ШКАЛА  ДОСТОВЕРНОСТИ  В  АНГЛИЙСКОМ  ЯЗЫКЕ

Максимчик  Оксана  Александровна

канд.  филол.  наук,  старший  преподаватель  Поволжской  государственной  социально-гуманитарной  академии,  г.  Самара

E-mail: 

EPISTEMIC  SCALE  IN  MODERN  ENGLISH

Oxana  Maximtchik

candidate  of  philological  sciences,  senior  lecturer  of  Samara  State  Academy  of  Social  Sciences  and  Humanities,  Samara

АННОТАЦИЯ

В  статье  рассматривается  модальность  достоверности  как  отражение  субъективного  мнения  говорящего  об  истинности  пропозиции.  Было  установлено,  что  английский  язык  располагает  рядом  модальных  операторов,  отражающих  градуальный  переход  от  уверенности  в  истинности  пропозиции  к  уверенности  в  ее  несоответствии  действительности.  Автор  расположил  различные  виды  истинностной  оценки  на  шкале  достоверности  и  надеется,  что  предпринятый  анализ  поможет  в  осмыслении  сложной  категории  модальности  и  ее  лингвистических  проявлений  в  английском  языке. 

ABSTRACT

In  the  paper  epistemic  modality  is  viewed  as  linguistic  category  which  indicates  the  speaker’s  subjective  attitude  towards  the  proposition.  The  author  argues  that,  although  the  truth  of  the  proposition  cannot  be  calculated  precisely,  the  speaker’s  estimation  of  the  truth  is  calculable.  Various  degrees  of  belief/disbelief,  confidence/doubt  are  demonstrated  by  gradable  epistemic  modal  operators,  whose  functions  are  related  to  a  scale  ranging  from  factual  assertion  to  falsehood.  A  benefit  of  the  analysis  will  be  a  better  understanding  of  problematic  category  of  epistemic  modality  in  English.

Ключевые  слова:  модальность  достоверности;  шкала  достоверности;  пропозиция;  модальные  операторы.

Keywords:  epistemic  modality;  epistemic  scale;  proposition;  epistemic  modal  operators.

Общеизвестно,  что  значение  соответствия/несоответствия  действительности  обычно  определяется  в  терминах  «истинно»/»ложно».  Но  поскольку  эти  критерии  нерелевантны  на  уровне  лингвистического  анализа,  то  постановка  вопроса  в  собственно  лингвистическом  плане  возможна  лишь  при  прагматической  ориентации.  Во  всяком  случае,  английский  язык  не  имеет  формальных  маркеров,  сигнализирующих  истинность/неистинность  высказывания,  и  заключение  подобного  рода  может  быть  сделано  только  на  основе  анализа  широкого  контекста  или  ситуации  общения  с  привлечением  фоновых  знаний  участников  акта  коммуникации  [1,  с.  106].  Цель  настоящей  статьи  —  познакомить  исследователя-лингвиста  с  нашей  интерпретацией  шкалы  достоверности  и  расположенных  на  ней  модальных  операторов,  отражающих  различные  истинностные  оценки  из  арсенала  англоязычной  личности,  что  может  оказать  определенную  помощь  в  осмыслении  сложной  категории  модальности  в  современном  английском  языке. 

Одной  из  основных  категорий  естественного  языка,  тесно  связанной  с  феноменом  истины,  является  модальность,  прежде  всего  выделяемые  некоторыми  исследователями  субъективная  модальность  (СМ)  и  эпистемическая  модальность  (ЭМ).  СМ  рассматривает  отношение  говорящего  к  содержанию  высказывания:  «выражает  оценку  со  стороны  говорящего  …  указывает  на  степень  достоверности  мысли…»  [5,  с.  164];  и  заключается  как  в  личном,  субъективном  отношении  говорящего  к  содержанию  сообщения  [3,  с.  65—72],  так  и  в  экспрессивном  выражении  эмоций  говорящего  [8,  с.  16].  ЭМ  выражает  устанавливаемое  говорящим  отношение  содержания  высказывания  к  действительности  в  плане  его  достоверности/недостоверности  [2,  с.  126—127].  Поскольку  ЭМ  (от  греч.  epistema  —  знание,  познание)  выражает  степень  познанности  говорящим  связей  и  отношений  действительности,  она  всегда  субъективна,  в  том  смысле,  что  всегда  связана  с  умозаключением  говорящего. 

