  —  36  с.