Нам  представляется  наиболее  информативным  термин  «модальность  достоверности»  (МД)  (о  модальности  достоверности  см.  [6,  с.  845—849;  7;  9]),  так  как  в  нем  содержится  указание  на  оценочный  характер  данной  категории,  и  отражена  семантическая  основа  оценки  —  степень  осведомленности  и  характер  знания  говорящего  о  действительности.  МД  находится  в  сложном  отношении  со  структурно-семантической  основой  предложения.  С  логической  точки  зрения  семантика  достоверности  представляет  собой  «модальную  рамку»,  внутри  которой  помещается  пропозиция,  оцениваемая  в  аспекте  «модуса  знания»  говорящего  субъекта  (о  понятии  «модальная  рамка»  см.  [10]).  Подчеркнем,  что  пропозиция  содержит  объективную  информацию,  независимо  от  ситуации  речевого  общения  и  ее  участников,  и  способна  получать  истинностное  значение.  Предложение  содержит  и  субъективную  переменную,  выражающую  оценку  истинности  сообщаемого  со  стороны  говорящего,  его  эмоциональное  отношение,  коммуникативную  задачу  высказывания  и  т.  д. 

Если  оценки  степеней  достоверности  включены  в  состав  модусной  части  высказывания  и  выражают  отношение  говорящего  к  действительности  в  терминах  достоверности/недостоверности,  уверенности/неуверенности  определенности/неопределенности,  то  аксиологические  (или  эвалютивные)  оценки  находятся,  как  правило,  в  составе  пропозитивной  части  высказывания  и  выражают  оценочное  отношение  говорящего  к  действительности  в  терминах  истина::ложь,  успешность::неуспешность,  нраственно::безнравственно  и  пр.  Объединение  ЭМ  с  оценочной  модальностью  создает  пространство  МД. 

Еще  раз  подчеркнем,  что  установление  истинности/ложности  высказывания  не  может  составлять  цель  лингвистического  анализа.  На  языковом  уровне  мы  имеем  дело  с  субъективной  оценкой  действительности,  которая  устанавливается  говорящим  и  не  всегда  совпадает  с  тем,  в  какой  мере  это  высказывание  на  самом  деле  соответствует  действительности:  так,  высказывание,  характеризуемое  модальностью  категорической  достоверности,  может  как  отражать,  так  и  искажать  реальное  положение  дел.

В  нашей  интерпретации,  шкала  достоверности  организуется  противопоставлением  уверенности  в  истинности  сообщаемого,  вероятности  соответствия  высказывания  действительности,  неуверенности/сомнения  в  таком  исходе  и  уверенности  в  обратном,  то  есть  уверенности  в  неистинности/ложности  высказывания,  которым  соответствуют  модальные  операторы,  характеризующие  обоснованность  наших  знаний/мнений  типа  «истинно/ложно»,  «достоверно/недостоверно»,  «возможно/невозможно»,  «обязательно/вероятно/маловероятно/невероятно»,  «предположительно/  сомнительно»  и  т.  д.  Также  можно  выделить  зоны  знания  —  «известно»  +  «доказуемо/опровержимо»  («верифицируемо/фальсифицируемо»)  и  незнания/неопределенности  —  «неизвестно»  +  «неразрешимо/непроверяемо».  Применительно  к  английскому  языку  модальные  операторы  шкалы  достоверности  выглядят  следующим  образом:

+1:  действительно  —  actual/real;  истинно/достоверно  —  true;  обязательно/необходимо  —  necessary;  бесспорно/несомненно/доказуемо  –  certainly,  undoubted,  proved;  очевидно  —  evident;  неизбежно  —  inevitable;  вероятно  —  probable/likely;  возможно  —  possible;  предположительно  —  supposedly/presumably;  0:  неизвестно/неразрешимо/непроверяемо  —  not  known/unknown;  –1:  маловероятно  —  unlikely;  необоснованно  —  unfounded,  ungrounded;  сомнительно  —  doubtful;  невероятно,  невозможно  —  improbable/incredible/  impossible;  ложно/недостоверно  —  false/wrong/incorrect.

При  этом  даже  самое  сильное  значение  уверенности  (то  есть  полная  или  100  %  убежденность  говорящего)  не  эквивалентно  утверждению,  не  содержащему  модального  показателя,  представленное  говорящим  как  утверждение  факта  (factual  assertion).  Противопоставление  простой  достоверности,  характеризующейся  отсутствием  всякого  показателя  достоверности,  и  категорической  достоверности,  передающей  твердую/абсолютную  уверенность  говорящего  в  истинности  сообщаемого,  свидетельствует  о  том,  что  введение  в  высказывание  любого  эпистемического  показателя  (must,  certainly,  most  probably,  etc.)  делает  его  менее  достоверным.

Однако  при  этом  уверенность  не  перестает  быть  уверенностью,  а  достоверность  —  достоверностью.  Переход  от  сильной  степени  уверенности  (certainty)  к  неуверенности  (uncertainty)  образует  область  предположений  различной  степени  достоверности  —  высоковероятностных  (likelihood,  probability)  и  невысокой/средней  степени  вероятности  (possibility).  Вероятностный  характер  предположения  допускает  возможность  его  несоответствия  действительному  положению  вещей,  поэтому  предположения  низкой  степени  вероятности  носят  уже  характер  сомнения  в  истинности  сообщения  (doubt),  и  все  ближе  приближаются  к  области  высказываний,  констатирующих  убежденность  в  его  неистинности  (improbability,  falsehood).  Это  дало  нам  возможность  объединить  все  значения  вероятности,  предположительности,  сомнительности  в  одну  зону  квазиистинности  (Табл.  1)  (о  понятии  «квазиистина»  см.  [4]).

Таблица  1. 

Область  действия  квазиистинности

Тем  не  менее,  уменьшение  удельного  веса  уверенности  не  означает  автоматическое  увеличение  доли  неуверенности  говорящего,  то  есть  все  меньшая  и  меньшая  уверенность  совершенно  необязательно  эквивалентна  все  большей  и  большей  неуверенности:  «Возможно  Р»  не  эквивалентно  «Сомнительно,  что  Р».  С  одной  стороны,  даже  самая  минимальная  уверенность  в  истинности  Р  не  перестает  быть  уверенностью,  не  превращается  в  неуверенность,  по  тем  же  соображениям,  самая  минимальная  неуверенность  в  истинности  Р  не  перестает  быть  неуверенностью  и  не  превращается  в  уверенность.  С  другой  стороны,  некоторые  средства  актуализации  вероятностных  суждений  (квазиистинностных  высказываний)  могут  выражать  как  уверенность,  так  и  неуверенность,  то  есть  являются  контекстно  связанными.

Можно  сделать  вывод,  что  шкала  достоверности  не  является  простым  градуальным  переходом  от  уверенности  в  истинности  Р  к  уверенности  в  обратном.  Между  ними  существует  участок  квазиистинности  с  зонами  положительной  вероятности  различной  степени  и  зоной  неуверенности/сомнения  в  истинности  Р.  Кроме  того,  существует  пограничная  область  в  виде  полной  неопределенности/незнания,  то  есть  зона,  являющаяся  переходной  между  допущением  Р  с  оттенком  сомнительности  и  категорическим  отрицанием  истинности  Р,  признанием  его  ложности,  то  есть  зона  пересечения  квазиистинности  и  неистинности  (Табл.  2). 

Таблица  2. 

Область  действия  неопределенности/незнания

Как  оказалось,  значения  уверенности  в  истинности  Р  и  вероятности/возможности  Р  образуют  сферу  положительной  достоверности,  или  сферу  положительной  эмотивной  коннотации  (в  свою  очередь  подразделяющуюся  на  зону  сильной  положительной  коннотации  —  полюс  уверенности/убежденности,  и  зону  со  средней  положительной  коннотацией  —  полюс  вероятности),  а  значения  сомнительности/неуверенности  в  истинности  Р  и  уверенности  в  неистинности  Р  —  область  отрицательной  достоверности,  или  область  с  отрицательной  эмотивной  окрашенностью.  Другими  словами,  МД  можно  подразделить  на  две  неравноценные  эпистемические  области:  область  положительной  эпистемической  семантики,  а  значит  положительной  когнитивной  позиции,  и,  соответственно,  область  отрицательной  эпистемической  семантики,  с  отрицательной  когнитивной  позицией.  Занимать  когнитивную  позицию  в  отношении  некоторого  положения  дел  —  значит,  в  нашем  случае,  приписывать  ему  ту  или  иную  эпистемическую  модальность.  Кроме  того,  существует  пограничная  область  в  виде  неопределенности/незнания,  которая  фиксирует  смену  когнитивных  позиций,  переход  от  области  с  положительной  коннотацией  к  области  с  отрицательной  коннотацией.  Сомнение  в  Р  начинается  с  отсутствия  определенности,  с  минимальной  уверенности  в  возможности  альтернативной  точки  зрения  (Табл.  3).

Таблица  3. 

Области  действия  модальности  достоверности

В  результате  проведенного  исследования  мы  расположили  на  шкале  достоверности  следующие  виды  эпистемической  модальности:  модальность  простой  достоверности,  модальность  категорической  достоверности/  модальность  уверенности,  модальность  квазиистинности  с  подвидами  модальности  положительной  вероятности  и  модальности  сомнительности  и  модальность  недостоверности.  Простая  достоверность  не  содержит  специальных  маркеров  выражения  достоверности  и  констатирует  действительное  положение  вещей.  Категорическая  достоверность  означает  высокую  степень  уверенности  в  истинности  Р.  Модальность  квазиистинности  присуща  высказываниям,  в  которых  содержатся  различные  по  степени  вероятности  предположения,  например,  модальность  сомнительности  понимается  как  минимальная  степень  квазиистинностной  достоверности  без  учета  векторной  эмотивной  отрицательной  направленности  таких  высказываний.  Модальность  недостоверности  признает  неистинность  Р  (Табл.  4).

Таблица  4. 

Шкала  модальности  достоверности

Представленная  авторская  интерпретация  шкалы  достоверности  позволяет,  на  наш  взгляд,  глубже  осмыслить  категорию  модальности  и  расширить  круг  охватываемых  значений.  В  силу  того,  что  модальные  операторы  различаются  в  разных  языках,  исследование  может  быть  продолжено  в  сопоставительном  плане,  что,  несомненно,  обогатит  наше  представление  об  этой  сложной  лингвистической  категории. 

Список  литературы:

1. Антропологическая  лингвистика:  Концепты.  Категории:  колл.  монография.  —  М.  —  Иркутск,  2003.  —  250  с.
2. Беляева  Е.И.  Функционально-семантические  поля  модальности  в  английском  и  русском  языках.  —  Воронеж:  Изд-во  ВГУ,  1985.  —  180  с.
3. Золотова  Г.А.  Коммуникативные  аспекты  русского  синтаксиса.  —  М.:  Наука,  1982.  —  368  с.
4. Максимчик  О.А.  Функционально-семантическое  и  когнитивно-прагматическое  описание  концепта  «истина»  (на  материале  современного  английского  языка):  дис.  …  канд.  филол.  наук:  10.02.04.  —  Самара,  2010.  —  230  с.
5. Панфилов  В.З.  Гносеологические  аспекты  философских  проблем  языкознания.  —  М.:  Наука,  1982.  —  357  с.
6. Русская  грамматика:  в  2-х  ч.  —  Praha:  Academia,  1979.  —  С.  845—849.
7. Феер  Д.,  Саламин  Э.  Модальность  достоверности-недостоверности  в  современном  русском  литературном  языке  в  сопоставлении  с  венгерским:  дис.  …  канд.  филол.  наук.  —  М.,  1980.  —  228  с.
8. Шведова  Н.Ю.  Очерки  по  синтаксису  русской  разговорной  речи.  —  М.:  Изд-во  АН  СССР,  1960.  —  377  с.
9. Яковлева  Е.С.  Значение  и  употребление  модальный  слов,  относимых  к  разряду  показателей  достоверности-недостоверности:  дис.  …  канд.  филол.  наук.  —  М.,  1983.  —  171  с.
10. Wierzbicka  A.  Semantic  Primitives.  —  Frankfurt/M.:  Athenaum,  1972.  —  235  p.